Гений Медицины. Том 2 (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 32

— Когда боль началась? — спросил я.

— Да пару часов назад, — пожал он плечами. — Затошнило, как-то нехорошо стало. А я даже ничего не ел такого на ужин. Жена на всякий случай скорую и вызвала. Говорит, живот — дело тёмное.

Я задал ещё несколько вопросов, а затем принялся за осмотр. Начал с пальпации живота и довольно быстро отметил несколько очень характерных симптомов. Усиление болей в положении на левом боку, отставание правых отделов живота при дыхании, напряжение мышц брюшной стенки.

Проверил диагностическим аспектом — ну точно, яркое свечение в области аппендикса — червеобразного отростка толстой кишки. Это же явный аппендицит!

Причём картина самая типичная, как по учебнику. Бывали разные вариации, в зависимости от положения самого червеобразного отростка. Боль иногда могла отдавать в пах, в левые отделы живота, в поясницу. Но здесь — всё ровно, как при самой стандартной картине.

Я посмотрел в истории болезни и отметил, что у пациента даже не подумали взять общий анализ крови. Что там вообще сегодня в приёмном отделении творится?

— У вас аппендицит, — коротко объяснил я Михаилу Ивановичу. — Сейчас подготовлю документы и переведу вас в хирургию.

— Да так и подумал, у брата моего точно также всё было, — вздохнул пациент. — Хорошо, доктор.

Вызвал Ольгу Петровну, чтобы взяла общий анализ крови по цито, и принялся готовить документы. Созвонился с отделением хирургии, дежурный хирург был на месте и, разумеется, готов был принять пациента.

И я снова отправил мужчину в другое отделение.

После этого был ещё один пациент, которого пришлось перенаправить в хирургическое отделение, и два пациента, у которых вообще не было показаний для госпитализации. Прошло три часа от дежурства, а пациентов я принял столько, словно сидел на приёме в поликлинике.

В свободную минуту я отправился перевести дух в ординаторскую.

— Хозяин, ты как? — на диван влез уже успевший вернуться Клочок. — Я слышал, приёмное отделение совсем с ума сошло.

— Да, всех подряд отправляют, — устало кивнул я. — Вот, небольшое затишье образовалось. Ты где был?

— Да просто ползал по вентиляции, — махнул он лапкой. — Почти ничего интересного не узнал.

Я увидел на мордочке крыса хитрую ухмылку. Его «почти ничего» явно обозначало — что-то он да узнал.

— Рассказывай, — усмехнулся я.

— Ну-у… — протянул Клочок. — Какая-то медсестра общалась с ещё какой-то медсестрой, молоденькие совсем. Рассказывала ей, что ты — на самом деле очень плохой врач. Учился плохо, и вообще непонятно, как тебя взяли в интернатуру.

— Слухи постоянно ходят по клинике, это не новость, — пожал я плечами. — Я склонен делом показывать, а не словами.

— А мне стало обидно за хозяина, — добавил Клочок.

Ох, что-то он всё-таки натворил!

— Ну? — строго взглянул я на фамильяра.

— Напугал их чуть-чуть, — признался крыс. — Ну, совсем капельку. Не ругайся, хозяин.

Я тяжело вздохнул, но ответить не успел, потому что в ординаторскую вбежала медсестра, и Клочок резко спрятался под диван.

— Константин Алексеевич, там у пациента давление сильно упало, шестая палата, Гаврилов! — скороговоркой проговорила она.

— Бегу! — тут же отреагировал я.

И тут же мне на телефон пришло СМС-оповещение. Результаты теста ДНК были готовы.

Глава 14

Ответ на вопрос, который стоял все эти сутки — прямо в моём телефоне. Но прямо сейчас смотреть результаты некогда, надо спешить к больному.

Я спрятал телефон и направился к пациенту. Сразу сходу активировал кардиологический аспект, чтобы не тратить время на измерение давления тонометром. Восемьдесят на сорок. Упало довольно сильно, надо понять причину.

Активировал диагностический аспект, тщательно просмотрел весь организм. Причина может быть в кровотечении, в том числе внутреннем. А также снижение давления вызывают различные заболевания сердечно-сосудистой, лёгочной или пищеварительной систем.

