Златая цепь на дубе том - Акунин Борис - Страница 88

Если говорить о закономерных и субъективных факторах в исторических событиях, то нападение России на Украину в феврале 2022 года безусловно было «личным проектом» Владимира Путина. Стремление к экспансии для возрожденной империи было естественно и неизбежно, но форма открытой агрессии для Европы двадцать первого века выглядела явным анахронизмом.

Причины, подтолкнувшие диктатора к такому шагу, известны. Патовая ситуация в затянувшемся украинском конфликте и связанные с этим экономические трудности привели к тому, что рейтинг Путина стал ползти вниз и к началу 2022 года спустился до уровня восьмилетней давности. Тогда резко поднять уровень поддержки удалось за счет захвата Крыма — российское массовое сознание восприняло это как победу. На такой же эффект рассчитывал правитель и отдавая приказ о «специальной военной операции», целью которой теперь было уже не отторжение территорий, а смена власти в Киеве.

Всякий долго правящий диктатор, окруженный раболепием и огражденный от малейшей критики, проникается мегаломанией и самоуверенностью. Примерно такая же метаморфоза произошла с весьма прагматичным и хладнокровным Сталиным, когда он провел у власти столько же времени, сколько Путин, и достиг того же возраста. Охваченный мегаломанией, уверовавший в свою гениальность, семидесятилетний Сталин стал ввязываться в плохо продуманные конфликты вроде «Берлинского кризиса» или корейской войны. Субъективная причина была та же: отрыв правителя от реальности, преувеличенное представление о собственной мощи и недооценка сил противника.

Опять — уже в который раз в российской истории — у «государя» возникло искушение «маленькой победоносной войны» — и опять она получилась большой и трудной.

Эта ошибка могла бы стоить диктатору власти, если бы не ошибки, которые совершила и противоположная сторона. Западные лидеры, поддержавшие Украину, плохо понимали конструкцию государства, с которым вступили в борьбу. Ударами извне победить его невозможно. Это не удалось ни в 1812 году Наполеону, ни в 1941 году Гитлеру. Ресурсы прочности «ордынской» системы при внешнем давлении безграничны. Она начинает разрушаться только при внутреннем расколе, при революционной ситуации, как это произошло в 1905-м, в 1917-м и в конце 1980-х. Вместо того, чтобы поддерживать недовольство войной внутри России и вести борьбу с диктатурой Путина, Украина и Запад взяли курс на борьбу со всей Россией, что включило в сознании населения психологические механизмы «осажденного лагеря» и консолидации. После первоначального смятения и растерянности, пик которых пришелся на лето 2023 года, когда против Путина взбунтовались созданные им же наемнические формирования, система начала оправляться, а общественная температура стабилизировалась на градусе «нам эта война не нравится, но деваться некуда — надо довести ее до конца».

В 2025 году стала меняться и общая геополитическая ситуация на планете. Миропорядок, сложившийся после победы Запада в Холодной войне, строился на существовании одного главного центра решений — в Вашингтоне. Однако сочетание двух обстоятельств — объективного (появление новой «второй сверхдержавы», Китая) и субъективного (ставка новоизбранного президента Трампа на национальные американские интересы) — по-видимому, обозначают конец тридцатипятилетней эпохи и начало новой, контуры которой пока не вполне понятны.

Несомненно изменится и положение России, однако ее будущее предсказать легче, чем будущее мира в целом. «Златая цепь на дубе том» не оставляет свободы для маневра. Неясно, сколько времени продлится нынешний реакционный период, но ясно, чем он закончится — тем же, чем заканчивался всегда. Когда движение вправо зайдет слишком далеко, цепь натянется до предела, и Россия повернет в обратную сторону, к новой «оттепели».

Есть, правда, и вторая гипотетическая возможность: что пресловутая цепь от чрезмерного натяжения наконец лопнет и разлетится на звенья. В северной Евразии появится какое-то иное, конфедеративное государство, либо возникнет несколько новых независимых стран.

Тогда и можно будет дописать эту главу. Пока же — «продолжение следует».

