Несмеяна для босса (СИ) - Амурская Алёна - Страница 55

Это Вован, младший сотрудник службы безопасности с восьмого этажа, которому, к счастью, нет доступа в охранную базу без прямого разрешения руководства. И он же - третий шпион Германа. Настоящий.

Он прислоняется к стене, смотрит в телефон, но в стекле автомата супов я вижу, как его взгляд не отпускает Кирилла. И мне каждый раз хочется раздавить этот телефон каблуком.

Первый день я просто прохожу мимо, неся пачку пустых конвертов.

Во второй - “забываю” возле его подноса полотняную салфетку с тиснёным логотипом “Сэвэн”, и он, не поднимая глаз, аккуратно складывает её.

На третий - подвинув поднос, оставляю на краю стойки крошечную флешку Батянина без маркировки. Она почти сливается с металлической полосой, и всё равно через минуту флешки уже нет - исчезла, как исчезают вещи у людей, которые научились не оставлять следов. Я не разворачиваюсь. Просто дышу и чувствую лопатками взгляд охранника: он не понял, что произошло. И это хорошо.

После обеда мне выдают тонкую папку с договорами и красным штампом “СРОЧНО”. Бумага шелестит в руках, и мне нужно только одно: создать небольшой шум.

Я беспечно иду по длинному коридору восьмого этажа и держу папку на виду у вечно ошивающегося возле IT-отдела Вована. Не прячу в сумку или в подмышке. И ровно посередине прохода “спотыкаюсь” о собственные шнурки. Папка раскрывается, а документы веером рассыпаются по полу…

Идеально.

Несколько сотрудников тут же нагибаются, у кого-то на лице злорадная ухмылка:

- Вот так, мальчик, и теряются миллионы, - произносит рыжеватый юрист, подмигивая девушке из соседнего отдела бухгалтерии.

Я полузадушенно кашляю в платок, кое-как сгребаю листы… и сразу же вжимаюсь плечом в стену, пропуская мимо начальника отдела продаж Акулова Давида Олеговича[*], который презрительно изгибает бровь.

- Что за бестолочь этот курьер у генерального… - цедит под нос он достаточно громко, чтобы его услышали все. - И за что его только тут держат, позорище…

Пять шагов… десять…

И всё, очередная негативная сплетня живёт собственным дыханием. И таких уже десятки, если не больше.

Ровно через час дверь кабинета Батянина закрывается у меня за спиной. Он сидит за столом в своей привычной позе: локоть на подлокотнике, запястье прямое, пальцы неторопливо постукивают о дерево с той особой точностью, от которой у людей напротив всегда выпрямляется спина.

Его взгляд скользит по мне и останавливается на папке.

- Ты хоть понимаешь, - произносит он негромко, - что эти бумаги могли оказаться на любом столе? И что “любой стол” иногда опаснее прямого конкурента?

Прижав папку к груди, опускаю глаза и делаю виноватую складку на переносице. По легенде курьер старательный, но нервный, и это мне на руку. Я тоже по жизни нервная.

- Здесь не место рассеянности, Ян. Здесь даже курьеры обязаны думать. - Он делает паузу. - Под присмотром поработаешь. Пока что.

Я "удрученно" извиняюсь. Мы оба знаем, что на столе у Лизы, которая временно заменяет Ирину Константиновну в приемной, валяются чужие ”уши”, услышавшие всё это через навороченную гарнитуру IT-отдела. С таким микрофоном, что и сквозь дверь слышно, кто и о чём говорит.

Вряд ли она не догадывается о нашей игре, сопоставив факты. Но разумно делает вид, что ее это никак не касается. Разве что иногда слишком долго таращится в сторону Батянина с задумчиво-рассеянным видом, когда думает, что никто этого не видит.

В обратную сторону нарочно прохожу с обиженным видом мимо того места, где любит ошиваться охранник Вован. Он смотрит на меня слишком внимательно - ему отлично известно, кто я такая, от самого Германа. Что ж, пусть видит и привыкает, что я всегда рядом с Батяниным, который всё больше и больше “тяготится” этим фактом.

Я мешаю…

Я создаю неудобства.

Я та самая “горячая картошка”, от которой родной отец рад бы избавиться, да принципы не позволяют.

