Гений Медицины. Том 3 (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 47

— Я не собираюсь ни перед кем прогибаться, — пожал я плечами. — Он на ровном месте оскорблял и пациентку, и меня. Я посчитал это неприемлемым. И от слов своих не отказываюсь.

— Сложный же у вас характер, — вздохнул Зубов. — Я вас очень уважаю. Но как уже и говорил, проблем от вас тоже немало.

По крайней мере, он меня услышал.

— Сильно отделение пострадало? — я решил перевести тему.

— Между этажами сделаны водонепроницаемые прослойки, так что не сильно, — ответил наставник. — По правде сказать, вообще не пострадало. Сантехники сейчас проверят раковины, санитарки соберут воду. И всё. Максимум, пострадали вещи, стоявшие на полу. Но высохнут.

Тогда я вообще не понимаю, в чём причина такого яркого возмущения Семёна Михайловича. Какое ещё оплачивание ремонта, если ремонт не нужен!

Знакомство у нас с ним действительно не задалось. Этот человек показался мне неприятным, самодовольным и самовлюблённым. Подозреваю, что от него будет много проблем…

Семён Михайлович вернулся в свой кабинет, снял пиджак и закатал штанины. Надо запасной костюм на работе обязательно иметь, чтобы не было вот таких ситуаций!

Кабинет-то какой убогий дали. Маленький, тесный, неуютный… То ли дело кабинет главного врача.

Кобылин сегодня вовсю им любовался, когда с утра впервые пришёл на работу. Этот кабинет и должен стать его.

Он достал телефон и набрал номер своего друга и коллеги из министерства, Дмитрия Александровича.

— Ну что, как там на новом месте? — бодро спросил тот, взяв трубку после первого же гудка.

— И не спрашивай, — фыркнул Семён. — В отделениях бардак, везде бардак. Работы непочатый край.

— Так это же тебе на руку, — подметил Дмитрий. — Главное, чтобы министерство увидело, насколько всё плохо — и что в кресле главного врача должен сидеть ты.

— Для этого «Империя здоровья» не должна в этом году выиграть в конкурсе, — задумчиво ответил Семён Михайлович. — Перестанет быть лучшей, а я заявлю в рапорте, что это из-за нынешнего главного врача. И всё, дело в шляпе.

Именно поэтому Кобылин так обрадовался, когда Министерство здравоохранения отправило его на эту должность. Время достигать личных целей!

— Проблем никаких не возникло? — поинтересовался Дмитрий Александрович.

— Одна есть, — нехотя признал Кобылин. — Есть тут молодой врач-интерн, который чувствую, может мне помешать делать всё то, что я задумал. Боткин его фамилия.

— Да ладно тебе, какой-то сопляк тебе не помешает? — заверил его собеседник. — Так, мне пора, работы много. Держись там!

Он отключился, и Семён убрал телефон. Боткин сопляк, да… Но почему-то всё равно было чёткое предчувствие, что он может помешать. И надо бы от него избавиться.

Вторая половина рабочего дня прошла более спокойно. Несколько раз навещал Евгению, контролировал, чтобы она была в порядке.

На пару часов сходил помочь Марии Михайловне, но саму её не увидел. Отделалался заполнением больничных листов в пустом кабинете.

Потом навестил Катю Енину, и разобрался со всеми текущими делами.

Под конец рабочего дня в ординаторской меня снова поймал Шуклин.

— Кафе в семь, — заявил он. — Идём?

А он всё ещё не понимает, насколько подозрительно это звучит? Мне очень любопытно, что же за сюрприз такой, о котором он говорит.

— Идём, — усмехнулся я. — Только дай сначала Зубову сообщу, что всё сделал.

Как раз в этот момент в ординаторскую зашёл наставник.

— Птенец недоделанный, то есть Шуклин, а куда вы перья намылили? — поинтересовался он. — Вы ведь мне ещё даже истории болезни не показали!

— Я просто думал, что вы уже ушли… — неловко попытался оправдаться Павел. Затем протянул несколько документов, — вот.

— Посмотрим, — Михаил Анатольевич принялся за изучение.

Довольно скоро он тяжело вздохнул и поднял на Шуклина такой своеобразный гневно-разочарованный взгляд.

