Будет жестко (СИ) - Шварц Анна - Страница 74

Кажется, официант по цвету лица сливается со льдом в ведерке. Он явно впервые попадает в такую ситуацию. Стоит, не решаясь сдвинуться с места и таращится в пол, пока этот долбанутый угрожает мне.

— Ты… долбанулся? — интересуюсь я, стараясь справиться с желанием завопить. — Тут куча народу, а ты мне угрожаешь ножом? Если ты мне что-то сделаешь, то сухим из воды точно не выйдешь.

— Если я по-быстрому воткну в тебя нож и унесу тело, то мне придется лишь хорошо заплатить этому официанту, чтобы он молчал. — парирует он. — Здесь темно и сюда особо никто не смотрит.

Охренеть. Я перевожу взгляд официанта и показываю пальцем в сторону столиков.

— Если что, его отец заплатит тебе больше, если ты сдашь этого ненормального полиции. Гарантирую это. Он спит и видит, как от него избавиться.

Похоже, это бесполезно. Не знаю уж, сколько этот парень работает официантом на банкетах, но он точно еще не привык к тому, как богатенькие пытаются кого-то зарезать у него на глазах, поэтому даже не реагирует на мои слова. По-моему, он вообще забыл, как дышать.

Поэтому я смотрю снова на ненормального.

— Ты сейчас ведешь себя так, как и ожидает от тебя твой отец. И твои собственные слова, которые ты произнес совсем недавно, расходятся с действиями.

Гребаный профессор внезапно цыкает, отведя взгляд и швыряет ножик обратно в ведро с грохотом. Парень от неожиданности дергается. А я медленно выдыхаю, начиная, наконец, чувствовать, как отмерзает мой позвоночник.

— Блядь. — ругается долбанутый Влад, прикрыв устало лицо рукой и потерев переносицу. — Все, съебись. — услышав это, официант, тут же, развернувшись, уходит, хотя, мне кажется, что это могло бы быть адресовано и мне. Но, к сожалению, нет, судя по следующим словам. — Цветкова, я не собирался с тобой ничего делать. Это был шантаж и моя импульсивность. Ты это понимаешь?

Я молча смотрю на него, как на совсем ненормального. Когда ты здоровый мужик, которому обычная девушка достает до плеча, то нож в руке уже смотрится страшно. Но когда у него ко всему прочему проблемы с головой и в анамнезе парочка трупов, то нет, я нихрена не подумаю, что это может быть шантаж.

— Я, все же, домой. — произношу я коротко, собираясь уйти. Это съехавшее чудовище убирает от переносицы руку, услышав мои слова.

— Стой, я довезу тебя.

— Нет. Иди на хрен.

Оно приподнимает бровки с таким невинным лицом, вроде «с чего бы это она так себя ведет?». А-а-а! Я не могу! Развернувшись, я чувствую, как мои глаза закатываются от шока и запоздалого адреналина.

Я не могу терпеть его закидоны!

— Не иди за мной, блин! — в панике огрызаюсь я, чувствуя, что он отправляется следом, как гребаный хищник, преследующий жертву. Ускорив шаг, я вписываюсь в знакомый поворот, а потом мысленно матерю себя. Блин, этот поворот просто похож! Это не выход. Тут вход на балкон. Ладно, пофигу. Я быстро забегаю на просторный балкон и захлопываю дверь перед носом чудовища, а затем закрываюсь на защелку.

Теперь я понимаю тупых героинь в фильмах ужасов, которые бегут от маньяков и монстров в самые темные и глупые места. Просто в панике не особо соображаешь. Вот я, например, на балконе. И мне еще повезло, что тут есть замок на двери.

Отвернувшись, я подпираю на всякий случай своим телом не очень крепкую, деревянную дверь. Чертов антиквариат.

— Цветкова, ты серьезно? Открой дверь. — слышу я его ровный голос. Мне кажется, что он звучит у меня возле уха. Да уж, дверка реально хлипкая.

— Ага. Уже бегу и открываю.

— Занимаешься херней. Выйди и спокойно поговорим.

— Отстань.

— Цветкова.

Позвонить его сестре и попросить, чтобы они с отцом прогнали его? Да, хорошая идея. Еще и обрадую его отца, что свадьбы точно не будет.

Я достаю из сумки телефон и ищу в мессенджере контакт этой сумасшедшей. Хотя, жить с таким братом — не только с ума сойдешь. Там главная задача — просто выжить.

