Отшельница. Искра короля (СИ) - Индиви Марина - Страница 30

Почему Стефан не казнил их всех, когда узнал? Еще до рождения Лазара. Оливия писала, что он был слишком в нее влюблен, поэтому все ей прощал. Простил и это. Она вообще описывала короля как ненавистного дракона, который мешал ее счастью. Судя по тому, как Оливия не стеснялась в эпитетах в сторону Стефана, ее счастью мешало само существование Равьера. Она мечтала о том, чтобы он исчез, а трон достался им с Кристофом. Кроме Стефана Оливии мешал еще и старший сын, которого она терпеть не могла, как и его отца.

Когда я дошла до описания «неудавшегося» опыта над Тимоти, меня замутило. Страх Оливии сквозил сквозь строчки, а почерк стал слишком размашистым, таким, что я с трудом могла прочесть некоторые слова. Хорошо, когда ты медик, и можешь прочитать все, даже с трудом различимое! Но что меня поразило больше всего: она боялась не за то, что Тимоти убьет зелье, она по-настоящему испугалась за себя. За их с Кристофом план править Рованом.

Я с отвращением захлопнула блокнот, спрятала его под подушку, а сама слезла с кровати и подошла к окну. На улице главенствовало лето с его яркими красками и теплом, но в моей груди словно растекался студеный холод. Я поежилась и обхватила себя руками, пытаясь согреться, потому что меня продолжало колотить.

Я не была идеальной матерью. Моя дочь это подтвердит. Я брала ночные смены, срывала семейные планы, когда нужно было провести срочную операцию, иногда пропускала важные события и забывала даты. Иногда я злилась на Наташу за то, что не может понять меня, за то, что дочь слишком зациклена на себе. Слишком отличается от меня. Я злилась на нее, когда она поддержала отца после его измены. Не должна была, но злилась. Но я никогда даже представить не могла, что захочу сознательно навредить собственной дочери. Оказавшись в другом мире и в другом теле, я не прожила ни дня, не думая, не вспоминая о своей Наташе. А Оливия… Оливия…

С моих губ сорвался всхлип. Как я могу винить Тимоти в недоверии после этого? Как я вообще после такого в глаза ему смогу посмотреть?

Холод растекся по всему моему телу, и в груди вспыхнуло. Я попыталась ее растереть, но руки и ноги стали ватными. Я покачнулась, чтобы ухватиться за подоконник, но промахнулась и соскользнула на ковер.

3.7

У всех в жизни бывают черные полосы. У кого-то даже угольно-черные, кому как не мне это знать. Но есть те, кто выбирает оставить прошлое в прошлом и идти дальше (привет, Оля), а есть те, кто выбирает интриги, злоупотребление властью и даром (привет, Оливия). Я всю жизнь старалась не осуждать никого, и, хотя с бывшим мужем у меня это сомнительно получилось, но все-таки получилось. Что же касается Оливии… я пыталась найти в ее дневниках хотя бы что-то, что поможет мне понять, почему она так поступила с собственным сыном. Пыталась и понимала, что все равно не найду, потому что этому оправдания нет. Стефан и Оливия могли решать свои дела между собой, делить влияние, власть, менять любовников и любовниц, но когда от этого начинают страдать дети…

Словом, после всего прочитанного меня накрыла хандра. Потеряв сознание и свалившись на пол, я, к счастью, не расшиблась. Нашла меня та самая служанка, которая разжилась ожерельем и, видимо, оценив перспективы долгосрочного сотрудничества, позаботилась обо мне как следует. Я пришла в себя в постели, укутанная покрывалом (в тему, потому что меня продолжало знобить), на тумбочке стояли укрепляющие зелья, а, едва увидев, что я проснулась, девушка убежала за чаем.

Чай помог согреться физически, но не морально. Впервые за все время, что я оказалась в этом мире, впервые, наверное, за всю свою жизнь в принципе я была готова сдаться. Сложить лапки и позволить центрифуге закатать меня в масло, вместо того, чтобы самой сбить его лапками и выпрыгнуть, как та лягушка.

— Вам опять стало плохо, — сказала девушка, констатируя очевидный факт, — но я решила сначала уточнить у вас. Стоит ли сообщить его величеству или оставить как есть? Его величество очень злой… в последнее время.

