Фортуна Флетчера (ЛП) - Дрейк Джон - Страница 45

— Флетчер! — сказал он. — На случай, если я буду занят другими делами, вы будете находиться рядом со мной и следить за действиями противника прямо передо мной.

Короче говоря, меня назначили его личным телохранителем.

Почему-то это меня раздражало. Я чувствовал себя слугой и позже сказал об этом Сэмми Боуну. То, что Сэмми сказал по этому поводу, я не буду утруждать себя записывать, ибо это сожгло бы печатную страницу дотла. Но суть его слов была в том, что если в этом для меня не светит повышение, то я еще глупее, чем выгляжу, если такое вообще возможно.

Вскоре после этого на «Фиандре» и «Ледибёрд» воцарилась тишина, так как всей команде, за исключением дозорных, было приказано разойтись по гамакам, чтобы отдохнуть перед неизвестными опасностями грядущего дня. Но мой день еще не закончился. Прежде чем я успел добраться до своего гамака, ко мне с самым неожиданным приказом подошел боцман Шоу.

— Флетчер! — сказал он. — Живо, мистер Уильямс хочет переговорить на квартердеке.

— О чем? — спросил я, внезапно разнервничавшись.

— Давай, шевелись, там и узнаешь, парень! — сказал он. — Иди уже. Давай!

Бог знает, что это означало, и я не знал, что делать. Последние несколько дней Уильямс игнорировал меня, как будто ничего не произошло. Но я не мог заставлять офицера ждать, поэтому поднялся на палубу. Огней не было, но светила луна. Часовой-морпех остановил меня у сходного трапа, ведущего на квартердек, но из темноты раздался голос Уильямса.

— Пропустить его! — сказал он. — Сюда, Флетчер.

Я нервно огляделся. Было темно, но не настолько, и у другого трапа тоже стоял часовой, как и дозорные на марсах. Так что, если понадобится, свидетели были. Какого черта он задумал? Здесь не было шанса на тайное убийство. И все же я был напряжен до предела. Что мне делать, если он на меня нападет? Будет ли у него нож? Или пистолет?

— Мистер Уильямс? — спросил я, подбираясь ближе к темной фигуре с блестящими пуговицами и белыми чулками.

Он был совершенно спокоен, прислонившись к бизань-мачте и засунув руки глубоко в карманы сюртука. Я остановился на приличном расстоянии от него, гадая, что может быть у него в карманах. Он заметил мою нерешительность, и я увидел, как сверкнули его зубы, когда он ухмыльнулся.

— Не бойся, Флетчер, — тихо сказал он, чтобы никто другой не услышал. — Я не причиню тебе вреда… видишь? — И он вынул руки — пустые, ладонями вверх, пальцы растопырены. — Я просто хочу с тобой поговорить, вот и все.

— О чем… сэр? — спросил я, все еще держась на приличном расстоянии.

Я снова огляделся. Двое часовых были достаточно близко, чтобы видеть, что мы делаем, и пока он говорил, на палубу вышел лейтенант Сеймур и начал расхаживать взад-вперед, погруженный в свои мысли. Это меня успокоило. С другим офицером на палубе у него не было шансов безнаказанно на меня напасть. Мистер Сеймур бы это точно увидел.

Когда я это понял и увидел, что он безоружен, мой страх прошел. Более того, когда я присмотрелся к нему повнимательнее и увидел насмешливую улыбку на его лице, и я вспомнил, что он сделал, и что он пытался сделать, и особенно когда я осознал, насколько я крупнее… вместо страха во мне начал расти медленный гнев. Если я отделал Билли Мейсона, то и этого смогу.

— Флетчер, — сказал он, — есть некоторые факты, с которыми я хотел бы вас ознакомить. Во-первых, вы были доставлены на этот корабль исключительно благодаря моим действиям. Даже ваши друзья из конторы Пенденниса, Ибботсон и Брэдли, были подкуплены, чтобы сообщить лейтенанту Спенсеру из полмутского пресс-ганга, как и где вас можно схватить с наименьшими хлопотами. Вы, возможно, задавались вопросом, почему завербовали вас, а не их. Что ж, теперь вы знаете.