— С чем лежит пациент? — спросил я у Ольги Петровны, которая суетилась рядом.

— С хроническим панкреатитом, — посмотрев в истории болезни, отозвалась она.

В принципе, основное заболевание могло послужить причиной падения давления, но при некоторых условиях.

— А давно лежит? — спросил я.

— Да неделю уже, скоро выписываться, — ответила медсестра.

Нет, обострение уже купировали, и резкое снижение давления оно вызвать не могло. Тут что-то другое.

— Флудрокортизона двести микрограмм, срочно, — распорядился я.

Пациент в сознании, таблетку проглотить сможет. Ольга Петровна быстро сбегала за препаратом и протянула пациенту вместе со стаканом воды.

Выждав минут десять, я снова проверил Гаврилова кардиологическим аспектом. Девяносто на пятьдесят пять. Всё ещё низкое, но постепенно повышается. Хорошо.

— Как себя чувствуете? — спросил я у пациента.

— Голова кружится, — отозвался он. — И слабость какая-то.

— У вас давление сильно упало, сейчас постепенно повышаем, — объяснил я. — Скажите, вы резко вставали с кровати или делали какие-то физические упражнения?

Ортостатическую гипотензию отметать сразу тоже было нельзя.

— Нет, что вы, — ответил Гаврилов. — Я уже спать собирался. Сходил умылся, а потом резко голова закружилась, чуть сознание не потерял. Вот медсестру и вызвал.

После тщательного осмотра я отмёл абсолютно все причины резкого понижения давления. Оставалась только медикаментозная.

Снова проверив давление и убедившись, что пациенту лучше, я вышел из палаты.

— Какие-то лекарственные препараты Гаврилову вечером давали? — спросил я у Ольги Петровны.

— Да, мне Павел Никитич сказал дать таблетку моксонидина, — взволнованно ответила та. — Сказал, что вечером давление у пациента было высоковато.

Вот и причина резкого снижения давления. Моксонидин — сильное лекарство, вполне могло вызвать гипотензию.

— И дали вы его, пока я разбирался с поступившими пациентами? — уточнил я.

— Да, до этого забегалась со всеми с этими поступлениями, — она опустила голову. — Я что-то не так сделала?

— Да нет, всё как вам и сказали, — ответил я. — С Шуклиным потом сам поговорю.

Я вернулся в ординаторскую. Весь вечер меня донимают пациентами, поступившими из приёмного. Причём пациентами, которым по идее нужно вообще в другие отделения.

Одновременно с этим по приказу Шуклина пациенту, который вообще не страдает повышенным давлением, выдаётся антигипертензивный препарат. Как итог — у него падает давление.

И ведь я уже собирался идти в приёмное и разбираться там. Но решил организовать небольшой перерыв. В противном случае вся эта ситуация случилась бы, пока меня не было на рабочем месте. А ответственность на мне!

Похоже, Шуклин теперь стал работать вместе с кем-то из приёмного отделения. И в этот раз их план почти получился.

Ведь сейчас все поступления как-то резко прекратились…

— Хозяин, — на диван снова залез Клочок. — С пациентом всё в порядке?

— Да, кризис миновал, — рассеянно кивнул я.

— Может, тогда самое время взглянуть результаты ДНК теста? — предложил крыс.

Точно, а ведь вылетело из головы, пока я помогал пациенту. Я достал телефон. Результаты мне прислали электронным файлом.

— Ну что, сейчас узнаем, твой ли это котёнок, — пропищал Клочок. — Открывай! Хочу знать, стану ли я дядей.

— Дядей в любом случае не станешь, — заверил я его.

Итак, момент истины. Нажал на документ и открыл результат.

«Биологическое отцовство Боткина Константина Алексеевича в отношении Красновой Арины исключено. Вероятность отцовства — ноль процентов».

Я не отец. С одной стороны, предыдущий Боткин всё-таки не сделал настолько большую глупость, которую пришлось бы решать. С другой стороны — постепенно я начал свыкаться с мыслью, что у меня будет семья.

С Ириной у меня не было ничего общего, но сама мысль о семье оказалась приятной. В прошлой жизни семью я завести не успел. Были только ученики, которые мне и были как семья. Хотя один из них меня в итоге предал.