Будет жестко (СИ) - Шварц Анна - Страница 51

А тут хорошая звукоизоляция. Я опускаю взгляд вниз. Даже не слышно, чем эта чертова семейка занимается. Я все еще злюсь что на тетю Лару, что на ее мужа, который даже не удосужился выучить немножко русский язык за столько лет брака с этой женщиной. Интересно, у них совсем нет совести и они съели мои продукты в холодильнике? Мне даже никто, черт побери, не позвонил и не спросил — «Катя, может, заберешь свои вещички с колбасой?». Несмотря на то, что я пыталась позвонить тому же Саше.

Как я вообще умудрилась влюбиться в детстве в такого человека? Такой же бессовестный, как и его мать. Я так рада, что он игнорировал мои подкаты и чертова Лариса не станет моей свекровью. Теперь я понимаю, к чему мне кто-то из подруг однажды сказал, что замуж выходишь не только за парня, но и за всю его семью.

Я даже за чудовище с большей охотой выйду. По крайней мере, чуть что — и я смогу убежать от него к его родителям жаловаться. Хотя, его сестра тот еще фрукт…

Не выдержав, я подхожу к окну и пытаюсь заглянуть вниз. Это не получается, поэтому я открываю створку, глотнув свежий ночной воздух и высовываюсь наружу. Окно внизу горит светом. Значит, они на кухне и все еще никому не пришло в голову позвонить Кате, увидев кучу еды в холодильнике, и поинтересоваться — можно ли ее вообще трогать.

Черт, как же я злюсь.

Закрыв окно, я опускаюсь вниз и прислоняюсь ухом к полу. Блин, все равно нихрена не слышно! Как же я хотела бы сейчас, чтобы этот дом был обычной панелькой. Там я могла узнать все об увлекательной жизни соседей.

— Цветкова, ты там воду ищешь? — отвлекает меня от увлекательного занятия голос чудовища и я вздрагиваю, резко сев. Оно заходит на кухню совершенно тихо. Боже, как стыдно-то.

___________

Прода небольшая, но со следующей исправлюсь, девочки)

29.2

— Что ты тут делаешь? — вылетает у меня вопрос. Не буду отвечать на его, дурацкий. Почему он не пишет мою курсовую? Выглядел таким увлеченным, я и не думала, что он решит потопать за мной.

Он едва склоняет голову набок, глядя на меня.

— Пришел на тебя посмотреть. Соскучился. — он сводит бровки так, что любой другой человек бы поверил в это милое лицо, но у меня оно вызывает лишь желание закатить глаза, потому что я хорошо знаю сущность этого человека. За пять минут соскучился. Притворщик. — Цветкова, доделал я твою курсовую. Твоя очередь расплачиваться.

Чего? Когда это он успел? Пять минут назад она еще не была доделана.

В той паузе, которая возникает между его монологом и моим еще не готовым ответом, я слышу, как что-то настойчиво вибрирует. Опустив взгляд, я замечаю в красивой руке этого чудовища мой телефон. Какого черта он делает у него?

— Это что, мой телефон?

Виброзвонок прерывается на несколько секунд, чтобы включиться снова. Из-за этого чудовище цыкает, раздраженно отведя взгляд в сторону, а затем принимает вызов на МОЕМ телефоне и подносит его к уху.

— Какого хера ты названиваешь? — произносит он в динамик, пока я в шоке открываю рот. Мой телефон! В ответ ему шуршит приглушенно мужской голос, и на лицо чудовища наплывает еще более мрачное выражение. — Завались и забудь этот номер. Или я спущусь к тебе и разговор будет другим.

Затем он сбрасывает вызов, опустив руку с телефоном, а я отмираю.

— Какого черта? Кто это звонил и какого фига ты отвечаешь за меня?

— «Саша Америка» — цитирует этот раздраженный монстр, посмотрев на экран. Затем поднимает на меня взгляд. — Интересно, почему Цветковой, у которой есть парень, названивает ее прошлая любовь в два часа ночи? Это как-то можно обьяснить?

Боже. Я закатываю изо всех сил глаза.

— Потому что я звонила ему днем насчет своих вещей, которые мне надо забрать. Видимо, он только сейчас решил перезвонить.

— У тебя были какие-то проблемы с тем, чтобы просто спуститься на этаж ниже и собрать вещи без его помощи?