Не успеваю я даже найти аватарку этой женщины, как вздрагиваю от оглушительного звона и закрываю уши. Часть большого окошка разлетается в стороны, осколками засыпая балкон. А я в шоке застываю, краем глаза увидев причину этого — кулак чудовища.

Охренеть. Мои волосы на голове встают дыбом. Чувствую себя, как в фильме ужасов.

И потом я медленно поворачиваю голову, наблюдая, как этот монстр из ада, со спокойным лицом опускает просунутую в разбитый проем руку и поддевает защелку на двери с моей стороны, а я испуганно шарахаюсь в сторону от его руки.

— А-а, боже! — не выдерживают у меня нервы. — Ты совсем долбанулся?!

Кажется, меня сегодня точно скинут с балкона.

Отбежав к перилам, я сползаю задницей на пол и прижимаюсь как следует. Пусть попробует поднять и скинуть.

Это ебнутое чудовище, тем временем, открыв дверь, подходит ко мне. Удивительно, но он умудрился выбить стекло без единой царапины на руке.

Жаль, что в зале играет музыка и хрен кто услышит, как он тут дебоширит и не прибежит мне на помощь. Но я все равно не сдамся теперь этому высокомерному придурку просто так, и не буду ныть, как тогда в лесу. Все равно у него нет сердца, блин!

— Цветкова…

Когда он опускается передо мной на корточки, я от отчаяния бью его кулаком в лицо, и попадаю в нос.

Он не успевает закрыться и замирает с поднятой к носу рукой. На его лице остается то самое шокированное выражение, с того момента, как он получил по нему. Честно говоря, я думала, что мой удар достаточно сильный, но судя по тому, что это чудовище не вырубилось… блин, мужики, похоже, крепче, чем я думаю.

Затем он прикрывает глаза и прижимает руку к носу, опустив голову. Похоже, это было, все же, больно.

— Тц. — слышу я, как он цыкает. — Цветкова, ты издеваешься?

— Ты первый начал. — вырывается у меня. Он в ответ, не поднимая, поворачивает голову и бросает на меня многозначительный взгляд. От которого описаться от ужаса можно, но мне уже поздно это делать, потому что я достаточно смело настучала этому недовольному лицу по нему же. — Я сказала — не ходить за мной! И не разбивать окно, если я не открываю дверь. Кто так, на хрен, делает в здравом уме?! Если хочешь беситься из-за своего отца — делай это, когда меня нет рядом.

— Благодаря тебе я про него уже благополучно забыл. — отвечает он. Затем убирает руку от лица и смотрит на капли крови на ней, а я в ужасе смотрю на его нос. Он вроде в порядке. Было бы очень грустно для его внешности иметь сломанный нос, но мой удар не был таким сильным. — Цветкова, тебе не кажется, что в наших отношениях именно я должен убегать от тебя и тебя бояться? Я сейчас могу пойти в полицию и заявить о домашнем насилии. Будет забавно, и тебя оштрафуют.

— Ты, блин, первый приставил ко мне нож! — возмущенно кричу я.

— Я сказал, что это был импульсивный шантаж. Я вообще не собирался с тобой ничего делать, и в мыслях не было. — он едва закатывает глаза, мрачно посмотрев в сторону. — Ты же разбила мне нос по-настоящему.

— Я думала, что ты меня скинешь с балкона. От тебя, когда ты бесишься, можно что угодно ожидать. — говорю я, в панике открывая сумку, пока этот долбанутый продолжает сидеть с закатанными глазами в ответ на мои оправдания. Я его сейчас снова ударю, если он не прекратит. Но пока найду салфетки.

— Кажется, я тебе еще давно сказал, что я не выкидываю с балкона тех, с кем у меня отношения.

— Замолчи. Ты ведешь себя так, что у меня есть резон этого бояться. — шикаю я, вытащив влажную салфетку и, заставив его задрать подбородок, аккуратно вытираю разводы крови. Хорошо, что удар был несильным и кровь уже не течет. Всего-то несколько капель. Боже, как до этого вообще дошло? Он мне реально угрожал ножом для устриц, а теперь я сижу и заботливо тру его лицо. Ему досталось за дело! Пусть сам вообще вытирается.

Но меня все равно грызет совесть и чувство вины. Я ударила человека. Блин, отстой.

Ну, по крайней мере, он сам сказал, что забыл вообще про ссору с отцом. Может, это хоть и жестокий, но действенный метод сделать так, чтобы он не срывался потом на всех поблизости? Просто бить его в нос? Да нет, ужас какой-то.