Дуэт в интерьере или Он, Она и Все Остальные (СИ) - Мах Макс - Страница 5

Новый ее тренер увидел в ней ровно то же, что и прежний: несомненный талант и возмутительное нежелание делать спортивную карьеру. Другое дело учеба, к ней Кьяра относилась совсем иначе. С интересом, с желанием, пожалуй, даже с азартом. В университете Кьяра параллельно изучала историю искусств и психологию, а в баскетбол, соответственно, играла постольку-поскольку, что называется, по остаточному принципу. При таком отношении к делу любую другую студентку сразу бы вышвырнули из основного состава, но правда заключалась в том, что, даже не слишком напрягаясь, она в каждой игре приносила команде огромное количество очков. Оттого и задержалась в основном составе едва ли не на четыре года, успев за это время сделать двойной бакалавриат[9], и самую малость не дотянула до степени магистра по клинической психологии. Ей оставалось совсем чуть-чуть, - завершить работу над своей магистерской диссертацией[10], - однако вмешались обстоятельства, и ее усилия пропали в туне. Как выяснилось, Кьяре не светило стать дипломированным нейропсихологом, поскольку ее странная судьба в последний момент распорядилась иначе.

На самом деле, последние четыре года к этому все и шло, но читать знаки Судьбы Кьяра тогда не умела, а ведь все было предельно ясно. В возрасте пятнадцати лет, - как раз перед поступлением в университет, - к ней вернулась магия. До этого времени Дар давал о себе знать лишь от случая к случаю. Происходило это редко и совершенно случайным образом, но главное, в этом не было никакой закономерности, на которую можно было бы обратить внимание, никакого порядка или системы, а порой, в этом не было даже какого-либо смысла. Что-то просто случалось с ней тут или там, но ни разу не предсказуемо и не по ее желанию, а иногда к тому же и в самое неподходящее время. Впрочем, кроме странных и по большей части бесполезных проявлений, в ряде случаев магия, и в самом деле, оказывалась крайне полезным и эффективным инструментом, как, например, в истории с яхтой Вурстов. Тогда, магия явно спасла Кьяре жизнь. Не дала впасть в отчаяние и потерять ориентацию, согрела в холодной воде и придала сил, которых бы им всем явно не хватило, чтобы, находясь в бурном море, поставить яхту на киль. Впрочем, такие запоминающиеся моменты случались исключительно редко, и отнюдь не свидетельствовали об окончательном раскрытии ее Дара.

Из книг Кьяра знала, что у разных людей «способность влиять на силы природы, предметы или живые существа, подчиняя себе сверхъестественные силы или манипулируя ими с помощью заклинаний»[11], проявляются по-разному, с разной силой и в разном возрасте. Однако, самым важным в этом определении являлась систематичность действий. Их стабильность и регулярность. Маг мог быть обыкновенным слабосилком, и все-таки он являлся состоявшимся волшебником, если мог воспроизвести тот или иной эффект более трех раз подряд. Отдельные проявления, какими бы впечатляющими они ни были, оставались всего лишь чудом, и ни о чем, на самом деле, не свидетельствовали, кроме того факта, разумеется, что магия существует.

Впервые Дар Кьяры дал о себе знать в возрасте пяти лет, и это сразу же была очень серьезная, сильная и довольно разнообразная магия, не говоря уже о том, что Кьяра явно продемонстрировала тогда знания и умения, которых у нее в то время не могло быть по определению. Тем не менее, то, что она проделала, покидая отчий дом, иначе как магией не объяснить. Точно так же, как не объяснить без помощи магии Голос, изредка возникавший в ее голове, и помогавший справляться с трудностями тогда и там, когда и где никаким иным способом возникшую проблему было не решить. Однако затем, когда она нашла себе приемную семью, магия почти полностью исчезла из ее жизни и давала о себе знать лишь немногими случайными проявлениями, вернувшись по-настоящему только незадолго до ее пятнадцатилетия. Но в этом возрасте она была уже достаточно взрослой, чтобы вполне оценить и сам феномен, и все последствия того, что с ней происходит. С одной стороны, это было удивительно, замечательно и, пожалуй, даже сказочно, ведь магия – это сила, открывающая перед человеком невероятные возможности и дарящая по-настоящему огромное наслаждение. Но, с другой стороны, наличие Дара являлось чем-то настолько особенным, что практически неизбежно должно было привлечь к себе внимание властей. А сильные магические способности, то есть, как раз такие, какие открылись у Кьяры, могли стать причиной повышенного интереса к ее происхождению, и тогда могли вскрыться факты, оглашать которые никак не стоило.