— Бисопролол при бронхиальной астме, вы серьёзно? — спросил он. — Так, спокойствие, Михаил Анатольевич, спокойствие. Ваш птенец просто что-то перепутал…

Бисопролол — это препарат от давления, который влияет на бета-адренорецепторы организма, блокируя их. И он строго противопоказан при бронхиальной астме, когда эти рецепторы, наоборот, нужно стимулировать.

Базовое знание из алхимии, которое проходилось в лекарской академии несколько лет подряд, под названием «фармакология».

— А что такого? — выдал Шуклин.

— ААА, — схватился за голову Зубов. — Ну нет у меня уже терпения… Ну вот как так можно… Птенец мой из гнезда выпавший, к завтрашнему утру подготовите мне ответ на вопрос, почему так назначать нельзя. И да, сегодня вы дежурите.

Кажется, поход в кафе и сюрприз от Шуклина отменяются. Правда, он от этой новости аж в лице переменился.

— Нет! — воскликнул Павел. — Я вас умоляю! У меня сегодня день рождения у сестры! Пожалуйста, без дежурства! Завтра отдежурю, послезавтра! Но только не сегодня, прошу!

Наставник и сам опешил от такой внезапной речи.

— Если сегодня правда семейный праздник, то ладно, — растерянно кивнул он. — Перенесу на завтра. Но ответ на вопрос всё равно подготовьте!

— Спасибо! — Шуклин разве что не запрыгал от радости, схватил свои вещи и пулей вылетел из ординаторской.

И, что это было?

— И что это было? — в точности повторил моим мысли Зубов. — Я же слышал, как он вас в кафе звал. И нет у него никакой сестры.

— А чего вы его тогда отпустили? — усмехнулся я.

— Так интересно же! — воскликнул Михаил Анатольевич. — Завтра мне всё расскажете!

Наставник в своём репертуаре.

— А кто дежурить останется? — спросил я.

— А, Никиту оставлю, что-то бесит он меня сегодня, — махнул рукой Зубов. — Идите, Павел вас наверняка ждёт внизу. Замёрзнет ещё, птенец тугодумный.

Я тоже собрал вещи, и спустился вниз. Возле входа в клинику действительно ожидал Павел.

— Здорово я выкрутился, да? — довольно спросил он.

Даже не знаю, что сказать тебе на это.

— Дааа, — я протянул это с таким сарказмом, что даже ёжик в кустах бы это понял.

Но Шуклин не понял. Довольный, он первым пошёл в сторону кафе. Кстати того же самого, где мы обычно встречались с Николаем. Уже какое-то традиционное место.

— Итак, Константин, знакомься, — Павел подвёл меня к столику, где сидел лысый невысокий мужчина с густыми усами и маленькими карими глазами. — Это Швецов Пётр Денисович, главный врач клиники «Эхо здоровья». И что-то ещё…

Шуклин задумался, и нервно почесал затылок.

— Приятно познакомиться, Константин, — тем временем кивнул Пётр Денисович. — Давно уже хотел узнать вас поближе.

— Взаимно, — я присел напротив и вежливо улыбнулся, решив понаблюдать, куда приведёт этот спектакль.

— Близкий друг семьи! — воскликнул Павел. — Вот, забыл сказать. Садись, Кость!

— Да я уже сижу, — и как вообще воспринимать всё происходящее на полном серьёзе?

Дальше Шуклин немного выровнялся в своей роли. Задал пару вопросов этому Швецову, из разряда как семья и как работа.

Я за это время успел посмотреть в телефоне и узнать, что этот Швецов — действительно главный врач клиники «Эхо здравия». Гораздо менее известной, чем Империя здоровья, но всё же не безызвестной тоже.

— Павел, я не хочу показаться грубым, — я решил уже перейти к сути дела. У меня дома Клочок болеющий, который без меня вторые сутки. Так что на растягивание всего действа времени не было, — но в этом и состоит твой сюрприз? Познакомить меня с другом семьи? Я не сомневаюсь, Пётр Денисович прекрасный собеседник, но у меня не так много времени.

— У меня есть для вас предложение, — сразу же отозвался Швецов. — Я знаю, что сейчас вы проходите интернатуру в клинике «Империя здоровья». И я изучил ваши достижения, читал о вас в газете, и изучал вашу статью. И хочу предложить вам перейти в мою клинику, тоже сначала интерном, а в перспективе — терапевтом. Вы будете один на это место, никакой конкуренции, место стабильно ваше!