Развод. Милый, дальше я без тебя (СИ) - Лотос Милана - Страница 26

– Мой свекор? — мой собственный голос прозвучал звеняще-четко. – Все это время... Ты была его глазами и ушами здесь? В этом доме?

Аня отступила на шаг, наткнувшись на спинку дивана.

Слезы беззвучно потекли по ее щекам, оставляя блестящие дорожки.

– Он... он помог мне, когда я осталась совсем одна после смерти мужа, - начала она, и слова путались, вырывались с трудом. - У меня были долги... Отчаяние… Дочь, которую надо поднимать… Он предложил работу. Платил... платил втридорога. Сначала это была просто информация о вас, Серафима... О вашем настроении, о разговорах... Потом... когда вы появились здесь... он приказал следить за вами обоими. Узнать, что вы планируете против него...

И тут меня осенило. Всплыла картинка из зоопарка - Дарина, ее испуганные, но такие похожие глаза… как у матери.

– Дарина? - вырвалось у меня. Голос дрогнул. – Она... она твоя дочь?

Аня закрыла лицо руками, и ее плечи затряслись от беззвучных рыданий.

– Да... - простонала она сквозь пальцы. - Моя Дариночкка... Она не знала всего... Алексей Саныч помог ей устроить ее жизнь... Женил на Петеньке… А потом... просто использовал нас обеих. Держал над нами этот долг... эту благодарность... как удавку.

Макс медленно подошел к ней, его лицо было каменной маской. Он взял телефон из ее дрожащих, влажных пальцев.

– Собирай вещи, - сказал он ледяным тоном, который я никогда от него не слышала. - И уходи. Сейчас же. Если ты появишься в радиусе километра от моего сына, я лично передам все эти отчеты куда следует. И тогда уж твой благодетель тебе не поможет.

Аня, всхлипывая, кивнула, не в силах вымолвить ни слова, и, пошатываясь, побрела в свою комнату.

Когда дверь за ней закрылась, Макс обернулся ко мне. Его лицо было бледным, в глазах бушевала буря из боли, гнева и горького разочарования.

– Если честно я в шоке, Фим, - прошептал он, обнимая меня. - Прямо здесь, у нас под носом. Я пригрел змею, писец… бля…

Я прижалась к нему, слушая бешеный стук его сердца, и посмотрела в окно.

Внизу, на парковке, стояла та самая неприметная машина службы безопасности «Кронверка».

– Знаешь что? - тихо сказала я, и голос мой окреп. - Хватит. Пора заканчивать это все. Это уже не смешно.

Я достала свой телефон.

Пальцы сами набрали номер, выжженный в памяти.

– Алексей Саныч? Это Серафима. - Мой голос звучал ровно и холодно, без тени страха. - Завтра. В десять утра. В вашем офисе. Я приду. И Роман пусть будет. Пора поставить точку. В нашем... браке.

Я положила трубку и обернулась к Максу.

– Завтра, - сказала я, глядя ему прямо в глаза, - я стану свободной женщиной. А потом... потом мы начнем нашу жизнь. Настоящую. Без шпионов, без интриг. Только мы и наша… любовь.

Он взял мои руки в свои. Его ладони были теплыми и твердыми.

– Я пойду с тобой, - сказал он без тени сомнения. - Я не оставлю тебя одну с ними.

Я покачала головой, и в горле снова встал ком. Но на этот раз — от гордости и любви.

– Нет, Макс. Я должна закончить все сама.

– Ты и закончишь. Точнее, мы закончим. Я иду с тобой и точка. Не упрямся, Фим, этот вопрос мы решим вместе.

Глава 36.

Мы стояли у подножия холодного, зеркального небоскреба, где располагался головной офис холдинга Антонова. Стекло и сталь, лишенные души, как и его хозяева. Рука Макса лежала на моей пояснице, не обнимая, а поддерживая, как скала. Он был моим щитом, моей крепостью.

Моей новой любовью.

– Готова, кролик? – его голос был низким и спокойным, но я чувствовала напряжение в его мышцах.

– Больше чем когда-либо, – выдохнула я, расправляя плечи. Я была в своем самом бескомпромиссном деловом костюме, волосы убраны в строгий пучок. На лице минимум макияжа.

Лифт поднялся на последний этаж беззвучно.

Двери открылись в знакомую мраморную пустоту приемной. Но на месте секретаря нас ждал не молодой лаконичный ассистент, а пожилой, испуганный мужчина – личный помощник Алексея Саныча.

