Фортуна Флетчера (ЛП) - Дрейк Джон - Страница 44

Затем, вечером 11 июля, дозорные заметили французский берег, и поток приказов от нашего благородного первого лейтенанта заставил матросов носиться по палубам и карабкаться по вантам, чтобы убрать паруса. Я присоединился к боцману и другим его помощникам, повторяя приказы своей серебряной дудкой — трюк, который я все еще усердно пытался освоить. Проблема была в том, что она казалась мне соломинкой в руке, слишком маленькой. Но я топал рядом с мистером Шоу и ругался, как сам царь Нептун.

— Шевелись там, ленивая сволочь! Лезь на ванты, неряшливый ты ублюдок! Черт бы побрал твои глаза, сборище вы деревенщины! … и так далее, и так далее, и так далее.

О да. Вот что Королевская служба сделала с Джейкобом Флетчером из конторы Пенденниса, которому была уготована респектабельная торговля. Если бы только доктор Вудс мог видеть меня в тот момент, меня и боцмана, в наших просмоленных круглых шляпах, с нашими просмоленными косичками и серебряными дудками. Он размахивает своей тростью, а я реву, как бык. Впрочем, я никогда не пользовался ни тростью, ни «стартером». Ни тогда, ни потом, в память о том, что Диксон со мной делал. Хотя, если я пнул один зад, то я пнул их тысячу, поощряя моряков к исполнению их долга. Сомневаюсь, что они были бы счастливы без этого.

Когда в ту ночь спустились сумерки, мы подкрались к той части французского побережья, которую выбрал капитан Боллингтон. Его план состоял в том, чтобы увести приз из-под носа у французов на одной из их самых безопасных якорных стоянок: в Пассаж д'Арон. Он досконально знал эту местность, поскольку его отец был британским поверенным в делах (и если лягушатники пишут это не так, мне наплевать) в соседнем городке Бошар в годы между Аахенским миром 1748 года и возобновлением нашего естественного состояния войны с Францией в 1756 году. Так что юный Гарри Боллингтон провел долгие часы в небольших шлюпках в устье реки Арон и на архипелаге Ланс у ее входа.

Я начертил карту, чтобы показать, как все расположено, и вы увидите, что Пассаж д'Арон представляет собой треугольный участок прибрежных вод, ограниченный с запада островами Ланс, а с востока — высокими утесами. Ланс, с его скалами и песчаными отмелями, непроходим для всех, кроме небольших шлюпок. Он простирается примерно на десять миль на северо-запад в море от мыса Сен-Дени на южном берегу реки Арон. В двух милях вверх по реке находится важный торговый город и морской порт Бошар.

В мирное время между Бошаром и устьем Жиронды, а также Бордо, который находился менее чем в тридцати милях к северу по побережью, шла оживленная прибрежная торговля. Устье Арона и узкий морской путь на юг, пролив Бошар, были защищены не менее чем пятью фортами с более чем сотней тяжелых орудий на них. В военное время южная часть Пассаж д'Арон была смертельной ловушкой для врагов Франции.

Следовательно, любой французский капитан торгового судна, заведя свой корабль в гостеприимное устье Пассаж д'Арон, считал себя в полной безопасности от интересов этих англичан и их проклятого флота. И именно для того, чтобы разрушить эту счастливую уверенность, капитан Боллингтон медленно подвел «Фиандру» и «Ледибёрд» к западной, обращенной к морю стороне Лез-Эгюий, чтобы лечь в дрейф на ночь. Он выбрал якорную стоянку у одного из островов, откуда, с наступлением утра, мы должны были быть скрыты от глаз тех, кто находился внутри Пассажа, и от дозорных на французских фортах менее чем в восьми милях от нас.

То, что мы собирались предпринять, было чрезвычайно опасно. Это было бы все равно, что французский крейсер попытался бы увести приз из Чатема или Портсмута, и я подозреваю, что само нахальство этой затеи привлекало капитана Боллингтона не меньше, чем прибыль. Мало того, что был велик шанс быть разнесенными вдребезги сосредоточенным огнем фортов, но в то время, так рано в войне, все еще наблюдался постоянный поток французских военных кораблей в и из их основных портов. Так что мы могли наткнуться на мощную вражескую эскадру. В общем, большинство британских капитанов оставили бы Пассаж д'Арон в покое.