Да уж. Но если раньше мне хотелось как следует поправить его величеству корону, сейчас расхотелось делать даже это.

— Говорят, с наследником не поладили… — снова шепнула девушка, подавшись ко мне.

— Что? — вяло переспросила я.

— С вашим сыном, — сказала она. — Но я могу узнать поточнее, если хотите.

Я мысленно усмехнулась. Страх перед Оливией пересилило чувство наживы, и служанка решила выслужиться? Вот такой вот циничный каламбур. Обычно я всегда относилась к подчиненным уважительно, я не была из тех руководителей, кто, получив власть, тыкает ей направо и налево, стремясь возвыситься за счет других людей, но сейчас мне даже стыдно не стало. Винить служанку за опасения по поводу бывшей королевы было не мне, особенно после того, что я про нее узнала, но Жюли и Карла оставались рядом с Оливией до последнего, даже когда поместье пришло в упадок. Здесь же все решило ожерелье.

— Нет, спасибо, — сказала я. Не представляя, что вообще делать дальше.

Прийти к Стефану и сказать: «Сочувствую капец, я Оля, будем знакомы?»

Или сразу повеситься на панталонах?

Чувство юмора меня не оставляло даже в самых критических ситуациях, но сейчас оно стало черным, как та самая полоса, о которой я недавно думала.

— И его величеству об обмороке тоже не докладывать? — поинтересовалась служанка.

Я покачала головой. Ну доложит она, и что дальше? Придет Стефан, обрычит меня опять, что я манипулирую своим положением — и уйдет. В лучшем случае. А в худшем придется потом опять панталоны надевать. Нет уж, спасибо, такой любви мне не надо.

Девушка еще немного потопталась и ушла, а я села на постели. Читать «Приключения Оливии» дальше мне пока не хотелось, я еще от первых томов не отошла. Поэтому я решила позаниматься спортом. Спорт обычно здорово прочищал мозги и помогал вернуться в реальность, какой бы суровой она ни была. А еще принять ее и двигаться дальше.

Правда, заняться спортом я не успела, вернулась служанка:

— Вам разрешили погулять! — сообщила она.

Я вскинула брови:

— С чего вдруг такая щедрость?

Девушка пожала плечами.

— Так вы хотите сегодня погулять или нет? Можем сейчас вас собрать, а можем вечером, после ужина.

Я вздохнула. Логичнее было бы выйти на прогулку после ужина, пройтись перед сном, подышать воздухом. Но я просто не могла здесь оставаться, особенно перед лицом относительной долгожданной свободы.

— Вам можно гулять только по парку, строго по ближайшей ко дворцу части. За мостики заходить нельзя, так мне сказали.

Я кивнула.

— Когда пойдем, госпожа Оливия?

— Ты идешь со мной?

— Да, я должна вас сопровождать. И двое гвардейцев.

На случай, чтобы ты еще чего-нибудь не выкинула, Оля.

— Пойдем сейчас.

Эти сборы показались мне чуть ли не самыми долгими в моей жизни. Даже две тысячи двадцатый, когда все сидели на удаленке, мне как работнику экстренных служб, такое испытать не пришлось. Сейчас же, запечатанная в роскоши этих каменных стен, я готова была на них бросаться. Особенно после того, что узнала.

Меня сопровождали как особо опасную преступницу: впереди шла служанка, справа и слева — гвардейцы, разве что спину никто не прикрывал. Но это видимо потому, что все бы только обрадовались, если бы кто-нибудь отправил Оливию к праотцам. Не подозревая о том, что она давно уже туда отправилась.

Стоило мне оказаться на улице и вдохнуть обжигающий летний зной, наполненный жаром солнца и ароматами второго цветения, как на глаза навернулись слезы. Я украдкой стерла их тыльной стороной ладони, совершенно не заботясь о том, как это выглядит на людях.

А зря.

Потому что прямо по курсу на меня наступала вражеская артиллерия, читай, Валери с фрейлинами. Которые весело щебетали и не замечали никого и ничего. Слуга нес над будущей королевой зонтик, он же первый меня и заметил. Споткнулся, чудом не рассыпав этот цветник своим падением.