Кремль уголовный. 57 кремлевских убийств - Тополь Эдуард Владимирович - Страница 21

Закончив выступление решительным взмахом кулака со своей «пролетарской» кепкой, Ленин выходит к заводской проходной, три выстрела, Ленин падает.

Затемнение. Надпись: ТРИ МЕСЯЦА НАЗАД.

Москва, март 1918 года. Первое советское правительство сбегает из Петербурга в Москву, но и здесь власть большевиков держится буквально на волоске: в стране гражданская война и полный хаос. Газеты сообщают о наступлении на юге Белой Добровольческой армии генерала Антона Деникина, о восстании на Кубани, создании Временных правительств в Самаре и Уфе, формировании в Омске Белой армии адмирала Александра Колчака. В ответ на подписание большевиками Брестского мира, по которому Ленин, как и обещал немцам, отдал Германии Украину, Белоруссию, Прибалтику, Финляндию и ряд закавказских областей, французы и англичане, бывшие союзники Российской империи, блокируют Мурманск, Архангельск, Владивосток и Одессу. Одновременно газеты партии эсеров «Дело народа», «Труд», «Воля народа», «Земля и воля» и «Знамя труда» ежедневно призывают к неподчинению правительству Ленина-Троцкого и созданию «Союза возрождения России» для замены «комиссародержавия действительным народовластием».

При этом саму Москву терроризируют анархисты, бандиты, монархисты, эсеры-бомбисты, «Черная гвардия», члены «Союза защиты Учредительного собрания», «Союза георгиевских кавалеров», «Всероссийского союза казачества», «Союза офицерских депутатов», «Всероссийского союза армии и флота», «Союза возрождения России» и прочих самопровозглашенных организаций. А также «Газета футуристов», которая заявила, что искусство должно выйти на улицы, поскольку футуризм является эстетическим соответствием «анархистскому социализму».

Германский посол Вильгельм фон Мирбах пишет в Берлин о том, власть большевиков в Москве держится лишь на латышских бойцах, мечущихся по Москве на броневиках (в апреле 1918 года в Москве было 3 628 латышей). Историки объясняют «относительную слабость большевиков в Москве» тем, что в городе было «менее 8 000 членов партии».

Что ж, слона едят слайсами. 11 апреля на совещании ВЧК было принято решение о разоружении анархистов. Как сообщает Роман Гришин, автор исследования «Анархисты в Москве 1918 года», во главе штаба операции встал Дзержинский, ассистировали ему комендант Кремля Павел Мальков, военком Москвы Алексей Штродах, начальник следственной части ЧК Григорий Закс (в тот момент – левый эсер) и экс-матрос Попов (командир боевого отряда ВЧК). Штаб составил план операции: «В заранее назначенное время, ночью, все особняки анархистов одновременно берутся в кольцо, анархистам предъявляется ультиматум с требованием немедленной сдачи оружия. На размышление – 5 минут. Не подчиняются – переходим в решительное наступление и разоружаем их силой».

В операции были задействованы около 6 тысяч человек: 1-й автоброневой отряд при ВЦИК, оснащенный броневиками «Остин», грузовиками «Фиат» со спаренными пулеметами, а также легковыми машинами и мотоциклами; части 2-го, 3-го и 4-го латышских полков, «поднявшие знамя борьбы за диктатуру пролетариата»; Варшавский революционный полк, собранный из поляков; Боевой отряд балтийских матросов; Революционная батарея московского гарнизона и несколько «летучих» отрядов Красной гвардии.

К вечеру 11 апреля дома анархистов оцепили, анархистам предложили сдаться. После непродолжительной перестрелки многие из них прекратили сопротивление. Штурм особняка на Большой Дмитровке описал Мальков: «Едва я вышел из-за укрытия и громко окликнул обитателей особняка, как из окон загремели винтовочные выстрелы, рванула частая пулеметная очередь, дробью рассыпавшись по булыжнику мостовой. Я поспешно отскочил за угол. К счастью, стреляли анархисты неважно да и видели они меня плохо – еще не совсем рассвело, – и ни одна пуля меня не зацепила. А анархисты продолжали вести ожесточенную беспорядочную пальбу. Как видно, боеприпасы имелись у них в изобилии…»