Он сделал паузу, чтобы дать мне это переварить, и, будь я проклят, в ту же секунду чуть не получил от меня кулаком в лицо. Я кипел от ярости.

— Так вот, — продолжил он, — я всей душой надеюсь, что завтра вас убьют в бою. Или, по крайней мере, ослепят и покалечат. Однако, если вы выживете, я принял меры, чтобы вас арестовали в тот же миг, как вы ступите на британскую землю. Я связан с могущественными кругами на берегу, которые привлекут вас к суду за убийство боцмана Диксона с брига Его Величества «Булфрог». Я добьюсь, чтобы вас повесили за это преступление. Вы поняли?

Я все понял. Это был жуткий момент. После всех месяцев гаданий о том, что происходит, и попыток сложить все воедино, вот оно все, на простом английском. И этот человек, который всегда вел себя как идеальный джентльмен, изливал яд, как змея. Гнев нарастал во мне. Почему я должен это терпеть? Почему меня втянули в этот безумный мир кораблей и сражений? И тут мне в голову пришла мысль.

— Зачем вы это делаете? — спросил я. — Кто я для вас?

Он удобно откинулся на мачту.

— Я делаю все это, Флетчер, по веским причинам, которые вас бы чрезвычайно заинтересовали, и которые я поэтому собираюсь от вас скрыть. Я знаю о вас все, Флетчер. Я знаю, кто вы и что вы… и я вам не скажу.

— Ах ты, подлый ублюдок! — сказал я.

Он рассмеялся.

— И да, и нет, Флетчер, — сказал он. — Это правда, что я дважды пытался вас зарезать. И я подстроил вам еще много маленьких пакостей. Как вы думаете, почему я не пустил вас на службу к казначею, когда вы только прибыли на борт? Думали, я хотел сделать вам одолжение? Я сделал это, чтобы настроить казначея против вас. И разве это не сработало? Понравилась вареная крыса на ужин? И это я натравил на вас Мейсона. Всего-то и нужно было, что шепнуть ему пару слов на ухо.

Теперь он вошел в раж, и его язык развязался.

— И какой же вы были дурак, Флетчер. Когда я вспоминаю, как вы ползли за мной, чтобы закрепить ту сорвавшуюся пушку, с этим глупым выражением в глазах, а я все это время планировал толкнуть вас под эту чертову махину! Как вы думаете, почему я смеялся, глядя на вас? И кто, по-вашему, подставил вам подножку, когда мы танцевали вокруг нее? Не жаль ли, что не тому ногу сломали? Клянусь Христом, я бы хотел, чтобы это были вы, вы…

Он выплевывал слова в ярости. На его губах выступила пена, и его трясло. Впервые я действительно увидел его злую сторону.

Затем он взял себя в руки… сделал паузу… и на его лице снова появилась спокойная улыбка.

— Хм, — сказал он. — Тем не менее, Флетчер, вы ошибаетесь в одном важном отношении. Это вы — ублюдок. Вы были зачаты в грязи и брошены в навозную кучу. Это правда, поверьте мне. У меня есть документы, чтобы это доказать. Вы не более чем грязный выродок шлюхи.

Это было последней каплей. Я замахнулся, чтобы размозжить его отвратительное лицо в кашу… и тут, слава Богу, я увидел восторг в его глазах и понял, к чему он клонит. Я был в доле секунды от мятежа, за который меня бы повесили гораздо быстрее, чем любой судебный процесс на берегу. Это была ловушка. Свидетели на квартердеке были бы на его стороне, а не на моей. У меня подкосились ноги от шока, так близко это было.

Но я уже был не так зелен, как раньше, и быстро взял себя в руки.

— Есть, сэр! — громко сказал я, чтобы все слышали. — Очень вам за это благодарен, сэр, — и я развернулся и ушел, пока не случилось чего-нибудь еще.

Возможно, это его удивило, не знаю, но он не окликнул меня, и я просто вернулся на нижнюю палубу и забрался в свой гамак. И там я лежал часами, пытаясь уснуть. Как ни странно, я чувствовал себя там в безопасности. Гамак Сэмми был с одной стороны от меня, а гамак Кейт — с другой. И я был уже достаточно моряком, чтобы постоянные звуки и движение корабля успокаивали меня. Наконец я заснул, гадая, что случится завтра.

25