Помещик 2 (СИ) - Шерр Михаил - Страница 7

Обратная дорога в Первопрестольную заняла четыре дня. Сказать что я устал, значит ничего не сказать.

Почти всю дорогу в Питер я спал, потому что еще плохо себя чувствовал после перенесенной болезни. Обратную дорогу я тоже почти всю проспал, но уже по другой причине.

Произошедшее в Петербурге было таким потрясением, что мой мозг, чтобы я повредился рассудком решил взять кратковременный отпуск в виде почти непрерывного сна.

То, что два путешествия между столицами Российской империи 1840 года фактически прошли мимо меня, нисколько не расстроило.

Ото сна я окончательно очнулся уже на подъезде к Москве и резонно рассудил, что у меня еще будет время спокойно и не торопясь, с комфортом проехать по этому маршруту и насладиться видами природы, оценит уровень гостиничного бизнеса нынешней России, присмотреться в жизни в этих местах и прочее.

Неожиданный возможный поворот в истории семьи Нестеровых вызвал у меня душевный трепет, когда я осознал до конца что здесь у меня возможно есть живая родственная душа.

Воспоминания Сашеньки о брате, которые начали всплывать в моей голове, были очень радостными и приятными.

Несмотря на разницу в возрасте, он не только любил меня, в смысле маленького Сашеньку, но и был настоящим другом. Сашенька горько плакал, когда брат уехал учиться в Петербург и бывал безумно счастлив в его короткие приезды домой.

Еще раз все уже спокойно взвесив, я решил, что надо попробовать заработать необходимую сумму. Несмотря на слова генерала Чернова я был уверен, что бандиты, захватившие брата не идиоты и не заломят совершенно не подъемный выкуп.

Конечно есть еще, на самый крайний случай, вариант с дядей. Но мне совершенно не хочется обращаться к нему. Это предпоследнее, что я сделаю.

А последнее, но я не дрогну и совершу этот шаг, отдаться Аглае Дмитриевне. Своего родного брата я твердо решил спасти даже такой ценой.

Выяснить где находится нужное мне имение отставного генерала Муравьева, труда не составило. Оказывается в Москве сейчас уже есть справочная служба, а Николай Николаевич человек достаточно известный.

Но сначала я решил нанести визит Петру Марковичу Полторацкому, отцу Анны Петровны Керн. Конечно у меня пока нет никакого плана как с ним разговаривать, но проблемы надо решать по мере поступления.

Сначала найду, разузнаю обстановку, произведу разведку и потом решу.

Глава 4

Разыскать Петра Марковича Полторацкого, отца Анны Петровны Керн оказалось совсем не сложно. Вернее не самого достойного полтавского дворянина, а гостиницу, где он остановился, приехав по каким-то своим сугубо личным делам в Москву. Кстати в приемной Михайловского училища у меня появились сомнения, что жена старого генерала была музой Пушкина. Некоторые её выражения меня откровенно покоробили.

Гостиничный бизнес в России сейчас процветает и довольно большая прослойка русских дворян, например, все время службы в столицах, квотируется в них годами, практически все время службы. Многие известные личности, в том числе, если мне память не изменяет, какой-то знаменитый русский мореплаватель, чуть ли не всю жизнь проживали в гостиницах.

Хорошая гостиница это сейчас настоящий дворянский дом. Тут есть все, что дворянской душе угодно: просторные шикарные номера, обставленные дорогой красивой мебелью, такие что у некоторых усадьбы хуже, рестораны, развлечения прямо тут на месте, даже балы проводятся и всякие приемы.

Лакеи и прочая всякая прислуга в гостиницах такая, что комар носа не подточит. Большинству русских дворян такое просто не по карману. Горничные все как на подбор, конфетки. Мужчины лакеи такие видные и важные, что даже не понимаешь где их набрали.

Во многих гостиницах уже не свечное освещение, а передовое — масляные лампы. Есть очень даже неплохие библиотеки и там можно было встретить еще не давно того же Александра Сергеевича, а сейчас Николая Васильевича и прочих гениев и не очень русской литературы. А также художников и прочих деятелей культуры. Естественно проводятся литературные вечера.