ТРИНАДЦАТЬ ПРАВИТЕЛЕЙ

Портретная галерея

ИВАН III,

или РАЦИОНАЛИСТ У ВЛАСТИ

Фантазийный портрет из «Царского титулярника» (1672 г.)

О личности самого важного человека российской истории, отца-основателя государства, мы знаем очень мало, поскольку мемуаров в ту эпоху на Руси не писали, а иностранцы заезжали в далекую страну нечасто. Не было и обычая писать портреты, в летописях государей рисовали весьма условно и явно не с натуры, без индивидуальных черт, так что все московские великие князья похожи как близнецы: длиннобородые, благообразные и иконописные.

Единственное короткое описание Ивана есть в записи побывавшего в Москве венецианца Ам-броджо Контарини, который видел великого князя, когда тому было 36 лет. «Он высок, но худощав, — лаконично пишет итальянец. — Вообще он очень красивый человек». Вот и всё. В летописях еще мелькает прозвище «Горбатый», из чего можно предположить, что великий князь сильно сутулился — на настоящий горб Контарини наверняка обратил бы внимание.

Мы много знаем о деяниях Ивана и почти ничего об их мотивах, однако в долгом, почти полувековом правлении этого государя прослеживаются паттерны, которые позволяют реконструировать характер и склад ума, увидеть за поступками живого человека.

Первое, что бросается в глаза — чрезвычайная осторожность. Первый российский историк Николай Карамзин, почтительный к монархам, пишет, что Иван «не любил дерзкой отважности», но современники великого князя, случалось, обвиняли его в трусости. В 1480 году, когда на Русь напали татары, он покинул свое войско и ретировался в столицу, где архиепископ Вассиан обозвал его «бегуном», коря: «Вся кровь христианская падет на тебя за то, что, выдавши христианство, бежишь прочь, бою с татарами не поставивши и не бившись с ними; зачем боишься смерти?»

Вряд ли Иван был трусом — малодушные люди за великие начинания не берутся. По видимости он на всю жизнь усвоил урок, полученный в раннем детстве. В 1445 году, когда мальчику было семь лет, его отец Василий II во время одной из бесконечных стычек с татарами угодил в плен. А затем, выкупленный за огромные деньги, Василий проявил неосторожность еще раз — дал своему кузену и сопернику, тверскому князю, захватить себя врасплох. Был свергнут с престола и ослеплен (выколоть глаза на Руси считалось менее тяжким грехом, чем регицид). Впоследствии Василий вернул себе власть, но в историю вошел с прозванием «Темный», а его сын потом всегда очень пекся о своей безопасности. Вывод, извлеченный Иваном из этих ранних переживаний и из трагического опыта его беспечного родителя, заключался в том, что государь должен всячески избегать личного риска.

Времени освоить науку власти у Ивана было достаточно. Слепой отец сделал его соправителем еще в девятилетнем возрасте и по мере взросления княжича доверял ему всё больше дел. В двенадцать лет подросток уже повел войско в поход. (Кажется, этот опыт ему не понравился — в зрелом возрасте он будет поручать боевые задачи полководцам). Тогда же Иван женился, что по понятием эпохи было равнозначно совершеннолетию. В общем, когда в двадцать два года (1462) после смерти родителя он начал княжить единолично, это был уже довольно опытный правитель.

Природная или, скорее, обретенная осторожность определила и наиболее характерную особенность ивановского модуса операнди — дальнюю, методичную расчетливость. Он строил планы надолго вперед и никогда не спешил с их осуществлением. Во-первых, старался не решать две большие задачи одновременно, а во-вторых, двигался со ступеньки на ступеньку. Его правление можно разделить на три стратегических этапа. Первый — «новгородский», когда нужно было победить и присоединить самое большое из русских государств, Новгородскую купеческую республику. Этой цели он достиг в 1478 году, который можно считать моментом объединения Руси. Затем наступил «татарский» период — борьба за окончательное избавление от ордынской зависимости. (Исполнено в 1480 году — дата официального появления на карте суверенного русского государства). Третий этап, «литовский», продлился до конца Иванова правления (1505) и знаменовал собой поворот Москвы с востока на запад — начало процесса по присоединению старинных русских земель, оказавшихся под властью Великого княжества Литовского.