Сяо Тай и Божества Северного Ковша (СИ) - Хонихоев Виталий - Страница 36

— Меня зовут Сяо Тай и я прибыла сюда чтобы… — начинает было Сяо Тай, но Матушка Доу Мо поднимает вверх указательный палец, прерывая ее.

— Тшшш… — говорит она: — я еще не закончила. Знаешь ли ты, воробушек, почему Яньло-ван никогда не является по приглашению в Небесный Дворец, а я — никогда не являюсь в Преисподнюю?

— Потому что ты будешь тренировать на нем свое остроумие, пытаясь уязвить вместо того, чтобы проявить гостеприимство? Как и положено хорошей хозяйке?

— А ты смешная, воробушек. Извини, Яма, я не смогла удержаться. — женщина поворачивает голову к ее «супругу»: — такой редкий случай. Надеюсь, ты меня простишь. Впрочем, можешь не прощать. Но я действительно позволила себе слишком уж позлорадствовать над тем фактом что ты был вынужден явится сюда лично. Понимаю, что это по просьбе этой вот… выдающей себя за аватару нашей сестры Дурги…

— Она на самом деле Дурга.

— Посмотрим. А пока… ты же понимаешь, что я вынуждена это сделать. — качает головой Матушка Доу Мо: — однако я не могу не добавить, что это действительно доставит мне удовольствие. В последние три сотни лет ничто меня так не радовало, как твой визит.

— Я могу уйти и сам! — протестующе поднимает ладонь Господин Яма.

— Ну что ты. — улыбается Матушка Доу Мо: — кто же уходит отсюда так рано? Приглашение в Небесный Дворец на прием, на Осенний Бал… уйти только появившись — это выразить свою непочтительность к хозяйке. Мы же не хотим, чтобы все подумали, что сам Ван Подземного Мира непочтителен по отношению ко мне?

— Но…

— И совсем другое дело, если я — вышвырну тебя отсюда. Брысь! — Матушка Доу Мо щелкает пальцами, пространство идет волнами, и Господин Яма исчезает. Раз и его нет. Сяо Тай смотрит туда, где только что стоял ее «супруг» и переосмысливает свое отношение к миру. Господин Яма — Верховный Правитель Преисподней, если в европейской традиции — сам Сатана. В той же европейской традиции — падший ангел, едва ли не равный по силам самому Богу, а тут раз и какая-то полуголая женщина, одетая в цепи с колокольчиками и шелковые ленты — щелкает пальцем и его как мальчишку — выкидывает из реальности. Она искренне надеется, что выкидывает домой, в преисподнюю, а не распыляет на атомы. Иначе она прямо сейчас превратилась в молодую вдову. Впрочем, прямо сейчас судьба Господина Ямы ее не так уж и волнует, она почему-то твердо уверена, что тот как кот — все время встает на ноги и куда бы его не зашвырнули будет в полном порядке. В конце концов что с ним может стать? Он попадет в ал? Смешно, он там работает.

— А теперь… теперь мы займемся тобой, воробушек. — Матушка Доу Мо склоняется на ней и смотрит ей прямо в глаза. Некоторое время они глядят друг другу в глаза и Сяо Тай чувствует что тонет в этом неизмеримом пространстве черно-золотые омуты ее глаз затягивали, как водоворот в тихой заводи, где под спокойной поверхностью скрываются бездонные глубины. Сяо Тай чувствовала, как что-то внутри нее начинает расплываться, терять четкие границы — словно капля чернил, упавшая в чашу с водой.

Сначала исчезли края — имя стало просто набором звуков, лишенных смысла. Сяо… что? Кто? Зачем она здесь? Мысли замедлились, превратились в вязкий мед, тягучий и сладкий, в котором тонула воля. Золотой взгляд проникал глубже, разбирая ее на части, как ребенок разбирает игрушку — с любопытством и полным безразличием к тому, сможет ли собрать обратно.

Воспоминания начали выцветать, как старые фотографии на солнце. Лица людей, которых она знала, размывались, превращались в бледные пятна. Миссия? Какая миссия? Была ли она вообще? Или это просто сон, который снится кому-то другому?

Ее дыхание стало чужим — вдох и выдох происходили сами по себе, без ее участия. Сердце билось в груди как пойманная птица, но и это ощущение отдалялось, становилось неважным. Она растворялась, как сахар в горячем чае, теряя форму, теряя суть, теряя саму себя.

