Отшельница. Искра короля (СИ) - Индиви Марина - Страница 32

3.9

Прежде чем я успела опомниться, Валери бросилась ко мне и обняла. Если б я не прочитала все, что прочитала раньше (то есть, хорошенько не потренировала свою нервную систему и сердце), рисковала бы снова свалиться с инфарктом от такого бурного проявления чувств.

— Спасибо! Спасибо за то, что спасли Августу! — пробормотала она, а после поднялась и шагнула к Стефану.

— Ваше Величество! Эта женщина только что спасла моей фрейлине жизнь! Возможно ли, что наградой ей станет свобода?

Изящненько. Даже я оценила, а я тут ни много ни мало дневники злодейки изучала на днях. Хотя уж в чем-в чем, а в этом я была солидарна с Валерией. Если Стефан проникнется невестиной игрой и отпустит меня, завтра же ноги моей в столице не будет! Я буду на пути к Лазару и к своему поместью, и больше никогда, никогда, ни-ког-да…

— Что произошло? — обогнув Валери, Стефан шагнул ко мне. По-прежнему хмурый, тогда как Тимоти уже набросил на плечи фрейлины свой мундир и подхватил ее на руки.

— Пчела, — пожала плечами я, поднимаясь. Вернула кинжал гвардейцу и посмотрела на мрачного дракона. Тимоти с Августой уже шагал в сторону дворца, из чего я сделала вывод, что дальше о ней позаботятся. Упавших в обморок обмахивали веерами подруги.

Стефан недоверчиво посмотрел на меня: так, будто подозревал, что пчела появилась рядом с фрейлиной Валери по моей милости. Ну что ж поделать, если я в его глазах злодейка. Когда я думала про Валери и дворцовый серпентарий, я даже не подозревала, что главной королевской коброй здесь была Оливия. Так что имеем то, что имеем.

К счастью, пчел здесь было столько, что обвинить меня в этом у дракона не получилось бы при всем желании. Они порхали над цветами, подлетали к нам (фрейлины еще и надушиться умудрились), но больше никто руками не махал и не бегал.

— Вы, — приказал Стефан гвардейцам, — сопроводите мою невесту и ее фрейлин во дворец и убедитесь, что с ними все хорошо. Пусть пригласят целителей, эти две девушки явно перегрелись на солнце. Как так получилось, что вы вышли на прогулку в такую жару?

Валери сделала большие глаза:

— Нам просто стало скучно, ваше величество.

— А ты следуй за мной, — кажется, его на самом деле не интересовала ни Валери, ни почему они всей толпой отправились получать солнечный удар. По поводу меня у него такого вопроса не возникло, и правильно. Посидишь столько взаперти — даже по Мальдивам без солнцезащитного крема гулять пойдешь.

Его «а вы следуйте за мной» в мыслях почему-то прозвучало тоном Мюллера из небезызвестного фильма, и я вздохнула. К счастью, спасение жизни фрейлины вернуло Олю в строй, и мне больше не грозило скатиться в депрессию. Поэтому я подобрала юбки и направилась следом за бывшим мужем Оливии, игнорируя злой взгляд Валери.

После жары и напряженного спасения девушки с меня пот лился рекой, поэтому, нырнув в спасительную прохладу дворца, я даже немного подмерзла. За все время, что мы шли, Стефан ни разу не обернулся, как будто тот факт, что я следую за ним, сам собой разумелся. С другой стороны, он дракон, наверное, если я решу свернуть в какой-нибудь коридор, он учует.

Слуги склонялись в поклонах, гвардейцы вытягивались в струнку, когда видели Стефана, а я… я просто шла. Без единой мысли в голове, потому что спасение Августы вытряхнуло из меня все силы. Я выложилась на полную, такое бывало на операциях, и сейчас все, что мне оставалось — это механически передвигать ноги в заданном направлении.

Кабинет дракона был таким же темным и мрачным, как его лицо. Я бы сказала, что даже солнечный день, как он ни старался, не мог сделать его светлее. При всем при том, что свет щедро разливался по массивной мебели, по темной обивке и стенам, по книжным полкам и холодным даже на вид ручкам и подлокотникам.

— Твоих рук дело? — холодно поинтересовался дракон, когда я закрыла за собой дверь, и вот тут меня прорвало.

