Небо в кармане 4 (СИ) - Малыгин Владимир - Страница 48

— Неужели от своей доли откажешься? — вскинулся промышленник.

— Ещё чего! — усмехнулся. — Свою долю деньгами возьму. В процессе.

— Тоже правильно, — покачал головой Николай Александрович и с сожалением в голосе воскликнул. — Эх, столько сил и средств впустую!

— Почему впустую? — не согласился с ним. — Земля никуда не денется, сам же говоришь, что на себя всё переписал. Так что то, что задумали, пусть достраивают. На что денег хватит, конечно же.

— Зачем?

— Пригодится. Развернём здесь какое-нибудь другое производство. Что-нибудь не менее прибыльное придумаю.

— А если государь и это отберёт? — задумался компаньон. — Может, лучше будет всё с самого начала на какого-нибудь иностранца записать? Если что, есть у меня один такой подходящий.

— На тебя всё запишем, — отрезал. — И никаких иностранцев!

— Хорошо, хорошо, будет тебе, — пошёл на попятную компаньон. — А если государь…

— А я не государю служу, Николай Александрович, — оборвал его.

— А кому же тогда? — удивился промышленник.

— Отечеству! — отрезал. — И давай больше эту тему не поднимать.

— Как скажешь, — он задумчиво покосился на меня.

— И не переживай так, — приободрил я его. — сказал, что придумаю, значит, придумаю.

— Верю, — подобрался Второв. — Знаешь, Николай Дмитриевич, а ведь я в тебя верю. И знаю, что обязательно придумаешь. И средства наши возвернутся, и потери окупятся. Потому-то и иду дальше с тобой.

— Положим, идёшь ты со мной потому, что славы и известности тебе захотелось, — приопустил его на землю. Озвучил то, что он сам мне не так давно говорил. — И деньги мы не потеряли. Ни копеечки. Всё, что сейчас у меня, — посмотрел на внимательно слушающего меня Второва и уточнил. — У нас отобрали, всё и вернут. Не скажу точно когда, но вернут. Единственное, с чем можно точно распрощаться, так это с недополученной прибылью.

— Да верно всё, можешь не напоминать, — проворчал компаньон. — Просто всё было так близко и внезапно оказалось недосягаемо далеко. Говоришь, вернут до копеечки? Ну, кроме прибыли? А когда, не знаешь…

Протянул компаньон и покосился на спину навострившего уши извозчика:

— Ты чего замер, болезный? Почему остановился? Тебе сказали, погонять, так погоняй!

— А некуда больше погонять, ваша милость, — полуобернулся возчик. И указал кнутом вперёд. — Ить дальше можно только налево или направо. А прямо всё, тупик.

— Тогда разворачивайся, — сориентировался Второв. Привстал, огляделся, глянул искоса на меня и приказал. — Так через мост на вокзал и гони.

Лошадка всхрапнула, разворачивая сани, возчик щёлкнул кнутом, разгоняя невесть откуда набежавших огольцов, а компаньон мой снова нырнул под меховую полость.

— Так когда вернут-то? Скоро хоть?

— Не скажу, что скоро, — взмахом ладони остановил вскинувшегося компаньона. — Но вернут обязательно. Так что, Николай Александрович, когда-нибудь перевернётся и на нашей улице грузовик с конфетами.

— Какой ещё грузовик? — не понял Второв.

— Это автомобиль такой у нас будет, — посмотрел вдаль. И на полном серьёзе добавил. — Большой. На котором можно будет разные грузы перевозить…

И снова вагон первого класса несёт меня в Москву. В дороге разговаривали только о будущем деле. Ничто другое моего компаньона и в данном случае спонсора не волновало. И слава Богу, потому что ещё раз вспоминать произошедшее со мной не хотелось совершенно. Толку-то с этих воспоминаний? Нервы себе помотать? Так их и без этого найдётся, где потратить. Впереди дел много, поберечься бы нужно.

Перед отправлением Николай Александрович задержался на телеграфе и отдал необходимые распоряжения своим людям. Насчёт продолжения строительства на фабрике и перенацеливании прибывших станков на Москву. Пока на свой адрес.

Единственное, так это уже в вагоне Второв обмолвился, ехидно так спросил:

— М-да, Николай Дмитриевич, и где вы намереваетесь доходы хранить?