И это та часть “реальности”, которая должна очень и очень порадовать Германа.

На следующий день Батянин зовёт меня без публики в виде прослушки.

- Ты вчера облажалась на ура, - произносит он одобрительно. - Шум поднялся там, где надо. Кириллу дали новый приказ. Присмотреться к моей реакции на тебя повнимательнее, и цербера его тем же самым озадачили. Нам осталось только выдержать ритм… И ещё, - он смотрит прямо на меня. - Артура ты сегодня не встретишь. Он в командировке.

Я киваю и благодарю его одним взглядом. Не скрывая ни облегчения, ни своей отложенной боли… ни того, что пока я не готова перестать быть трусихой.

Выходя из кабинета я действительно случайно задеваю стопку папок, и пара листов соскальзывает на пол. Приседаю… и замираю: один исписан аккуратными пометками чьей-то юридической руки: “Пакет исполненных действий”, “переоформление”, “отзыв старого завещательного распоряжения”…

Я поднимаю взгляд на Батянина.

Он молча мне кивает, подтверждая полный ход процессов, нейтрализующих то треклятое завещание, из-за которого я угодила когда-то совсем ребенком в лапы Германа. И у меня внутри расправляются какие-то старые, давно сводившие судорогой пружины. Приятно понимать, что всё идет по плану не только с моей стороны.

Днем курьер снова косячит.

На этот раз не с бумагами, а с логистикой: по “ошибке” меняют местами два подноса с едой - для переговорной и для отдела охраны. Вместо сытной порции отборных котлет с макаронами и умопомрачительным запахом на стол охраны попадает микроскопическая порция тоненьких веганских канапе. Даже сам невозмутимый Вован злится: у него урчит в животе так громко, что слышно через весь холл.

- Некоторые идиоты не должны работать на административном этаже! - бросает он с такой злостью, словно этот возглас способен немедленно телепортировать ему котлеты обратно.

Я украдкой кривлю губы. С таким запалом злобы отчеты на столе Германа просто обречены стать убедительно красочными, выставляя меня самой бестолковой дурой на свете, способной испортить жизнь любому.

В этом странном искусстве маскарада больше всего меня мотивирует тайная мысль, в которой я не хочу и не могу себе признаться.

Больше всего на свете мне хочется заставить Германа проглотить эту наживку, чтобы тот, кого я в мыслях всё ещё зовут “мой Артур”, однажды увидел меня без чужой куртки и без чужого бейджа. И хочется верить, что у нас всё когда-нибудь получится…

Даже если человек, от которого всё ещё сжимается сердце, однажды от меня отказался по моей же глупости.

[*] Начальник отдела продаж Акулов, айтишник Кирилл - знакомые все лица из седьмой истории про Батянина и Лизу "Босс для Белоснежки". Освежить память об их личностях здесь https:// /shrt/ZBat

Глава 54. Новогодний корпоратив

Новогодний корпоратив в ресторанном комплексе “Дворец” впечатляет размахом.

Тут так шумно и красиво, что немного кружится голова. Хрусталь звенит в унисон со льдом в бокалах, пол блестит так, словно под ногами зеркало, и повсюду мягкий свет. Тёплые золотые круги на скатертях, переливы на стенах, мерцание гирлянд. Запахи тоже праздничные, новогодние. Корица, ваниль, лёгкий дымок от свечей… и умопомрачительные запахи от блюд, из-за которых просыпается аппетит, хотя я уже наелась и в принципе ничего не хочу.

Я сижу в дальнем углу, за столом персонала, вместе с Лизой.

Здесь, на окраине зала, меньше суеты, но всё видно как на ладони. Сцена у главного стола сверкает, как витрина: боссы “Сэвэн”, их пары, семьи, тосты. Наши столики тоже тонут в этом праздничном шуме, но я его почти не замечаю. Новый год для меня мало чем отличается от обычных дней, просто формальная дата отсчета следующего года. Герман никогда не отмечал его у себя дома, как праздник, вот я и привыкла.

Лиза то и дело косится в сторону главного стола и шепчет мне:

- Смотри, Матвей Эдуардович сегодня настоящая рок-звезда.