Небо в кармане 4 (СИ) - Малыгин Владимир - Страница 38

Но тут вмешался мой сопровождающий, и проводник удивительно быстро сориентировался, захлопнул рот, опустил руку и даже убрал её за спину. И тут же быстро отступил назад.

Этот пёс настолько быстро сменил подозрительность на слащавое подобострастие, что я даже приостановился, чтобы убедиться, а не почудились ли мне все эти метаморфозы? Не почудились.

Бр-р, передёрнул плечами, до чего же это омерзительно. Сколько не сталкиваюсь с подобным поведением что здесь, что там, а всё никак не могу привыкнуть к такому. А этому хоть бы хны, всё как с гуся вода. А всего-то услышал, как перед вагоном слуга Юсуповой с поклоном пропустил меня вперёд:

— Прошу вас, ваша светлость.

Плюсик слуге княгини! Опыт у него богатый, наверняка тоже успел уловить все эти нюансы и подыграл мне.

На склонившегося в поклоне проводника не обратил внимания, прошёл мимо. Уже в коридоре притормозил и обернулся к сопровождающему меня человеку Юсуповой, какое купе-то? Раздражение выказывать не стал, не тот случай и не те люди. По большому счёту, человек княгини тут вообще не при чём. А железнодорожный служащий всё-таки не сдержал любопытства и поинтересовался у моего сопровождающего обо мне.

Замешкавшийся на входе слуга догнал, с извинениями бочком-бочком протиснулся мимо меня, просеменил мелкими шажками до нужного купе:

— Сюда извольте, — стукнул пару раз и приоткрыл дверь. — Можно?

Что ему ответили, не разобрал в общем шуме. Но мой невольный сопровождающий тут же отодвинулся в сторону:

— Прошу вас.

И я шагнул за порог. Удивился, что это купе чуть ли не вдвое больше размерами моего, в котором я сюда приехал. Задрапированная тяжёлой занавесью дверь налево, и точно такая же скрывается за тяжёлой тканью справа от меня. Однако. Ну и обстановка соответствует статусу княгини, всё в шелках и бархате, в аляповатой бронзе светильников и столовых приборов на столике…

Или это не бронза? Может быть, это её личный вагон? Не знаю, как-то не интересовался, возможно ли такое, такая роскошь? Но увиденное подобные мысли навевает, да.

Прочие детали интерьера рассмотреть не успел, после моих недавних мытарств слишком резким оказался переход от нищеты домика обходчика к показной роскоши княжеского купе. Глаза разбежались.

— Поручик! — княгиня сделала изящный приглашающий жест рукой. — Входите же поскорее и присаживайтесь напротив, на диван! Стоянка здесь короткая и времени на разговор осталось так мало. Не хочу создавать трудности местному начальству, поэтому проходите скорее и чувствуйте себя как дома. Никанор, подай Николаю Дмитриевичу чаю. И прикрой дверь, сквозит.

Выглядела княгиня… В общем, выглядела! Первым делом картину Репина вспомнил, вот тот вариант, когда оригинал практически полностью соответствует изображению. Или наоборот. Наверное, так вернее будет. Платье, правда, другое. Или другого цвета, в фасонах женской одежды я не разбираюсь, увы.

Как ни быстро я осматривался, но княгиня отлично это заметила. И, похоже, моя реакция на увиденное ей пришлась по душе.

Зинаида Николаевна чуть заметно улыбнулась, с довольным видом запустила пальцы левой руки в шерсть лежащего рядом с ней пёсика, потрепала того за холку. Привычный к подобному обращению собакен приоткрыл один глаз, лениво оглядел меня, счёл недостойным своего внимания и тут же снова заснул, при этом умильно вывалив из пастишки самый кончик розового язычка.

Благодарю вас, но чаю не нужно, — поспешил остановить слугу и пояснил. — Только что из буфета.

— Второго класса, — констатировала княгиня. Оставила в покое пса, села прямо, сложила руки на коленях и только потом пояснила. — Видела вас выходящим из тех дверей.

Кивнул, соглашаясь. Сказать ничего не успел, Юсупова снова заговорила:

— Надеюсь, мне представляться не нужно? А вас я и так знаю, читала про ваши подвиги в газетах и видела в царской ложе на столичном ипподроме. Не утолите любопытства скучающей дамы, любезный Николай Дмитриевич и не расскажете ли ей, что именно сподвигло вас, блестящего молодого офицера, переодеться в столь странный наряд? А то я смотрю в окно, вижу знакомое лицо, да так далеко от столицы и удивляюсь его внешнему виду.