Во-первых, через два года после удочерения, воспользовавшись своими связями, мэтр Аренберг сумел «доказать» в Судебной Палате, что Кьяра является его родной племянницей. В ходе судебных слушаний Большое Жюри пришло к выводу, что Кьяра Аренберг не какая-то неизвестно откуда приблудившаяся левая девочка, а та, на кого распространяется определение «Родная Кровь». В этом случае к девочке были применимы три из восьми пунктов закона об усыновлении, - хотя достаточно было бы и одного, - и это позволило признать ее родной дочерью супругов Аренберг, а значит наделило ее правом наследовать не только имущество приемных родителей, но и принадлежащий им титул. Речь шла ни много ни мало о баронстве, причем не новообретенном или формальном, а древнем, полученном предком Августа Аренберга еще в тринадцатом веке. А это уже настоящая аристократия, даже если фон Аренберги не сохранили ни замка, ни обширных вотчин, ни баронских регалий. И было бы в высшей степени неприятно, если бы кто-нибудь стал теперь копаться в родословной Кьяры Аренберг. Она уже давно привыкла к тому, что у нее есть любящая семья и греющий душу титул высшего дворянства. И, если всего этого мало, то существовало ведь и некое «во-вторых».

Кьяра хорошо помнила, что ее настоящее имя Зои Геннегау, и, разумеется, за прошедшие годы она выяснила, в какой семье она родилась. Чего она, однако, не знала, так это того, что за причина заставила ее бежать из замка своих предков. Голос предупредил ее тогда об убийце, пришедшем в замок Геннегау за ее жизнью. Целью убийства, таким образом, был не ее отчим и не его вторая жена, а маленькая девочка, которая, возможно, не позволяла принцу-консорту стать полноправным князем. История темная, поскольку мать Зои умерла за год до ее бегства, а про отца никто ничего не знал. В родословце же было указано только, что Зои была рождена дочерью князя Геннегау вне брака и узаконена путем удочерения своим же собственным дедом. Если учесть, что ее мать была единственным ребенком в семье, и других родственников, во всяком случае, достаточно близких у них не было, наследником титула и состояния стал в связи с предполагаемой смертью Зои именно ее отчим, а она сама, соответственно, считалась покойницей.

По той версии, которая появилась по горячим следам в столичной прессе, Зои Геннегау была убита неизвестным преступником, который, по всей видимости, выбросил тело девочки в реку. Зачем он это сделал, не уточнялось, но отмечалось, что вся спальня княжны была залита кровью, а окно, выходящее на реку, осталось открытым. Между тем, Кьяра прекрасно помнила, что никакой крови в ее комнате не было и в помине, и что единственное окно, которое открывалось в ту ночь, это узкое окошко в ванной комнате, но и его Зои захлопнула, оказавшись снаружи. Таким образом, вся эта история была похожа на инсценировку с элементами мистификации и дезинформации, и оттого выглядела в ее глазах еще более подозрительной.

Ведь, что получается. С одной стороны, она единственный легитимный носитель титула князей Геннегау, но, с другой стороны, ее отчим, официально носящий сейчас этот титул, является, - если верить информации из открытых источников, - личным другом императора. Бодаться с таким человеком, если вдруг откроется тайна ее происхождения, может оказаться весьма опасным аттракционом. Не убили тогда, вполне могут сделать это сейчас. И ведь она даже не знает, кого ей следует опасаться в первую очередь: отчима, императора или кого-нибудь еще. Тот мир, в котором они все существуют – это для нее нынешней настоящая Терра Инкогнита.