В золотых глазах плясали алые искры, и каждая из них уносила частичку того, что делало ее собой. Страхи, желания, амбиции — все это осыпалось, как осенние листья с дерева. Остался только взгляд Матушки Доу Мо — всепоглощающий, всезнающий, единственно реальный в этом растворяющемся мире.

Где-то на самом краю сознания еще теплилась крохотная искра сопротивления, но и она гасла, задыхалась в этом золотом мареве забвения… но потом Матушка моргает и волшебство момента исчезает, растворяется, словно легкое дуновение ветерка в жаркий полдень.

— Вот как? — говорит и снова растягивает свои губы в улыбке: — а ты оказывается не такая уж простая, воробушек. Говорят, что именно ты и твоя подруга причина того, что отшельник Хань Сян-цзы и Святая с Лотоосм, госпожа Хэ Сяньгу больше не с нами…

— Это так. — кивает Сяо Тай: — но они первые начали! Я просто хотела поговорить и…

— Тшшш… ты такой громкий воробушек, что у меня сейчас голова от тебя заболит. Помолчи. Давай я объясню тебе что происходит и укажу твое место в этой мозаике Трех Миров. Ведь тебе были нужны ответы? Начнем с самого начала — ты же знаешь Ответ На Самый Важный и Окончательный Вопрос Жизни, Вселенной и Всего Такого?

— А? — Сяо Тай теряется. Божество Северного Ковша, сама Матушка Доу Мо, та о которой она наслышана, та что имеет право входить в покои Нефритового Императора без приглашения, та, которая владеет и управляет Семью Звездами, — задает такие вопросы? Это же просто шуточка из ее старого мира, из мира, где Адам Дуглас написал «Автостопом по галактике», высмеяв и высокие технологии, и загадочные восточные коаны и манеру всех разумных существ воспринимать этот мир слишком серьезно. Она как-то рассказывала об этом своей младшей приемной сестре Лилинг, в рамках обучения тому, что «ничто не истинно, все дозволено».

Откуда об этом знает Матушка Доу Мо? Почему ответ на этот откровенно дурацкий вопрос — входит в Испытания Клана Феникса, который возглавила Гу Тин? Что вообще тут происходит?

— Знаешь. — удовлетворенно кивает Матушка Доу Мо, глядя на нее сверху вниз: — а знаешь, как именно звучит этот Вопрос?

— Нет. — отвечает Сяо Тай, чувствуя, как у нее пересыхает в горле: — нет, не знаю… но я знаю, что Думатель предложил создать огромную вычислительную машину для того, чтобы узнать в чем именно состоит этот Вопрос. Эта машины была настолько огромной, что некоторые по ошибке принимали ее за планету. И эта планета называлась Земля.

— Так-так-так… — Матушка Доу Мо с интересом посмотрела на нее сверху вниз и сделала приглашающий жест: — присаживайся воробушек. Сейчас принесут твоего любимого нагретого вина и сладостей, нам многое следует обсудить.

— Но… — Сяо Тай некоторое время колебалась, однако глядя как Матушка Доу Мо усаживается напротив нее в выросшее прямо из пола кресло — опускается назад. На полпути к полу ее встречает мягкие, обволакивающие объятия — позади нее тоже выросло такое же кресло. Здешняя мебель как правило с прямыми углами, больше похожая на скамейки, а для мягкости их выкладывают подушками, однако это кресло больше было похоже на анатомический ложемент пилота, удобное мягкое и технологически продуманное. И в точности под ее размеры.

Между Матушкой Доу Мо и Сяо Тай из пола вырастает странный цветок, раскрывая свои лепестки и застывая, превращаясь в круглый стол. На столе уже стоят блюдца со сладостями и кувшин с нагретым вином. Рядом тут же появляется юная фея в полупрозрачных одеяниях, которая наливает вина в два серебряных кубка и с поклоном — снова исчезает, растворяется в воздухе. Матушка Доу Мо поднимает свой кубок и жестом приглашает Сяо Тай последовать ее примеру.

— Действительно. — говорит она: — вычислительная машина по имени Земля. Или — Поднебесная. А может быть — все Три Мира? Теперь ты понимаешь, почему никто не может попасть ко мне в Небесный Дворец без приглашения?

— Нет. — говорит Сяо Тай и отпивает из своего кубка, не чувствуя вкуса. Отпивает чуть-чуть, только чтобы смочить губы и не показаться невежливой. Ставит кубок на стол-цветок и отодвигает от себя: — я не понимаю. И если ты прекратишь говорить загадками, достопочтимая Доу Мо, то я буду крайне признательна.