Солнечный ветер - Рощин Валерий Георгиевич - Страница 23

– И как же ты в таком виде добывал провизию?

– Как… Я ходил в обычный советский детский садик, где все было открыто, – ни замков, ни сторожей, ни колючей проволоки. Выждал момент, когда воспитательница отвлеклась, и прошмыгнул в хозяйственный корпус. Потом прокрался по длинному темному коридору до кухни, приложил ухо к закрытой двери – надо же было знать, о чем шепчется враг…

Поглядывая на значения цифр и загоравшиеся транспаранты, Сергеев беззвучно ржал.

– …На кухне никто не шептался, зато гремели кастрюли, и кто-то шаркал тяжелой походкой. Мне казалось, что это вражеские артиллеристы чистят стволы пушек. Пора было действовать. Собравшись духом, я влетел в помещение, замахнулся своей саблей и заорал дурным голосом: «А ну быстро собирай еду, царское отродье!» До сих пор не могу понять, откуда взялось это «отродье» да еще и «царское». Может, по радио или в кино услышал…

Дернувшись от смеха, Сергеев вынужденно прервал проверку топливной системы.

– Одна бабулька от моего вопля уронила кастрюлю и чуть не упала, а вот вторая не растерялась и отвесила мне смачный подзатыльник, – продолжал Рита. – Шлепок получился такой звонкий, что моя буденовка в виде панамки улетела в другой конец кухни. Такого унижения красный командир и герой Гражданской войны снести не мог и тотчас бросился в атаку. Началась рубка не на жизнь, а на смерть. Я ведь знал, что сражаюсь, спасая голодных бойцов, а потому крутился, нападал, отскакивал и снова нападал, нахлестывая теток веткой по крутым бокам. А меня с двух сторон охаживали мокрыми тряпками. И пытались изловить, причитая: «Ах ты, мелкий паршивец! Ишь чего удумал: отродье! И где только слов таких нахватался, негодник?!» Как, гоняясь по кухне, я не опрокинул на себя кастрюли с кипящим варевом – до сих пор не пойму. Правда, десяток стаканов с компотом все-таки разлил.

– Веселое у тебя было детство, – икал от смеха Сергеев. – И чем же закончилась то сражение?

Устанавливая на место снятую панель, Ритвицкий вздохнул:

– Враг оказался коварнее, чем я думал. На помощь поварихе и посудомойке из зала неожиданно прибежала уборщица – огромная тетка в темном халате с засученными рукавами. Подкравшись сзади, она схватила меня за шкирку, запихала под мышку и потащила к воспиталке. По дороге я продолжал орать что-то патриотическое и махал шашкой, но вражеская тетка не обращала на это внимания. Потом состоялся суд. Меня долго стыдили, а я стоял перед группой такой же малышни и снова представлял себя геройским красным командиром, не выдавшим неприятелю военной тайны. В общем, морально я был готов к расстрелу, но вместо него всю группу лишили компота. А расстрел случился позже, – когда мама забрала меня из детского садика и привела домой. Она методично расстреливала меня широким отцовским ремнем. Геройский красный командир носился по квартире в поисках окопа или блиндажа, но их нигде не было. А пули безжалостно настигали его задницу, оставляя метки в виде красивой изогнутой пряжки со звездой посередине.

Сергееву показалось, что история на этом закончилась. Все еще посмеиваясь, он хотел о чем-то спросить, но Ритвицкий вдруг поднял вверх указательный палец и замер, будто вслушиваясь в происходящее снаружи станции…

Спустя полчаса космонавты занимали места в креслах центрального поста. Александр, как обычно, был внимателен и собран; лишь частые и осторожные взгляды на сидевшего рядом товарища выдавали его обеспокоенность.

Правой рукой Ритвицкий приводил в рабочее состояние системы, а в левом кулаке сжимал окровавленную бумажную салфетку. Только что ему с трудом удалось остановить обильное кровотечение из носа. Спровоцировало это рванувшее вверх артериальное давление.