— Да, были проблемы. — издаю я шипение. — Американский муж теть Лары не пустил меня в квартиру. Поэтому я не забрала свои вещи. Уйми свою идиотскую ревность.

— С чего это он тебя не пустил, интересно знать?

— Потому что он не знает русского языка. А я не умею внятно общаться по-английски. Вот он и прогнал меня, не поняв, что мне нужно, а у меня не было времени разбираться. Я пыталась позвонить сначала теть Ларе, потом Саше, но никто не брал трубки.

Оно молча смотрит на меня своим мрачненьким пронзительным взглядом. Затем медленно переворачивает мой телефончик и снова что-то набирает на нем, а я подскакиваю с пола.

— Отдай мой телефон, что ты снова делаешь?

— Не мешай, Цветкова. — чудовище звонит кому-то, приложив телефон к уху, пока я пыхчу от злости. Блин, наброситься что ли, на него и отобрать мое? Пока я об этом думаю, собеседник профессора поднимает трубку. — Это я. Нет, это не мой номер, так что не записывай. Позвони арендаторам из тридцать четвертой и скажи, что они нарушили договор, поэтому пусть освободят помещение. Залог я им не верну.

После его он сбрасывает вызов, пока моя голова медленно начинает работать, и убирает пятерней растрепанные волосы, зачесав их назад.

К чему был этот звонок? Стоп, тридцать четвертая? Это такой же номер, как и у той квартиры ниже, где я жила. Я в шоке вскидываю на него взгляд, а он опускает свой на меня. Эта неприкрытая агрессивная аура, исходящая сейчас от чудовища во все стороны и его взгляд делает слишком вызывающим.

— Кого ты выселил? — вылетает у меня вопрос. Надеюсь, это моя паранойя…

— Друзей твоих родителей. Вместе с твоей тетей Ларой и твоей первой любовью. И их американским мужем. — разрушает махом все мои надежды это чудовище. Он опускает руку, оставляя свои волосы в покое. — Это мое помещение, Цветкова. Так что можешь беспрепятственно забрать свои вещи в любое время. Теперь тебе никто не помешает.

— Ты шутишь? — растерянно спрашиваю я. — Разве друзья моих родителей не хозяева той квартиры?

— Ну, проверь. Если завтра они не выедут — значит, я правда пошутил.

Я моргаю.

Чудовище чертово! С бесстыжим лицом, наслаждающееся местью. Все-таки, я думаю, что он не человек. Вероятно, в детстве в этого симпатичного ребенка точно вселился демон, как в одном популярном фильме. И умудрился вырасти, прикидываясь человеком. Не всегда успешно. Как сейчас, например.

— Боже, что ты натворил? — я хватаюсь за голову рукой. — У них же кошка после операции. Зачем? Какой они, блин, договор нарушили?

— Во-первых, в договоре прописан запрет на животных. Во-вторых, я запрещал сдавать в субаренду эту квартиру, но теперь там живет толпа незнакомых мне людей.

— Ты… — Ах, блин. Я замолкаю, прикрыв лицо рукой и поморщившись, потому что едва сдерживаю желание наехать на него. Нет, это будет бесполезно. Наезжать на него. Для этого человека любая перепалка — своеобразное соревнование, в котором он обязательно одержит победу, оставив последнее слово за собой. С ним бестолково спорить или ругаться.

Так, ладно.

Я убираю руку и смотрю на него, а он в ответ — на меня.

— Отмени, пожалуйста, свое решение.

— Не хочу. — тут же реагирует он, сдвинув брови. — С чего бы, Цветкова? Мне кажется забавным, что нагрубивший мне несколько минут назад даже не подозревал, что живет в моей квартире. Ему теперь будет чем заняться, вместо того, чтобы звонить тебе посреди ночи.

— Мне все равно, что будет с этими людьми, но друзья моих родителей и кошка ни в чем не виноваты. Она после операции и ей сейчас переезды — лишний стресс. — я смотрю на то, как эта бессердечная скотина немного закатывает глаза и хочу ему дать по щам. Если он не жалеет людей, то мог бы хоть животное пожалеть! Но я сдерживаюсь. — Я буду переживать за нее и чувствовать себя виноватой. Пожалуйста, позвони и скажи, чтобы они не съезжали.

— Я тебя не делаю виноватой. Сказал же, что они в любом случае нарушили договор.

— Я именно так себя чувствую.