Тут она охнула и округлила глаза:

— Или вы здесь по делам службы, и я своим необдуманным приглашением невольно нарушила ваше инкогнито?

Пока она не напридумывала себе чёрт знает чего, игру на публику я отчётливо разглядел, вклинился в её монолог и быстро проговорил:

— Благодарю за лестное приглашение посетить вас, ваша светлость. Вы удивительно догадливы, сюда меня привели именно дела службы. И я просто вынужден был переоблачиться в эту одежду.

Ну не говорить же ей правду? Слегка наклонился вперёд, постарался напустить таинственности в голос и произнёс тихо и доверительно:

— Государственная тайна, понимаете?

— Понимаю, — также тихо ответила мне княгиня и, после короткой выразительной паузы резко откинулась на спинку дивана и задорно рассмеялась. — Признаться, из вас бы вышел хороший актёр, Николай Дмитриевич. Я на секунду вам даже поверила. Надеялись одурачить доверчивую женщину? Не вышло, господин поручик!

Я только улыбнулся в ответ и пожал плечами. Отрицать что-либо или доказывать не собирался. Княгиня сама домыслит недостающее или напридумывает что-то за меня. Одёжка моя ей много пищи для размышлений даст.

— Молчите? Скрытничаете? — прекратила смеяться Зинаида Николаевна. — Хорошо, оставим в покое дела службы. Не стану терять времени на пустые разговоры, оно слишком дорого обходится и вам, и мне. Скажите, правду ли газеты пишут о вашей опале?

— Истинную правду, — не стал отнекиваться, не посчитал нужным скрывать то, что каждой собаке в столице известно.

— И то, что Его императорское величество оставил вас практически без средств, тоже правда?

— Правда, — подтвердил.

— Х-м, странно, очень странно, — нахмурила свои тонкие брови княгиня и задумчиво проговорила, размышляя над моими словами. — Признаться, я искренне не верила во все эти сплетни.

— И за что к вам такая немилость?— княгиня и внимательно посмотрела на меня. Заговорила чуть быстрее, словно оправдывалась. — Не подумайте дурного, это не простое женское любопытство, хотя, чего греха таить, и оно тут есть. Не суть, просто я ничего подобного не только не слышала, но и не припомню. Вам нужно было очень сильно рассердить государя, чтобы он забыл о всех ваших прежних заслугах и лишил вас не только наград, но и… Впрочем, повторяться не стану. Кстати, отдаю вам должное, Николай Дмитриевич, вы неплохо держитесь для своего возраста.

Думаю, что дальше делать. Пусть я и отказался, но распоряжение княгини было, и чаю мне так и не принесли, Никанор куда-то запропастился. Хорошо, хоть присесть предложили, не стою, словно школьник, перед строгим экзаменатором. Вот оно мне нужно, всё это выслушивать? Нет, не нужно. Я и сам себе голову над всеми этими пертурбациями в своей жизни сломал. Резко ставить женщину на место тоже не стоит, пусть я тоже князь, но состояния наши и положение в обществе несопоставимы. Мне до неё, как до Эвереста. И не принято это в приличном обществе. Постарался напустить холоду в голос, подобные тонкости здесь прекрасно различают и понимают, и равнодушно, только из вежливости, улыбнулся:

— Зинаида Николаевна, прошу простить, но мне нужно спешить, у меня здесь ещё очень много дел. Надеюсь, вы смогли удовлетворить своё любопытство. Честь имею, — встал, откланялся и направился к выходу.

— Погодите, — попыталась остановить меня Юсупова. Когда это у неё не получилось, воскликнула. — Да постойте же вы, князь!

Взялся за ручку двери. По раздавшемуся за спиной шороху платья сообразил, что Зинаида Николаевна быстро встала с дивана и бросилась за мной вдогонку. Притормозил немного, пусть догонит. Почему? Так приличия же, чтоб их!

Княгиня догнала меня, придержала за предплечье. Пальчики тонкие, холёные, но сильные — ухватила, словно клещами сжала:

— Простите, погорячилась.