– Серафима Антонова... Максим Царегородцев... – он заерзал. – Алексей Саныч... его срочно вызвали в прокуратуру. По какому-то неотложному делу.

Мы с Максом переглянулись. В его глазах вспыхнуло понимание и восхищение.

Орлов сработал быстрее, чем мы ожидали.

– Тогда мы поговорим с моим мужем, – холодно сказала я. – Он ждет нас.

Помощник беспомощно кивнул и провел нас в кабинет Романа.

Тот же панорамный вид, та же вычурная мебель. Роман стоял у окна, спиной к нам, но по напряженной линии его плеч было видно – он в ярости.

Дверь тихо закрылась.

Он медленно обернулся. Его лицо было бледным от злости, глаза метали молнии. Взгляд скользнул по мне, потом с ненавистью уставился на Макса.

– Ну что, Сима? Пришла с телохранителем? Боишься остаться наедине с законным мужем? – его голос был отравлен ядом презрения.

– Я пришла за своими документами и за подписанным заявлением о разводе, Ром. По обоюдному согласию. Это просто формальность.

– Формальность? – он фыркнул и сделал шаг вперед. – Ты, что, совсем охренела? Бросила семью, перебежала к какому-то выкормышу Орлова и теперь думаешь, что я просто так отпущу тебя? Ты моя жена, - процедил он сквозь зубы, - моя собственность. И я не собираюсь делать тебя подстилкой для этого урода.

Макс не шевельнулся, но я почувствовала, как воздух вокруг него сгустился.

– Следи за языком, Антонов, – тихо, но четко произнес он. Каждое слово было как удар хлыста.

– А ты что, её сутенер? – Роман язвительно ухмыльнулся, обращаясь ко мне. – Или он твой новый хозяин? Ну что, Сима, научил он тебя по-новому трахаться? Отвечай, когда тебя спрашивают!

Это было за гранью.

Старая боль, унижения, страх – все это сгорело в одно мгновение, оставив лишь чистый, холодный гнев.

– Подпиши бумаги, Ром, – сказала я, и мой голос зазвенел, как лед. – Пока мы еще пытаемся решить это цивилизованно.

– Цивилизованно? – он рассмеялся, и это был уродливый, истеричный звук. – Хорошо. Я решу это цивилизованно. Ты вернешься ко мне сегодня. Добровольно. Или нет. Но вернешься.

Фраза «добровольно или нет» снова повисла в воздухе, тяжелая и откровенно угрожающая. А в его глазах читалась неподдельная уверенность человека, привыкшего брать то, что хочет, не считаясь с чужими желаниями.

И это сломало Макса.

Он не кричал.

Он просто двинулся вперед, как разъяренный зверь, сметая дорогую вазу с цветами с постамента на своем пути.

– Ты что, ей угрожаешь? – его голос был низким рыком.

Роман, ослепленный злостью и, видимо, верящий в свою безнаказанность, не отступил.

– А что, твоя шлюха жаловаться не умеет?

Больше я ничего не поняла. Все произошло за секунды.

Роман замахнулся, пытаясь ударить Макса. Но Макс был быстрее, сильнее и, что важнее, его ярость была праведной. Он блокировал неуклюжий удар и нанес свой – короткий, точный апперкот в челюсть. Раздался тот самый мерзкий, костный хруст, который не спутать ни с чем.

Роман с грохотом рухнул на пол, опрокинув кожаное кресло.

Он лежал, обхватив лицо руками, и хрипло стонал. Из его носа текла густая красная кровь.

Макс стоял над ним, дыша тяжело, его кулаки были сжаты. Он не стал добивать. Он просто посмотрел на него с таким омерзением, словно раздавил гадину.

– Никогда, – прошипел Макс, – слышишь меня, тварь? Никогда не подходи к ней. Не смотри на нее. Не вспоминай о ней. Она больше не твоя. Ты ее недостоин. Понял?

Я подошла к столу, дрожащими руками нашла бланк заявления о разводе, который мне заранее подготовил мой адвокат. Положила его перед Романом вместе с ручкой.

– Подписывай, – сказала я. Мой голос больше не дрожал. В нем была сталь. – Или следующее заявление, которое я напишу, будет заявлением в полицию о нападении и угрозах. А твой отец, как я понимаю, будет не в состоянии тебе помочь.

Роман, весь в крови и унижении, с ненавистью посмотрел на меня, потом на Макса. Он был сломлен.