— То есть тот факт, что я просто сделала доброе дело и спасла девушке жизнь, даже не рассматривается? — Возможно, меня накрыло от сдерживаемого напряжения и всех тех чувств, которые я пережила, когда читала записи предыдущей владелицы моего тела. А может быть, мне просто надоело, что он пытается во всем обвинить меня!

— Ты никогда и ничего не делаешь просто так.

— Ну так прислушайся к своей невесте и отправь меня подальше, — сказала я. — Возможно, я сделала это именно с таким расчетом!

Ноздри Стефана дрогнули так, что я подавила желание отступить.

— В это мне верится гораздо больше.

— Замечательно, — в тон ему ответила я. — Так что? Я заслужила свободу и возможность вернуться к…

— Нет.

От бессилия захотелось завыть. Или пнуть его под коленную чашечку.

— И как ты себе видишь мое дальнейшее времяпровождение здесь, Стефан? — спросила я, сложив руки на груди. Хочет считать меня злодейкой — на здоровье, могу даже побыть ей для него. — У тебя невеста, которая явно очень сильно нервничает из-за моего присутствия…

— Невеста, которой ты угрожала.

Я открыла рот. Закрыла. Потом покачала головой.

— Что бы я ни сказала, ты все равно перевернешь это так, как нужно тебе. Ты будешь верить кому угодно, кроме меня. Так какой во всем этом смысл?

— Смысл в том, что ты будешь страдать, Оливия.

— И что? Тебе от этого станет легче? Ты отменишь то, что я сделала с Тимоти? Ему станет менее больно вспоминать обо мне?

Стефан шагнул ко мне вплотную, но я не отступила.

— Замолчи, — предупредил он. — Замолчи, или…

— Или что? — Во мне сломался какой-то внутренний предохранитель, я устала бояться. Потому что жизнь взаперти — это не жизнь. — Казнишь меня? Снова накажешь? Что ты можешь сделать со мной такого, что сможет изменить прошлое? Правильный ответ: ничего. Даже если меня не станет, ты не перестанешь думать о том, что было. Но есть кое-что, что может все исправить. Признай тот факт, что я могла измениться. Что во мне есть добро. Что я могу помогать людям. Признай и отпусти меня во всех смыслах, Стефан, и я никогда больше не появляюсь в твоей жизни.

Меня окатило волной его ярости, и я поняла, что все мои слова прошли мимо. Он на мгновение прикрыл глаза, а когда открыл, произнес жестко и холодно, чеканя слова:

— Ты. Останешься. Здесь, Оливия. Ты будешь здесь ровно столько, сколько я захочу. Ты будешь делать то, что скажу я, и никакие твои попытки делать добро, — последнее слово он выплюнул как нечто неприятное, — ничего не изменят. Я давал тебе шанс освободиться, ты променяла его на Лазара Вальдена. На этом все. Не заставляй меня напомнить тебе, что наказание может быть неприятным.

Его взгляд скользнул по моей груди в вырезе платья, и я вспыхнула.

— Очень неприятным. Не таким, как тебе понравилось.

Я задохнулась от такого заявления, а он продолжил:

— Будь благодарна за то, что имеешь. Этой прогулкой ты обязана Тимоти, подумай об этом перед тем, как ложиться спать. Вздумаешь дерзить мне снова — окажешься в подземельях, и даже просьбы сына, которого ты предала, тебе больше не помогут.

Так вот почему они ссорились! Из-за меня. Точнее, из-за Оливии…

На этой мысли меня и вывели из кабинета гвардейцы, которых позвал Стефан. Вывели, чтобы сопроводить обратно в мою королевскую тюрьму.

3.10

Наверное, я должна была думать про обещанные Стефаном пытки или пытаться справиться с горьким противным осадком после нашего разговора. В крайнем случае — страдать по поводу того, что я во дворце если не навсегда, то надолго. Но случившееся в парке словно повернуло во мне невидимый тумблер. Я вспомнила, как узнала про другую женщину мужа. Сначала наступил шок, потом пришел гнев, после меня накрыло липкой паутиной уныния. Я начала копаться в себе. Где я ошиблась? Может, уделяла своей семье недостаточно внимания? Недостаточно показывала, что люблю их? Чем я хуже нее? Той женщины, на которую он меня променял?