Сладкая месть (СИ) - Гераскина Екатерина - Страница 13

А я подумала, что союз двух кошельков. Но промолчала.

Я встала и посмотрела на мать:

— Устала с дороги и хотела бы отдохнуть.

— Конечно, милая, — она улыбнулась, прислушиваясь к Холму. — Твои покои уже готовы.

Она тоже грациозно встала. Затем подошла ко мне и обняла за плечи, оставив холодный поцелуй на лбу.

Я ждала её следующего шага.

Она не могла не понимать, что Холм забыл меня.

Элилаэль растянула губы в улыбке, скорее механически, потому что так надо, потому что так делают.

— Хорошего отдыха. Завтра поговорим. Будь как дома.

Она направилась к двери, но не дошла, растворившись в воздухе.

А я… Горькая усмешка наползла на губы.

Она не дала мне разрешения пользоваться переходами Холма. И это её «будь как дома» подчёркивало: я здесь гость.

Обиделась ли я на мать за её слова?

Нет. Ведь фейри такие фейри. И когда я искала у неё защиты, понимала это.

Так и вышло. Возможно, мать всё ещё хранила эмоции глубоко внутри, но холодный рассудок, присущий душе фейри, победил.

Поэтому она и не скажет мне, как разорвать помолвку с Альтавианом даже если это возможно.

— Могу я вам чем-то помочь, принцесса? — я повернулась на голос служанки, что сложила кисти перед собой в замок и смотрела на меня. Молоденькая, её я не помнила.

— Да. Принеси ужин в комнату гостя.

— Хорошо.

Она ушла, а я пошла по длинному коридору, что мать создала на глазах моего ненавистного жениха. Постучала в резную дверь из белого дерева.

Она тут же распахнулась, и на пороге стоял Алекс. Он уже сменил одежду.

— Как прошла встреча? — он пропустил меня внутрь. Его комната была просторной и со всей необходимой мебелью. Вполне комфортно и уютно. Тут преобладали темно-зеленые и коричневые цвета.

— Нормально, — вдохнула я, прошла и села на диван. Алекс занял кресло из зеленого, почти черного бархата напротив.

Он поставил трость рядом с креслом.

— Этот твой жених тот ещё бесчувственный козлина.

Я рассмеялась.

— Даже спорить не буду.

— И как от него избавиться?

— Элилаэль не сказала.

— Привела аргументы, что он самый лучший козел на чудесных фейринских Холмах?

— Именно, — покачала головой, продолжая улыбаться.

— Знаешь, я себя ещё никогда не чувствовал таким пустым местом. Даже мой бывший работодатель не делал вид, что я болонка.

— Я предупреждала, — развела руками. Хотя внутри всё горело от несправедливости.

— Я не жалуюсь, ты не подумай. Просто это непривычно. А ещё эти перемещения в пространстве. Как-то можно это прекратить? — Алекс потер шею. — Мне не понравилось, что какой-то мужик, будь он хоть трижды твоим женихом, схватил меня как котёнка и швырнул в комнату, а потом растворился.

— Увы. Мать не наложила запрет на его перемещения внутри Холма.

— Гадство!

— Согласна с тобой.

Потом нам принесли ужин, и мы молча поели.

Я попрощалась с Алексом и вышла из комнаты.

Так же пешком, поскольку мне были недоступны переходы внутри Холма, прошла запутанными и извилистыми коридорами к себе в покои.

Как же это было давно.

Распахнула белую резную дверь. Тут словно время остановилось. Всё осталось таким же, как я помню.

Моя комната была словно уголок лесной поляны, запертой в четырёх стенах. В каждую деталь здесь было вплетено что-то от природы: стены, покрытые тонкими узорами, будто листья и ветви сплелись в танце, пол мягко продавливался под ногами, словно мох. Я провела пальцами по столу из светлого дерева — гладкому и тёплому, будто его только что вытесали из живого ствола.

Кровать в центре комнаты была настоящим шедевром: изящные переплетения древесных арок поднимались вверх, поддерживая полог, сотканный из тончайшей ткани, похожей на паутину, украшенной светящимися каплями, будто росой.

Подошла к окну. Снаружи светились магические светлячки, мерцая, как звёзды, упавшие в сад. Всё здесь дышало природой, но… казалось чужим.

Села на край кровати, провела рукой по пологу и выдохнула.

Попыталась почувствовать Холм и прикрыла глаза, но… сколько бы времени ни проходило, ничего не происходило.

Холм не реагировал на меня. Он знал, что я больше не своя.

Я подошла к шкафу. Там висели пара новых струящихся платьев с зелёной отделкой. Сняла костюм и повесила его на спинку кресла. Затем прошла в ванную комнату.

Душ стал спасением, смывая с меня тяжесть и трудности этого дня. Когда же он, наконец, закончится? Я так устала.

Натянула шёлковую сорочку на тонких бретельках, едва доходившую до колен. Легла в кровать, пахнувшую луговыми травами.

Повернулась на бок и хлопнула в ладоши — свет погас. Бра на стенах я не трогала. Лежала, слушая тишину. Потом провела рукой по пока ещё плоскому животу.

— У нас всё будет хорошо, малыш. Я тебя уже люблю, и никто нас не разлучит…

Слова вырвались шёпотом, но стоило закрыть глаза, как я мгновенно провалилась в сон.

Проснулась резко, словно меня окатили ледяной водой. Потому что аромат луговых цветов, витающий в воздухе, наполнился нотками скошенной травы и… полыни.

В комнате я была не одна…

Глава 16

Я резко выдохнула, будто весь воздух в груди исчез. Сердце заколотилось так сильно, что я слышала его стук в ушах.

Дыхание стало прерывистым, судорожным, словно я не могла насытиться кислородом.

— Как… — голос задрожал, и я сглотнула, прежде чем смогла выдавить: — Как ты посмел… войти сюда?

Альтавиан спокойно уселся в кресло у окна, положив одну ногу на другую, будто это его законное место. Его взгляд задержался на мне, и я почувствовала, как холодный пот проступил на висках.

— Лираэль. Я могу быть там, где захочу, — произнёс он мягко, почти шёпотом, но в этих словах была такая уверенность и сила, что у меня пробежали мурашки по коже.

— Уходи, — проговорила я, но мой голос не звучал твёрдо. Он слегка дрогнул, выдав страх. — Уходи, — повторила я чуть громче, пытаясь вернуть себе контроль, — у тебя нет права здесь быть!

Альтавиан медленно поднялся с кресла. Каждое его движение было изящным и обманчиво плавным, как у хищника, выжидающего момент для прыжка.

Я отшатнулась назад, села в изголовье кровати, прижимая простынь к груди, словно это могло защитить.

— Привыкай, Лираэль, — произнёс Альтавиан, останавливаясь так близко и нависая надо мной так низко, что я могла чувствовать его дыхание. — Скоро я буду твоим супругом.

Внутри всё перевернулось.

— Скоро я буду лежать рядом, гладить тебя, брать тебя, — продолжал он, а его тон был таким, будто это уже предрешённый факт. — Ты привыкнешь ко мне.

Я задохнулась от его слов, и в этот момент его рука молниеносно взметнулась, фиксируя мой подбородок. Я не успела отстраниться.

Его пальцы были холодными, как лёд, и сильными, будто железными. Он поднял мой подбородок, заставляя посмотреть в его глаза.

— Отпусти! — прохрипела я, пытаясь вырваться, но он держал крепко, слишком крепко.

Его взгляд прожигал меня.

— Ты будешь принадлежать мне, — тихо сказал он, словно отрезал.

— Никогда, — бросила я ему в лицо, стараясь вложить в голос всю свою решимость. — Я найду способ избавиться от этого брака. Ты не будешь решать за меня! И не думай, что сможешь делать со мной всё, что пожелаешь!

Его глаза вспыхнули гневом. На мгновение они наполнились таким яростным бешенством, что я почувствовала, как по спине скатилась капелька ледяного пота. Но это длилось лишь мгновение.

Затем что-то изменилось. Его взгляд стал другим — тяжёлым, наполненным решимостью, от которой становилось ещё страшнее.

— Не смей так говорить со мной, Лираэль, — прошептал он, его голос звучал угрожающе тихо, что пугало больше крика.

Я почувствовала как его дыхание обжигает мою кожу. Запах скошенной травы и полыни наполнил воздух, обволакивая меня, как зловещий шлейф.

— Ты принадлежишь мне, Лираэль. И сколько бы ты ни сопротивлялась, это ничего не изменит. Привыкай.