Фортуна Флетчера (ЛП) - Дрейк Джон - Страница 58

31

Персиваль-Клайв был моей спасительной нитью. Без него мне была бы крышка. Я понял это, как только ступил на борт «Бон Фам Иветт». Я перелез через борт со своим гамаком и узелком с вещами, и там меня уже ждал Билли Мейсон с Баркером и еще одним из своих дружков. Остальные были внизу, и я слышал стук и грохот, пока они укрепляли ремонт пробоины в борту, пробитой фортом лягушатников. Мейсон с напускной бравадой подошел ко мне.

— Гляньте-ка, парни! — сказал он. — Только гляньте, какого боцмана мы получили!

Его приятели захихикали. Я не собирался этого терпеть. Я сжал кулак, чтобы сбить его с ног и показать, кто есть кто. Мне было плевать на Мейсона с высокой колокольни. По сравнению с тем, с чем я столкнулся за последние несколько часов, он был ничто. Но он увидел движение и отскочил назад.

— Даже не пытайся, сукин ты сын! — сказал он и потянулся к пистолетам, засунутым за пояс.

Это меня встряхнуло. Я знал, что он меня ненавидит, и был готов с ним драться. На самом деле, я этого ожидал. Но он не искал драки, он угрожал убийством! Его приятели собрались вокруг, чтобы посмотреть. Я был в растерянности. У меня не было пистолетов. Использовать абордажную саблю? Броситься на него, прежде чем он успеет выхватить оружие? Или просто отступить и дать ему победить? Я не знал, что делать. И тут я получил помощь с неожиданной стороны.

— Мистер Флетчер? — окликнул Уильямс с квартердека. — Можете собрать ручное оружие у команды. В капитанской каюте есть оружейный ящик. Принесите мне ключи, когда закончите. Живее!

Мейсон и остальные посмотрели на Уильямса и сдали свое оружие. Это было слишком легко. Секунду назад они угрожали откровенным мятежом, а теперь подчинялись, как ягнята. Были ли они его людьми, в его заговоре, каким бы он ни был? Я не знал. Тем временем шлюпка, доставившая меня на «Бон Фам Иветт», ушла, а фрегаты наполняли паруса. Я был один.

Затем я увидел Персиваля-Клайва, который, ковыряя указательным пальцем в левой ноздре, смотрел на лягушатников, пытавшихся привести «Ледибёрд» в движение. Ветер дул им прямо в лоб, и на незнакомом корабле, переполненном людьми, они все делали кое-как. Через воду доносились гневные крики. Персиваль-Клайв рассмеялся, когда она не смогла сделать поворот и повисла в левентике, хлопая гротом. В тот момент я понял, почему Уильямс не хотел его на борту, и почему меня нельзя было просто пристрелить, как собаку.

Паршивый Перси был последним из команды «Фиандры», кого бы я выбрал в союзники. Но пока он был здесь, Уильямсу приходилось избегать чего-либо откровенно незаконного. Или, по крайней мере, до тех пор, пока он не был готов заодно убить и юного Перси. А я не думал, что Уильямс сделает это с племянником Первого морского лорда и премьер-министра. Во всяком случае, я на это надеялся.

Так что я извлек из ситуации максимум. Я собрал пистолеты и абордажные сабли, не забыв о рабочей партии на носу, и запер их в каюте капитана-лягушатника. Я подумывал спрятать несколько пистолетов для себя, но Баркер шнырял поблизости, приглядывая за мной. Затем я нашел себе каюту, чтобы сложить свои вещи. На торговом судне команда живет под баком, но я не собирался вешать свой гамак рядом с Мейсоном и его приятелями. Я не хотел проснуться с перерезанным горлом.

Когда я снова вышел на палубу, мы были заняты постановкой парусов. Капитан Боллингтон сигналил, чтобы «Таурус» и «Бон Фам Иветт» следовали в кильватере за «Фиандрой». Но с нашей малочисленной командой мы были медлительны и неуклюжи, и отстали от других кораблей, хотя те и шли под временным такелажем. Это жалкое представление вызвало резкий сигнал с «Фиандры», приказывающий нам лучше держать строй. При этом, к моему большому удивлению, Персиваль-Клайв осмелился высказать свое мнение.

— Прошу прощения, сэр, мистер Уильямс, — сказал он, — не пойдет ли она лучше с поставленным фор-стень-стакселем?

