Помещик 2 (СИ) - Шерр Михаил - Страница 24

Поход в коровник ожидаемо поднял мне настроение и вылечил мою головную боль.

Я очень довольный увиденным вернулся в дом и позвал пелагею.

— Пелагея, голубушка, скажи-ка а батюшка проставлялся мужикам после уборочной?

— А как же, каждый год пока в силе был. Это потом когда они болеть начали и управляющий силу взял это забылось.

— А почему я не помню?

— Да где ж вам помнить. Матушка ваша это очень не любила, баловством и заигрыванием с мужиками называла. Вот она вас и не пустала.

Я первый раз услышал что-то реально критическое в адрес моих родителей от Пелагеи и решил этим воспользоваться.

— Вот как-то получилось, — решил я схитрить, — что-то ни родителей, ни мужиков с бабами я особо не знал. Скажи честно, матушка мужиков с бабами особо не любила и брезговала. У меня осталось именно такое воспоминание.

Пелагею мои слова повергли в панику. У неё задрожали руки и задергались губы, а по лицу и шеи пошли красные пятна. Думаю говорить что-то критическое в адрес своих хозяев она просто не умела, да и сейчас не умеет.

Немного успокоившись, Пелагея все таки ответила на мой вопрос слегка дрожащим очень тихим голосом.

— Да, барин, ваша матушка, мужиков и баб не любила и всегда высказывала свое недовольства когда вы играли с деревенскими и тут же запрещала.

— Тогда понятно почему я праздники урожая в имении не помню.

— Что вы сказали? — изумилась Пелагея.

— Праздник урожая, — повторил я. — А сколько батюшка ставил мужикам?

— Обычно две четверти и немного угощения. Этого добра деревенские много сами приносили. И гуляли как положено, только раньше. На Покров первый раз. Обычно на осенины какие-нибудь. При управляющем гуляний у нас в деревне не было.

Услышав опять про самоуправство подлеца управляющего, я не удивился, а только подумал — сколько раз еще придется столкнуться с его деятельностью.

— А так гуляем, — Пелагея всплеснула руками и закатила глаза, — как положено: на Святки, Масленицу, на Пасху, Радоницу и конечно на Троицу. В Сосновке своих гуляний обычно не бывает, на святки только. А так всегда всей деревней ходят в Торопово, там и ярмарки устраиваются и коробейники с Калуги приезжают, а некоторые даже приходят. Гулянки ведь большие бывают, не только наши туда приходят. А потом только молодежь собирается на осенины.

— Я уже и подзабыл деревенские праздники, — осторожно и неуверенно сказал я.

Тема эта одна из самых скользких. В любом случае странно, что молодой барин совершенно не знает как проходили праздники в имении. А воспоминаний Сашеньки по этому поводу совершенно нет, кроме Святок. Да более поздних в Москве, когда учился в университете.

— А вам, барин, и помнить нечего. Матушка ваша почему-то всегда уезжала куда-нибудь с вами: в Калугу м или Москву. Не хотела чтобы вы выросли таким же как братья.

— Ты знаешь Пелагея у меня очень мало детских воспоминаний, — начал я импровизировать, вытаскивая из памяти какие-то обрывки воспоминаний Сашеньки. — Все какое-то серое, унылое и одинаковое. Только одно светлое пятно — брат Василий.

— Так оно и не удивительно. Ваша матушка решила что вы здоровьем слабы и военная карьера не для вас. Оберегала от всего, гуляли только с ней. Кроме Василия и друзей то у вас не было.

В этот момент пришли отчетливые воспоминания как Сашеньку оберегали от всего и всех Он, когда вырвался из-род такой опеки, назвал своё детство с жизнью в стеклянной колбе.

Но матушку он любил и страдал, когда огорчал её своей учебой в университете. Домашнее обучение не приучило его к дисциплине и каждый курс Сашенька преодолевал со второй попытки.

— Ну, я потом свое взял в университете. Как говорится — есть что вспомнить.

Пелагея с некоторой укоризной покачала головой и разговор на этом закончился.

На следующий день после последних осенин на Воздвижение, староста с целой депутации пришли ко мне за последним решением на проведение праздника урожая.

Так я для себя назвал событие в имении когда барин проставляется после окончания всех работ.