Ранним утром 12 июля, в пятницу, «Ледибёрд» получила приказ поднять французский флаг и обогнуть длинную песчаную отмель на конце Лез-Эгюий, чтобы заглянуть в Пассаж д'Арон и посмотреть, какие там есть суда. Нам бы не хотелось завтра врываться туда, как пират Роллокинг Билл, только чтобы обнаружить, что Пассаж полон линейных кораблей.

«Ледибёрд» отсутствовала весь день, а на борту «Фиандры» мы были заняты подготовкой к нашей экспедиции. Это должен был быть обычный рейд по захвату судов под руководством самого капитана, в котором участвовало более девяноста человек. В вылазке должны были участвовать две шлюпки: баркас и катер, и команда не могла бы быть счастливее, если бы собиралась на берег в отпуск. Никто не думал ни о чем, кроме призовых денег.

К четырем склянкам[18] первой вахты, когда спускалась темнота, «Ледибёрд» была замечена идущей под малыми парусами вокруг Лез-Эгюий. Через полчаса она была уже рядом. У нас был приказ не кричать и не шуметь, чтобы не всполошить врага, поэтому Боллингтона перевезли на гребной шлюпке через небольшое расстояние между двумя кораблями, чтобы он доложил.

Он был славным парнем, ненамного старше меня, и сиял во все лицо, когда перелезал через борт. По кораблю молнией пронеслось слово, что игра началась. Нам не пришлось долго ждать подробностей, ибо капитан собрал офицеров в большой каюте «Фиандры» на совещание, а после этого отдельные группы морпехов и матросов получили свои приказы от своих офицеров. В моем случае, поскольку я должен был идти на баркасе, я стоял с остальными перед капитаном, который должен был им командовать. Нас было около шестидесяти, так что аудитория была достаточно большой.

— Ну что, парни, — сказал капитан, — лейтенант Боллингтон докладывает, что Пассаж полон «купцов», но военных кораблей нет. Сейчас темно, и они, скорее всего, встали на якорь на ночь, чтобы не рисковать наткнуться на скалы и отмели по пути в Бошар. В Пассаже сильные течения, так что, если не будет сильного ветра, дующего прямо в море, все, кто идет в море, останутся на якоре до тех пор, пока в половине седьмого завтра не начнется отлив. Итак… я намерен, чтобы задолго до этого мы были у бортов наших призов… — Восхищенный ропот пробежал по рядам при этом чудесном слове, и капитан улыбнулся.

— Да, мои мальчики, — сказал он, — призы! Я буду командовать баркасом с лейтенантом Кларком и мистером Персиваль-Клайвом, а лейтенант Сеймур возьмет катер с мистером Уилкинсом. Мы должны быть у бортов французов на рассвете, так что подъем, завтрак, и по шлюпкам за час до первого света. Я хочу, чтобы мы прошли через острова Ланс и вошли в Пассаж, когда взойдет солнце. Затем мы ляжем на весла и выберем наши призы, когда рассветет. И пока мы будем заниматься французами, мистер Уильямс приведет «Фиандру» и «Ледибёрд» к входу в Пассаж, чтобы встретить нас, когда мы будем выходить по отливу. Если будет попутный ветер, то хорошо, но в любом случае у нас будет отлив, и если случится худшее, мы выведем наши призы на буксире шлюпками. У каждого матроса будет пистолет и пять патронов, помимо абордажной сабли, а морпехи, как обычно, будут вооружены мушкетами. Но запомните хорошенько… не использовать огнестрельное оружие, кроме как в крайней опасности. Мы будем действовать под мощными береговыми батареями, и чем дольше они будут оставаться в неведении о нас, тем лучше. В качестве дополнительной меры предосторожности морпехи наденут матросские куртки и шляпы. С таким же успехом мы можем ворваться под «Юнион Джеком», если показывать эти «рачьи мундиры»!

А после этого капитан Боллингтон тщательно распределил группы из нас по отдельным задачам на французских кораблях, которые мы должны были захватить: одни — рубить канат, другие — ставить фок, морпехи — охранять пленных, и так далее. Все было спланировано так тщательно, как только возможно, и я был очень впечатлен тем, как Гарри Боллингтон продумал все детали. Я подумал, что если когда-нибудь я создам серьезное дело, то в нем найдется место для такого человека. Со своей стороны, он заметил и мои таланты, хотя и не те, которые я сам ценил. К моему удивлению, он лично подошел ко мне.