Гений Медицины. Том 2 (СИ) - Алмазов Игорь - Страница 31

Затем она уснула, а мы также в молчании продолжили гулять. Да уж, запоминающийся день.

После прогулки я проводил их до дома и отправился в клинику.

— Хозяин, если так и будет продолжаться — я повешусь в холодильнике, — угрожающе прошептал Клочок.

— Там обычно мышь вешается, — усмехнулся я. — Чего ты от меня хочешь?

— Не знаю, — крыс помолчал. — В конце концов, это же не наша проблема, что там делал предыдущий Боткин. Ты слишком ответственно к этому относишься!

— Потому что по-другому не могу, — отозвался я. — Да, это накосячил предыдущий Боткин. Но никто ведь этого не знает. Так что решать все его проблемы по наследству досталось нам. И чтобы я от тебя такого больше не слышал!

— Понял, — пристыженно ответил Клочок.

Мы добрались до клиники за час до окончания дежурства Шуклина. Ничего, отпущу его пораньше, он только рад будет.

Ольга Петровна просто не находила себе места. Сегодня она дежурила в клинике сутки, и если день дежурить пришлось с Шуклиным, то ночью должен был прийти Боткин.

Боткин, который помог ей встретиться с Романом. И которому она теперь была должна. А вместо этого…

— Крошка моя, ты всё запомнила? — ей снова позвонил Соколов.

— Рома, я не уверена, — медсестра запнулась, но постаралась, чтобы её голос звучал твёрдо. — Константин хороший человек. Я не понимаю, как то, что я должна сделать, поможет нашей будущей семье.

На том конце трубки раздался недовольный вздох. Рома сейчас опять начнёт злиться.

— Солнышко, ну мы же десять раз всё обсудили, — сквозь зубы проговорил Соколов. — Не заставляй меня в тебе разочаровываться.

Нет, этого женщина совсем не хотела. Наоборот: она рассчитывала, что Роман наконец оценит её преданность. Поймёт, что она — именно та женщина, с которой можно провести всю жизнь.

— Я всё сделаю, — выдохнула она в трубку.

— Вот и умница, — голос Соколова прозвучал радостно. — А завтра после работы я тебя отблагодарю. До связи.

Он отключился, и Ольга Петровна влюблёнными глазами взглянула на телефон. С другой стороны, долг Боткину она вернёт, тут нет никаких проблем. Но и помочь любимому мужчине может.

Ведь даже не нужно больше никаких махинаций с лекарствами или документами…

— Анна! — подозвала она ещё одну дежурную медсестру. — Пойдём, чаю попьём.

Молодая коллега с радостью согласилась. Чай — лишь предлог, на самом деле в сестринской проходили самые яркие обсуждения новых сплетен. И Анна это прекрасно знала.

— Ты знаешь, что один из наших интернов, Боткин, учился в академии из рук вон плохо, — заваривая чай, шёпотом проговорила Ольга Петровна. — С трудом переходил с курса на курс. А сейчас вон ему Зубов уже позволяет самому пациентов вести.

— Ну, может быть, он взялся за голову, — неуверенно ответила Аня.

Да, скорее всего так оно и есть. Но придётся немного приукрасить.

— Да ничего он не взялся, — махнула рукой медсестра. — Всё такой же оболтус, каким был в академии. Несколько раз диагнозы путал и с назначениями ошибался. Удивляюсь, как его ещё в интернатуре держат… На него многие пациенты жаловались!

— Даже так? — ахнула Анна.

Она задумчиво отпила чай, а Ольга Петровна с трудом сдержала улыбку. Слух запущен. Скоро от Боткина начнут отказываться пациенты, и Роман будет очень этим доволен.

Я зашёл в ординаторскую, где на диване уютно дремал Шуклин.

— Доброе утро! — бодро разбудил я интерна.

— А, что? — встрепенулся он. — Я не спал, просто на минутку глаза закрыл.

Ага, ну мне-то пусть не рассказывает.

— Я пришёл тебя сменить, — заявил я. — Отпущу пораньше, можешь идти домой.

— А с чего это? — прищурился Павел. — На дежурства никто не спешит. Это с них все бегут, а на них чаще опаздывают.

Он меня явно в чем-то подозревает. Но не всегда люди действуют по злому умыслу — пора Шуклину уже повзрослеть и понять это.