Сначала не понял, что конкретно он имеет в виду, поэтому уточнил:

— Доходы? Какие доходы?

— Как какие? Будущие? Которые вы намереваетесь с предприятий деньгами получать.

— А вы разве не собираетесь? Что-то в альтруизме я вас не замечал, — удивился вновь поднятой теме.

— Собираюсь, конечно же, — с каким-то снисходительным удивлением посмотрел на меня Второв. — Но, потом. Сначала всё в расширение производства пущу. И только когда выйдем на постоянный положительный результат, тогда и…

Компаньон потёр ладошки друг о друга и с самым залихватским видом озорно мне подмигнул:

— И доля моя сразу больше вашей окажется.

А то я не понимаю. И молчу пока, потому что рано ещё вообще о чём-то говорить…

На осторожные расспросы промышленника о моих планах (он полностью отдавал себе отчёт, что спрашивать об этом как бы нельзя, можно спугнуть фарт, но удержаться никак не мог, любопытство оказалось сильнее разума), я ответил так:

— Выставку помните?

— Это какую? — несколько озадачился Второв. — Их много было.

— Ту, рядом с которой мы на самолёте садились. И где нам ангар предоставили?

— Эту помню, прогудел компаньон. — И что?

— Было бы хорошо выкупить тот ангар, — задумчиво проговорил я. — И ещё несколько. С них и начнём новое дело.

— Тогда и землицу нужно прикупить, — мгновенно подхватил мою идею Николай Александрович. Но не остановился на этом, а пошёл ещё дальше. — Чтобы было откуда взлетать и куда садиться.

— А моторы нам Лесснер продаст, — улыбнулся ему. — Была у меня с ним через Луцкого договорённость. И есть, надеюсь.

Так что предварительные намётки, чем именно мы будем заниматься в Москве, у меня были, и теперь всё будет зависеть от того, насколько велико влияние промышленника в Москве. В крайнем случае, есть Юсуповы, сбрасывать со счетов которых было бы очень глупо. И начнём мы с производства новых самолётов…

Глава 19

Раскачиваться по прибытию в Москву не требовалось. Второв рвался в бой понятно по какой причине, очень уж ему нетерпелось шагнуть по социальной лестнице на ещё одну ступень вверх, мне же… А мне нужно было начинать всё сначала. И отныне играть по другим правилам. Ладно, неправильно сказал, не играть, это ведь совсем не игра, а просто жить. И жить лучше хорошо, чем как-нибудь. И пусть я самым решительным образом уверял компаньона, что всё утерянное ко мне ещё вернётся, но в глубине души отлично понимал — всё ушло окончательно и возвращать мне никто ничего уже не будет. Вы бы вернули отобранные у врага деньги или ценные активы? Да никогда! Особенно, если они отобраны по указу свыше. Примеров подобного из той моей прошлой жизни я видел достаточно.

Ещё и время поджимало, скоро нужно будет возвращаться на службу. Поэтому сразу после прибытия поезда на вокзал, а приходил он утром, мы со Второвым поехали не к нему домой, как ему желалось, а туда, куда мне требовалось, прямо на Всемирную Выставку, незамыленным глазом оценить обстановку на месте.

А то мало ли? Мои воспоминания о недавнем посещении Выставки могли и подзабыться. Что-то мог и нафантазировать. Для чего мне нужен был Второв? Так без него, точнее, без финансовой поддержки с его стороны вряд ли у меня что-то могло получиться. Если только какой-нибудь эксклюзивный, но единичный образец. Так что необходимо было удостовериться, что память меня не подвела.

— Николай Дмитриевич, куда вы меня тащите? — удивился Второв, когда я отказался заходить в центральный павильон и устремился прямо к железнодорожным пакгаузам. — Вот же прямо у входа произведения заводской обработки, а там, дальше, чуть правее изделия из металлов. Нам же это важно? Или нет?

— Николай Александрович, по вашей осведомлённости я вижу, что вы неоднократно посещали Выставку и даже расположение павильонов внутри помните, — продолжаю тянуть его мимо огромного здания по расчищенной от снега дорожке. — Но сейчас меня больше машинный и инженерный отделы интересуют, знаете ли. А они, если не ошибаюсь, вон в том большом павильоне расположены.