Ворота особняка взорвали направленным взрывом гранаты, после чего анархисты капитулировали. Похожим образом шло дело на большинстве других улиц, кроме трех – Малой Дмитровки, Поварской и Донской. Главный штаб анархистов в Купеческом клубе на Малой Дмитровке ожесточенно отбивался. Из окон второго этажа по чекистам бил пулемет, а из главного входа било горное орудие. Штурмовать такое укрепление в лоб было бы самоубийством, и на угол Малой Дмитровки большевики подтащили трёхдюймовую полевую пушку. Первым же выстрелом была уничтожена пушка анархистов. Второй снаряд попал в фасад Клуба, осыпав все окна в здании. Немногочисленная толпа зевак наблюдала за баталией. Только после нескольких взрывов гранат чекисты ворвались в клуб. Обитатели дома выкинули белую тряпку. Штаб «Черной гвардии» пал.

Но на Поварской улице бои продолжались. Там чекистам тоже пришлось вести артиллерийский огонь, минировать ворота, пробиваться на броневике.

На следующий день, 13 апреля, сюда приехали Робинс и Локкарт: «На Поварской, где раньше жили богатые купцы, мы заходили из дома в дом. Грязь была неописуемая. Пол завален разбитыми бутылками, роскошные потолки изрешечены пулями. Следы крови и человеческих испражнений… Бесценные картины изрезаны саблями. Трупы валялись, где кто упал. Среди них были офицеры в гвардейской форме, студенты – двадцатилетние мальчики и люди, которые, по всей видимости, принадлежали к преступному элементу, выпущенному революцией из тюрем… Это было незабываемое зрелище…»

Дольше всех сопротивлялась группа «Братство» на Донской улице. Бойцы Варшавского революционного полка полезли через ограду особняка, но со второго этажа по забору ударила длинная очередь пулемета. Трое красногвардейцев отправились в братскую могилу героев революции под Кремлевской стеной… Донская стала последним очагом неравного боя, и к двум часам дня анархисты, перешедшие с разбитого второго этажа горящего дома на первый этаж, сложили оружие.

Разгром анархистов стал первой масштабной операцией ЧК. В ночь на 12 апреля по всему городу арестовали около 500 человек. Все официальные лица заявили, что ВЧК выполнила свою главную задачу – поборола бандитизм, а не идейный и дружественный анархизм. «Никакими жалкими словами не могут анархисты затушевать того всем очевидного факта, что если в июне 1917 года оружие против Советов точил Керенский, то в апреле 1918 года его точили вместо Керенского темные фигуры с белогвардейским и уголовным прошлым и настоящим, надеявшиеся кличкой анархистов обеспечить себе полную безопасность» (газета «Правда», 14 апреля).

Дзержинский сказал в интервью: «Всех идейных анархистов мы освобождаем». Позднее советские историки посчитали (неведомым образом), что из 500 арестованных анархистов более 80% оказались бандитами, а «идейных» 5%. Бандитов, конечно, расстреляли.

Население, истерзанное уголовным элементом, приветствовало карательную операцию. Мало кто понимал, пишет Роман Гришин, что за ликвидацией анархистов очень скоро последует ликвидация всех несогласных.

Глава 3.

Первый заговор

А теперь заглянем в Кремль. По ночам, сразу после оскорбительного переселения в Потешный дворец, сорокалетний Сталин ходил по кремлевской территории и, сжимая зубами раскуренную трубку, смотрел на окна «вождей революции». Как бывший агент Охранного отделения МВД Российской империи, он ни в грош не ставил ни одного из них. Но теперь именно те, на кого он доносил шефам царской полиции – Ленин, Троцкий, Свердлов, Зиновьев, Каменев, Дзержинский – захватили власть и живут в Кремлевском дворце. Еврей Троцкий создает Красную армию и командует обороной страны. Еврей Свердлов – председатель Всероссийского Центрального исполнительного комитета (ВЦИК). Еврей Каменев руководит Московской партийной организацией, то есть Москвой. Еврей Зиновьев – Петроградом. А полуеврей Дзержинский командует ВЧК, Всесоюзной чрезвычайной комиссией.

Но почему, совершив Октябрьский переворот, Троцкий отказался возглавить правительство? Почему Зиновьев, которому Троцкий передал тогда власть, тут же вручил ее Ленину? А очень просто: эти евреи понимают, что не может еврей стать новым русским царем, Россия не примет. Вот и попрятались за единственного среди них русского Ленина.