— Ты по себе не суди, — усмехнулся я. — Не хочешь — можешь ещё час поработать. Я уговаривать тебя не собираюсь.

Шуклин задумчиво почесал голову, но соблазн уйти пораньше домой оказался слишком велик.

— Нет-нет, я ухожу, — заявил он. — За день новых поступлений не было, все пациенты стабильны. Хорошего лёгкого дежурства!

Насколько я знал, в современном мире было не принято желать хорошего дежурства. Это считалось плохой приметой. Мол, Великий Ткач из вредности привяжет к такому врачу нить со сложным пациентом, или что-то в этом роде. Я в приметы не верил, так что мне было всё равно на слова Павла.

Шуклин собрался в рекордно короткий срок и со всех ног убежал из ординаторской.

— А у меня сегодня какие задания? — тут же высунул мордочку Клочок. — За кем проследить, что сделать?

— Пока ничего, — пожал я плечами. — Просто будем дежурить.

— Ску-у-учно, — показал крыс язык. — Пойду сам поползаю, вдруг что-нибудь интересное узнаю.

Он выскочил из сумки и скрылся в вентиляции. Ну, пусть развлекается. Не попадаться на глаза персоналу он уже научился.

— Константин Алексеевич, у нас новое поступление, — вбежала в ординаторскую Ольга Петровна. — Мужчина, сорок лет, простолюдин. Предварительный диагноз — ангина.

Странный предварительный диагноз, да и зачем с ангиной госпитализировать в терапевтическое отделение?

— Положите его в отдельный бокс, я сейчас подойду, — распорядился я.

Ольга Петровна убежала выполнять распоряжение, а я взял историю болезни, переданную из приёмного отделения. Итак, жалобы на боль в горле, головную боль, слабость, повышение температуры.

Из анализов сделан общий анализ крови — повышение уровня лейкоцитов и скорости оседания эритроцитов. Воспаление, понятно. Но всё остальное в этой ситуации непонятно.

— Добрый вечер, — зашёл я в нужную палату. — Меня зовут Константин Алексеевич, я дежурный врач.

— Пётр Васильевич, — прохрипел пациент. — Здравствуйте, доктор.

— На что жалуетесь? — хоть в истории болезни и были указаны жалобы, спросить всё равно было необходимо. Там в спешке могли написать не всё, да и пациент мог сразу не обо всём рассказать.

— Горло болит, — просипел Пётр Васильевич. — Слабость жуткая. Думал, сам дома отлежусь, но из-за высокой температуры скорую вызвал. А они меня сюда.

Я активировал диагностический аспект и просканировал пациента. Да, подсвечены миндалины, близлежащие лимфоузлы, лёгкое свечение во всём остальном организме.

Это явно какая-то инфекция. Пациента нужно было направить в инфекционное отделение, а никак не в терапию.

Я взял шпатель и попросил пациента открыть рот. Миндалины были покрыты ярким блестящим налетом. Я попробовал снять налёт деревянным шпателем. Магия магией, а ручные способы для постановки диагноза всё равно пригождаются.

Налёт снимался очень плохо, открывая кровоточащую слизистую.

Дифтерия. Инфекционное заболевание, характеризующееся фибринозным воспалением, чаще всего в верхних дыхательных путях и ротоглотке.

— Придётся перевести вас в инфекционное отделение, — рассказав суть болезни, объяснил я пациенту. — Я назначу предварительное лечение, а завтра вами уже займётся инфекционист.

— Странно, что сразу туда не направили с температурой-то, — просипел пациент. — Понял, доктор.

Да мне и самому это показалось странным. Надо в свободную минуту спуститься в приёмное отделение и разобраться с этой ситуацией.

Я расписал процедуры, которые требовались пациенту, и подготовил документы для перевода в другое отделение. Петра Васильевича увезли, а Ольга Петровна тут же сообщила мне о новом поступлении.

Второй пациент за час. Вот хочешь-не хочешь, а призадумаешься о правдивости этих примет.

На этот раз тоже простолюдин, Михаил Иванович, с жалобами на боль в животе, тошноту и слабость. Медсестра уже определила его в двенадцатую палату, и я поспешил к нему.

— Рассказывайте, на что жалуетесь, — кивнул я.

— Да живот что-то разболелся, — отозвался пациент. — Вот лежу, ноет, не то чтобы сильно. А если повернусь или подвигаюсь — так сильно начинает болеть.