— А! — сказал Уильямс, улыбаясь. — Так вы хотите, чтобы она немного больше села на нос, не так ли? — Мичман с энтузиазмом кивнул. — Распространенная ошибка, — сказал Уильямс. — У нее слишком полные носовые обводы для этого, но я, тем не менее, ценю ваше предложение. Это показывает, что вы внимательны к своим обязанностям.

Перси глупо просиял от этих добрых слов. Но Уильямс нес чушь! «Бон Фам Иветт» была плохо отцентрована. Фор-стень-стаксель облегчил бы ей ход, дал бы еще узел или два и позволил бы нам держаться с «Фиандрой» и «Таурусом». И если уж такой новичок, как я, это видел, то Уильямс уж точно. Так почему же он вел ее, как свинью? Очевидно, он хотел, чтобы мы остались одни в океане.

Остаток дня я держался как можно ближе к Персивалю-Клайву и гадал, что будет дальше. Мейсон и его компания сутенеров и карманников ухмылялись мне и перешептывались между собой, но ничего не делали, а Уильямс изображал командование. Он разделил нас на вахты и назначил кока, чтобы тот кормил нас из корабельных запасов. Затем стемнело, и началось веселье.

Уильямс был, без сомнения, лучшим рулевым среди нас, и он сам стоял у штурвала. Он качался вместе с кораблем в тусклом свете нактоуза. Мы убавили паруса на ночь, оставив достаточно, чтобы управляться, и Мейсон со своими приятелями темными фигурами слонялись по шкафуту, время от времени выжидающе поглядывая на Уильямса.

Лунного света хватало, чтобы видеть впереди судна на некоторое расстояние. Горизонт качался, и звезды вращались над нашими головами. Я стоял рядом с лейтенантом, а Перси валился с ног от усталости. Я с ужасом ждал момента, когда он заснет.

— Мистер Персиваль-Клайв! — произнес Уильямс любезным тоном. — Думаю, ночной отдых пойдет вам на пользу. Можете спускаться вниз.

— Есть, сэр! — с благодарностью ответил мичман и тут же скрылся в ближайшем люке.

Матросы зашевелились в предвкушении, и мое сердце заколотилось о ребра. Это мог быть тот самый момент. Я огляделся в поисках чего-нибудь, чем можно было бы драться. На корабле было несколько небольших орудий, и рядом с ближайшим лежал гандшпуг: дубовый рычаг в пять футов длиной со стальным наконечником. Против семерых мне не выстоять, но одного-двух я мог бы им покалечить — начиная с Уильямса. Затем я подпрыгнул, когда он заговорил со мной.

— Мистер Флетчер! — сказал он. — Буду признателен, если вы присмотрите за той пробоиной. Не хочу, чтобы вода попала на борт в темноте. Я скоро пришлю одного из матросов вас сменить.

Что это было? Он отделял меня от себя и остальных. Зачем ему это? Будет лучше или хуже для меня, если я подчинюсь? Я не знал, но отказ от приказа стал бы искрой в пороховой бочке. Так что я взял один из фонарей, висевших на перилах квартердека, и пошел вперед. Никто не пытался меня остановить.

Пробоина была в трюме, ниже главной палубы, под баком. Но я нырнул в помещение полубака и остался там, спрятав свет и выглядывая назад вдоль палубы через люк в переборке полубака. Я подумывал забаррикадировать люк, чтобы они не подкрались ко мне, но, благодаря юному Перси, люка больше не было. Внутри, в палубе, был еще один люк. Он вел на сходной трап на палубу ниже. У этого крышка все еще была цела. Может, мне удастся его закрепить и оставить им только один вход. Затем я услышал голоса с кормы.

Я выглянул через люк в переборке. Сразу за баком был большой шпиль, затем шлюпка, закрепленная на шкафуте, а за ней — возвышающаяся грот-мачта. Так что я не мог ясно видеть, что происходит у штурвала, но слышал, как голос Уильямса тихо разговаривает с матросами. Я не мог разобрать, что он говорит.

Внезапно мимо промелькнула фигура, и над моей головой зашаркали ноги, когда кто-то пробежал вперед по баку. Это был Баркер. Он вырисовывался на фоне неба, и его нельзя было не узнать, такой он был длинный и тощий. Я высунул голову и напряженно прислушался. Он двигался на носу, и никого с ним не было. Он пользовался гальюном. Я выкрался на бак и поймал его как раз в тот момент, когда он возвращался, застегивая ремень. Он чуть из кожи вон не выпрыгнул, когда увидел, как я надвигаюсь на него.