Последняя рубка капусты были буквально накануне. И это был заключительный аккорд осенних работ.

Молодежь традиционно провела вечеринки на капустник и на следующий день осенинах на Воздвижение.

Семейные готовятся к гулянью на Покров. Почти в каждой избе заканчивается варка деревенского пива. Которого традиционно должно быть много.

Мужики пришли узнать какое место барин окончательно наметил для гулянки. Но я уверен, что это только предлог.

Место для гулянок только одно — большая поляна за околицей рядом с дорогой в бор. А главное что всех интересует другое, сколько же барин поставит.

Не здоровый интерес к этому делу, о котором мне еще раз рассказал Андрей мне не понятен. Ну вот не производят мужики впечатления публики зависимой от зеленого змия, хоть ты тресни.

Ожидая меня, мужики расположились в передней вели какую-то беседу.

Створки двери были приоткрыты так, что я почти уже зашел, а мужики меня не видели.

Услышав о чем они говорят, я остановился как вкопанный.

— А я ведь, мужики, думал что всё нам хана пришла когда барин преставился и старшие сыновья, — говорил один из мужиков. — От парижского хлыща разве можно было ждать что нибудь хорошее. Он имение даже толком не знал и проку от него никогда не было. Ну, думал, если этот гад управляющий крутит старым барином как хочет, то уж этим то тем более.

— А я, мужики, — заговорил другой, — грешным делом в бега стал собираться. В Москве у меня знакомый есть, он выправил бы мне бумаги и подались бы мы за Камень. А тут смотри как обернулось. Молодой барин оказался орел. Гаду Семену быстро голову открутил и хозяйствует вон как ловко.

— Тут уж ничего не скажешь. То, что мы с урожаем оказались, только барина заслуга, — подключился третий мужик. — Этот басурман его оказался вон какой башковитый, а барин умное слово послушал. Окрест все жалуются на плохой урожай, даже тороповские, а мы вон как вырвали.

— Поговаривают, что даже опять голод может быть, — опять заговорил первый мужик. — А нам эта напасть не страшна. А барин вон вообще коров завел.

— А что не заводить? — спросил Сидор. — Хороший хлев есть, зерно у барина имеется, работать есть кому. А сена у нас в Сосновке всегда вдоволь с большим запасом. А барин вообще говорит, что можно кормить соломой, только её надо рубить и запаривать.

— Василий такую штуку уже делает и еще крупорушку для барина. Он зерно дробить будет и кормить дробленкой будет. Сена то сразу меньше надо будет, а молока больше будет. У меня было бы зерна побольше я бы тоже своей буренке его давал бы.

— Вот поэтому, мужики, нечего дураков слушать. Если будем трудиться всем обществом, то проку больше будет, — горячась начал говорить еще какой-то мужик. Вон смотрите, мы уже со всеми делами управились и могли на печи уже брюхо чесать, а все еще в поле горбатились. Мы даже быстрее тороповских управились, в кои то веки. Нет, что не говорите, миром ловчее, быстрее и лучше получается. В этом годе у нас ведь потерь совсем не было. А под бороздами гуляло аж восемь десятин. А ведь на следующий год зерно с них пойдет каждому в карман.

— Не горячишь, Емельян. Вроде как решили уже, — рассудительно подвел итог староста. — А ежели кто будет воду мутить, так его можно и выделить. Пусть один ковыряется со своим клином.

Глава 13

Я на цыпочках осторожно отошёл назад, а затем с шумом направился в переднюю. Мужики, услышав меня, тут же замолчали. По их реакции я решил, что моя хитрость не раскрыта.

Несколько минут разговор был ни о чём, а затем я решил перейти к делу.

— Ну что, мужики? Давайте ближе к делу. Потрудились на славу, не знаю как вы, а я очень даже доволен, — я посмотрел на старосту, ожидая ответа.

— А мы-то, барин, как довольны, — улыбаясь начал говорить староста. — Кругом в всех имениях неурожай. Некоторые даже и половины нашего не собрали. По весне опять до лебеды дело наверное дойдёт. А там, где сенокосы плохие, совсем беда. Без сена обойтись трудно. А у нас на эту зиму всего в достатке: зерна, соломы, мякины и сена.