И такие гостиницы есть уже не только в Петербурге и Москве, но в том же Нижнем и Одессе. Это сейчас бурно и стремительно развивающееся дело в России и моя идея с рестораном вполне в струю. И если дело пойдет, то можно вполне и гостиницу в Калуге забабахать.

Если быть первым, то железно пойдет, все таки Калуга это губернский город с населением под сорок тысяч. А ведь еще есть и окрестности. Да и стоит она как говорится на большаке, ведущем не в какую-то российскую глушь, а в богатые и сытые МАлороссию и самое главное НОвороссию.

Господина Полторацкого в гостинице не оказалось, и когда я наводил справки о нем, то моей персоной неожиданно заинтересовался сухенький, седой как лунь, старичок.

Он тоже проживал в этой гостинице и вежливо спросил у меня с какой целью я разыскиваю Петра Марковича.

Старичок был совершенно неопределенного возраста и на нем был достаточно потрепанный какого-то старого образца военный мундир. В нынешней военной форме я естественно не разбираюсь, но такую видел впервые.

Естественно в знаках различия в не разбирался, но резонно предположил, что старичок отставной офицер.

«Вероятно дедушка носит этот мундир со времен Очакова и покорения Крыма».

Старичок, судя по всему, как раз и относился к тем дворянам, которые фактически постоянно живут в гостиницах. В его поведении и отношении к нему персонала гостиницы, было что-то такое неуловимое, что наводило именно на такие мысли.

Старый вояка внушил мне доверия и я представился.

— Александр Георгиевич, Нестеров, калужский помещик.

— Василий Николаевич Судаков, отставной подполковник свиты генерала князя Петра Ивановича Багратиона, — тут же ответил мне с большим достоинством старичок.

«Оказывается он лет на двадцать, а то и все тридцать посвежее», — пронеслось в моей голове.

Смутившись от своих мыслей, я решил объяснить с какой целью разыскиваю Петра Марковича.

— Я хотел бы навести у него справки по поводу одного давнего дела.

Старичок заливисто как ребенок засмеялся, чем даже немного испугал меня.

— Бьюсь, сударь, об заклад, что вы желаете узнать у него, как он делал бульонные кубики, которые якобы с голодухи съели французы в восемьсот двенадцатом году?

Ответ наверное не требовался так как старичок продолжил.

— Вы, сударь, впечатление производите здравомыслящего человека, поэтому я вам расскажу историю этой глупости. Да, да, вы не ослышались именно глупости. Неужели вы думаете, что такая здравая идея, воплощение которой может озолотить любого, не была бы воплощена в жизнь?

Вопрос конечно достаточно резонный, но сколько здравых идей различные власти в России, да и не только в нашем Отечестве, отвергали с порога.

— Предложение Петра Марковича Полторацкого сначало получило чуть ли не Высочайшее одобрения, как он по крайней мере утверждает, но потом положили под сукно. Но всё дело, сударь, в том, что на самом деле просто разобрались и решили, причем скажу я вам абсолютно правильно решили, что это по меньшей мере глупость. Причем в лучшем случае, а не что-нибудь другое.

«Так, старичок сейчас разоблачит и покажет мне на пальцах в чем конкретно эта глупость», — подумал я и не ошибся.

— Ведь что предлагалось? — ответа я конечно не знал и поэтому решил промолчать.

Но его и не требовалось и отставной подполковник продолжил мое просвещение.

— А предлагалось господином Полторацким выпаривать остаток остающийся на салотопенных заводах, который не то, что не съедобный, а есть самый настоящий яд!

Словом «яд» старичок поставил жирную точку с восклицательным знаком в своем повествовании. Ну, по крайней мере так мне показалось в первое мгновение.

Но старый вояка на этом не остановился и вынес вообще сногсшибательный вердикт.

— Я, сударь, даже полагаю, что кубики Петра Марковича, захваченные голодными французами в Москве, поспособствовали нашей победе. Уверен, что они не одну сотню сотню французов отправили на тот свет.