Все это напугало и озадачило Александра до такой степени, что он приказал немедленно прекратить «общение с духами»…

Когда Рита не без помощи командира вернулся в реал, то первым делом сообщил:

– Прости, Саня. Мой первый прогноз был неточен. Это все из-за новых условий… Прости… Объект!.. Он скоро будет рядом. Надо быть начеку и контролировать работу систем…

– Понял-понял, Влад, – успокаивал Сергеев, протирая лицо друга влажной салфеткой. – Ты не переживай. Главное, что ты вовремя предупредил о его появлении. Ты готов занять место за пультом?

– Готов.

– Тогда погнали…

Ирина была родом из Куйбышева. Там же несколько лет назад окончила Куйбышевский авиационный институт имени С. П. Королева. Получив диплом, распределилась на Московский машиностроительный завод имени С. В. Ильюшина, где около года простояла за кульманом в конструкторском бюро. Получив задатки конструкторского опыта, девушка намеревалась учиться, развиваться и двигаться дальше, но… неожиданно в КБ приехали представители из Звездного городка. Несколько специалистов различных направлений набирали перспективную молодежь для работы в космической отрасли. Ирина с легкостью прошла собеседование и получила предложение переехать в Звездный. Но с одним небольшим условием: первое время ей придется поработать секретарем у начальника ЦПК, пока не освободится должность в инженерно-техническом отделе. Она согласилась, ведь космос был ее давней мечтой.

На Сергеева она обратила внимание давно – едва он появился в Отряде космонавтов, пройдя череду медицинских комиссий, испытаний и тестов. Серьезный и спокойный, он только одним видом внушал уверенность. Ну и конечно же добавляли свои «пять копеек» внешность с умением держаться и подать себя. Он был именно такой, какие моментально производят впечатление на женщин. Высокий, статный, с правильными чертами лица, умеющий выслушать, тонко пошутить и вовремя подарить комплимент.

Всякий раз, когда Александр появлялся в приемной по вызову начальника ЦПК, сердце Ирины начинало колотиться в груди с такой частотой, что она забывала, чем занималась. Если молодой мужчина по какой-то причине не сразу проходил в кабинет, а присаживался в кресло в ожидании вызова, то положение спасал единственный прием: девушка вставляла в печатную машинку чистый лист бумаги и печатала по памяти одно из стихотворений любимого поэта Афанасия Фета. Это помогало замаскировать смущение.

Все в жизни Ирины складывалось неплохо: окончила сильный вуз, нашла прекрасное место работы, получила однокомнатную квартиру недалеко от Звездного городка. И даже полюбила хорошего человека, который тоже обратил на нее внимание. Одно только печалило: оставшаяся жить в Куйбышеве престарелая мама все чаще чувствовала недомогание и попадала в больницу.

Говорить по телефону и писать в письмах о своих болячках мама не любила, но Ирина чувствовала, как ей тяжело. Много лет назад у нее обнаружился диабет, обострившийся после смерти мужа и отца Ирины. На фоне диабета появилось множество других заболеваний, не добавлявших сил и здоровья.

При малейшей возможности Ира брала билет на поезд, ехала в родной город и помогала маме: возила ее по врачам, доставала дефицитные медикаменты, покупала продукты… По окончании отпуска или череды праздничных дней девушка оставляла матери немного накопленных денег, наказывала постоянно быть на связи и возвращалась в Звездный для работы.

– Как обстановка, «Орланы»? – в очередной раз поинтересовался руководитель.

– Пока без изменений, – ответил Сергеев.

– Объект находится на траверзе станции.

– Он к северу от нас?

– Да, высота его траектории такая же и пока не меняется. Дистанция между вами приблизительно два километра.

– Поняли вас…

Ритвицкий точно предсказал появление неизвестного объекта, летевшего параллельным курсом. Буквально через десять минут руководитель полетов вышел на связь и предупредил о летевшем параллельным курсом объекте.

– Следи за системами, я на всякий случай погляжу, – отстегнув ремни, поплыл к ближайшему иллюминатору командир.

Как и ожидалось, на фоне чернеющего неба он ничего не увидел. Освещенная низким солнцем Земля давала значительный отсвет, поэтому даже звезд разглядеть не удавалось. Они мерцали гораздо выше, но, судя по докладу руководителя, там объекта не было. Он находился где-то на одном уровне, на одной высоте со станцией и «Союзом».