Неподходящая (СИ) - Резник Юлия - Страница 38

– Это что такое? – сверкает глазами.

– Да так, ничего…

– Точно? И, надо полагать, это никак не объясняет того, что с самого утра ты светишься так, что по тебе можно ориентироваться находящимся в море судам?

– Перестань! Ты же и так догадалась, – лепечу я.

– И что? Я хочу подробностей! – давит на меня Васька. – Сейчас же. Или я умру. Умру в страшных мучениях. Прямо на твоих глазах.

– Ну, ты хотя бы дождись, пока я допью свой латте. Не порти мне аппетит.

– Это же помолвочное кольцо! Кольцо, Лейла. И оно охренительное.

Я улыбаюсь. Это, пожалуй, всё, что ей нужно – потому что дальше она начинает верещать. Причём так, что Вадик удивленно отрывается от своих бумажек, в которые зарылся с головой с самого прихода.

– Он сделал предложение?! Когда?! Как?! Где?! Ты согласилась?! Конечно, согласилась! Что за глупый вопрос! Покажи мне его еще раз. Я хочу разглядеть во всех подробностях…

Я шикаю на нее и смеюсь – звонко, безудержно. Этот смех рождается где-то в солнечном сплетении и распространяется по телу тёплыми волнами. Господи, я смеюсь. После того как думала, что навсегда разучилась смеяться.

И тут как гром среди ясного неба голос:

– Что у вас происходит?

Адам. Откуда он взялся? Как давно наблюдает за нами? И как отреагирует на то, что Васька обо всем догадалась? Вряд ли он планировал скрывать нашу помолвку, но страх, что это сон, что все не взаправду, медленно стирает с лица улыбку. Смотрю на него, и сердце сжимается. Интересно, я когда-нибудь поверю, что этот шикарный мужчина мой?

– Да вот, Адам Вахидыч… Нашей Лейле, похоже, сделали предложение! – заявляет Васька, и в глазах ее пляшут черти. Я со всей дури толкаю ее ногой под столом, но, конечно, уже поздно. К нашему столу привлечено внимание всех находящихся в кабинете коллег.

– Вот как? – Адам важно подходит ближе. Прямо… совсем близко, мамочки. Забирает мою руку из Васькиных рук, смотрит на кольцо.

– Интересно. Твой жених – настоящий счастливчик, – усмехается он, а потом – на глазах у всех! – целует тот самый палец. И, потрепав меня по волосам, вразвалочку идет дальше.

Немая сцена… Оглушительное молчание, а дальше… Васька визжит. И начинается натурально какой-то бедлам. Это ужасно! Нет, это прекрасно, блин… Это вообще едва ли не лучший момент в моей жизни, если не считать рождения дочери. Мне хочется смеяться, но почему-то кажется – не смогу. Внутри все стянуто в такие узлы, что так просто меня не отпустит.

Вадик откашливается.

– Так вы что, типа, с шефом?

– Они женятся, идиот! – фыркает Василиса, тыча и ему под нос мою многострадальную руку.

– Не знал, что вы встречались.

– Они и не встречались. У них это не так работает. Влюбился – женись. А не жди с моря погоды. Скажи же, Лей? Это только наши мужики кота за хвост могут тянуть годами.

То, с какой незамутненностью Васька меняет мнение относительно наших традиций, достойно всяческого восхищения. Я откидываю голову и заливаюсь хохотом.

– У тебя телефон звонит. Ответь, – улыбается Мария Георгиевна.

Я киваю и, все еще тихонько посмеиваясь, бросаю взгляд на экран. Мое лицо изумленно вытягивается.

– Да, мама…

– Лейла! Ну что ты за беда?! Почему не сказала, что Байсаровы придут свататься?! Как мне теперь прикажешь их встретить? Я же ничего не успеваю. А наряды?! Ты хотя бы о них подумала?

Непонимающе хлопаю глазами. Когда Адам сказал, что хочет, чтобы все прошло по правилам, он же не это имел в виду? Или…

– Сватовство? – лепечу я.

– Ну, конечно. Вахид связался с отцом еще утром, но он тоже не соизволил меня заранее предупредить! Мужчины! Откуда им знать, сколько времени уходит на подготовку таких событий?! Лейла, доченька, я так за тебя рада…

Мама тараторит, а я стою, прислонившись лопатками к прохладной кафельной стене, если честно, не помня даже, как оказалась в уборной. Мозг не успевает обрабатывать льющуюся в ухо информацию. Это все как будто не про меня. Не про нас. Я уже и не надеялась на такое… Сватовство, брак по всем правилам шариата. Я даже успела себя убедить, что для меня следование традициям совсем не важно. Как же я заблуждалась, становится понятным только сейчас. Как я на самом деле хочу традиционного сватовства… Не потому что мне кто-то это навязывает. А потому что только так это для меня правильно.

– В общем, я тебя жду. Мне нужна помощь с готовкой. Вахид обещал отцу приехать к семи.

– Постой, мам. Я не могу просто так уйти с работы!

– Почему? Ты же работаешь на Адама.

– Да, но это не дает мне каких-либо преференций, – закатываю глаза.

– Тогда просто напиши заявление на увольнение. Все равно ты не останешься работать после свадьбы.

– Почему это? – изумляюсь я.

– А зачем? – искренне не понимает мама.

– Потому что мне это нравится. И я хороший специалист.

Прямо чувствую, как ей хочется со мной поспорить, но, видно, счастье от того, что меня, наконец, удастся пристроить в хорошие руки, так сильно, что она не решается.

– Угощения можно заказать в ресторане, – примирительно бормочу я.

– Тогда сразу после работы к нам! Я вызову Мадину, она поможет тебе собраться.

Мама обрывает связь, а я хоть и дорабатываю до конца рабочего дня – толку от меня мало. Сватовство. Серьёзно? Прям по всем правилам?! Отчаянно трушу! Даже набираю гневное сообщение Адаму, замечая, что он мог бы меня и предупредить о своих планах. А он… Оказывается, он считал, что именно это и сделал, когда заявил, что все теперь будет как надо.

Господи, мне реально достался самый правильный мужчина свете!

«Лейла, что-то не так? Ты передумала?»

«Нет, конечно! Просто волнуюсь. Ты не оставил нам времени на подготовку».

«Мы это понимаем. И не ждем, что вы закатите пир».

Окей. Если так, то и переживать не о чем. Но если честно, не переживать не выходит. Не выходит даже просто убедить себя, что это не сон! А моя реальная жизнь. Жаркая, суетная, пахнущая курицей, запеченной с зирой и влажной зеленью, которую маме помогает рубить тетя Зумрад.

Нам с Ками помогать не дают. Наша задача – быть просто красивыми и не путаться под ногами. Мои волосы убраны. На голове платок. Мадина колдует надо мной, как над куклой: здесь подтянула, там поправила.

– Едут! – бросает мама, заглянув в комнату. – Сиди в спальне, как положено. Не вздумай выйти, пока вас не позовут.

Я киваю. И послушно сижу. Хотя внутри все вибрирует от необходимости хоть какого-то движения. Как назло, из окна моей спальни совсем ничего не видно. Я будто в коконе. В ожидании, как в детстве перед контрольной или экзаменом. Все как в тумане…

Мама заходит спустя почти час. С улыбкой. Уставшая, но такая счастливая. Она смотрит на меня и вдруг кладёт руку мне на плечо. Суетливо поправляет платок. И говорит:

– Всё, дочка. Говорили красиво. Очень уважительно. Молодцы они. Вахид назвал тебя украшением сада…

– А что отец?

– Он очень доволен, Лейла. Очень.

Я киваю, не доверяя голосу. Потому что в груди всё дрожит. От облегчения, от благодарности, от чего-то, чему я пока не могу дать даже определения. Как бы лицемерно не выглядело поведение моих родителей, я рада разделить с ними этот момент. Но еще больше я рада, что стану частью другой семьи… Семьи, которая уже доказала, что выбирая между глупыми предрассудками и счастьем своих близких, они всегда выберут счастье.

– Пойдём, – говорит мама. – Их женщины хотят на тебя взглянуть.

Я медленно выхожу в гостиную. На меня устремляются взгляды. Две женщины поднимаются – я узнаю маму Адама. А вторую, которую мне представляют как его тетушку Зарину, я вижу в первый раз. На их лицах искренние улыбки, но я бы предпочла, чтобы на меня не смотрели, как на музейную диковинку, а Зарина смотрит именно так. Чувствую, как щёки начинают пылать.

– Вот и она, – говорит мама, аккуратно подталкивая меня вперёд. – Наша Лейла.

Мама Адама берёт меня за руки. Смотрит пристально, но без напряжения – как будто оценивает не внешность, а то, как держусь. Потом чуть кивает и говорит: