Небо в кармане 4 (СИ) - Малыгин Владимир - Страница 28

Уже собрался идти в ванную комнату на обязательные перед сном вечерние процедуры и притормозил — насторожило меня поведение вернувшегося в купе попутчика. Нет, внешне всё было как обычно, но вот некоторые незаметные глазу мелочи, на уровне ощущений, заставили насторожиться.

Почему-то сосед, который к этому времени обычно уже находился в своей постели, сейчас бодрствовал. И вроде бы как совсем не собирался ложиться — прогулялся и теперь сидел на диване в своём дорожном сюртуке, привалившись плечом к боковой стенке купе, и, как это было ни странно, потому что за этим занятием я его увидел впервые, увлечённо читал мою же газету.

А ещё он сидел в уличной обуви, что в купе после стольких дней путешествия смотрелось очень неуместно. Вроде бы в коридор в тапочках выходил? Или нет? Не помню, потому и утверждать не стану. Но подозрение во мне вспыхнуло с новой силой.

Потом я словно бы невзначай замешкался и, потянув полотенце с вешалки, глянул на соседа. И поймал встречный напряжённый взгляд поверх газетного листа.

«Да он же и не думает читать, просто вид делает», — сообразил. — «И что делать?»

Красным тревожным набатом загудела в голове тревога, заставила отбросить полотенце на кровать и потянуться к кителю, накинуть его на плечи. Сразу почувствовал себя уверенней, ощутив приятную тяжесть пистолета во внутреннем кармане.

— Никак передумали ложиться, Николай Дмитриевич? — участливо поинтересовался сосед.

— Да, что-то жарко в купе, душно, — пожал плечами. — Недаром у меня голова закружилась. А не открыть ли нам дверь в коридор? Запустим свежий воздух?

— Ради Бога, — удивил меня своим согласием попутчик. Отложил в сторону якобы читаемую им газету, сложил её пополам по сгибу и небрежно бросил на столик. — А я пока вам ещё водички налью. А то что-то вы бледно выглядите.

Шагнул назад, потянулся к витой рукояти дверного запора и уже почти что нажал на неё, как в дверь постучали. Неожиданно и громко, так что я невольно отшатнулся, отступил на шаг и тут же устыдился своего испуга. А ещё офицер, лётчик.

На пороге стояли баронесса со своей напарницей. Обе выглядели удивлёнными и, если я не ошибаюсь, тоже несколько напряжёнными или испуганными.

— Князь, вы нас напугали своим бледным видом, — воскликнула Катанаева и всплеснула руками, тем самым заставила меня отступить ещё на шаг. — До чего же вы неловкий. Ну же, что замерли? Или вам подсказывать нужно? Да пригласите же нас, наконец-то, в гости, не держите на пороге!

— Прошу вас, — отступил в сторону, чтобы видеть и гостей, и соседа.

— О-о, у нас гостьи, — засуетился мой попутчик, увидел бутылку шампанского в руках княгини и воскликнул. — А я сейчас бокалы достану. Николай Дмитриевич, вы меня не представите вашим очаровательным спутницам?

— Анна Николаевна, позвольте вам представить моего попутчика…

Представление заставило меня повернуться лицом к девушкам, поэтому на какой-то короткий миг спутника своего я вынужденно оставил без внимания. Зато успел заметить как метнулся на него взгляд второй девушки, как княгиня закусила свою пухлую губу и округлила глаза. Я резко обернулся.

— Вы что делаете? — рявкнул, потянулся рукой в нагрудный карман кителя. А как не потянуться, если успел в настенном зеркале увидеть, как мой сосед высыпает что-то в один из бокалов. Наверняка в тот, который предназначался для меня. Почему-то другого объяснения у меня не было, даже уверен был, что именно для меня. И явно не сахар это был.

— Что? — рука соседа замерла над бокалом, стряхнула в него остатки порошка, и он обернулся, поднял взгляд на меня. — Экий вы расторопный, молодой человек. И любопытный не в меру, на вашу беду.

— В сторону, — выхватил я пистолет и повёл стволом, показывая соседу, куда именно ему следует отступить. — Сейчас разберёмся, на чью именно беду.

— И что вы будете делать? Стрелять? — отступил на указанное место сосед. И вопросительно глянул мне за спину.

Ещё успел подумать, что это уловка, примитивное отвлечение внимания и оборачиваться ни в коем случае не стоит. Вряд ли что-то сумеют сделать мне две девицы. И ошибся.

Бам! Тяжёлый удар по голове заставил шагнуть вперёд. Ноги подкосились, шея хрустнула, в глазах потемнело, и купе как-то накренилось, упало набок.

— Позвольте, Николай Дмитриевич, — боль в вывернутых пальцах немного отрезвила.

А сосед ухмыльнулся, выламывая пистолет из моей руки:

— Вам это уже не пригодится.

Уж не знаю, что больше, эта ухмылка, боль ли в вывихнутых пальцах или стекающее по волосам холодное содержимое разбившейся о мой затылок бутылки или всё вместе заставило прийти в себя. И я развернулся, выпустил пистолет и свободной рукой ударил соседа. Не в лицо, нет, толку-то туда бить из положения лёжа. В горло целился. И даже на удивление попал.

Сосед отшатнулся, захрипел, схватился руками за горло. Пистолет выпал из его руки, глухо бухнул о ковровую дорожку, и я подхватил его с пола. И тоже отпустил — вывихнутые пальцы не позволили обхватить рукоять. Пришлось использовать вторую руку, а для этого потребовалось повернуться и встать на колени.

Цапнул пистолет, зло ощерился, оглянулся на дамочек и снова опоздал — в пояснице вспыхнула ослепительным взрывом резкая боль. И я упал лицом вперёд.

«Хорошо, что ковровая дорожка лежит, а то бы точно нос разбил», — медлительной черепахой проползла в голове мысль. И тут же следом вторая, из-за которой я скривился. — «Проворонил! Упустил. Опять упустил. Вот что удар по голове делает».

Сознание медленно уплывало, убаюкиваемое мерным стуком колёс по стыкам рельсов. Вагон плавно раскачивался и тусклый свет в купе так же плавно раскачивался перед моими закрытыми глазами. Резкая острая боль в пояснице перетекла в тягучую и тупую.

— Ты же его убила, дура! — услышал сдавленный крик соседа.

«Видать, не сильно я его приложил. Оклемался, гад», — мысли вяло трепыхались в моей голове, мельтешили аквариумными рыбками, не давали сосредоточиться.

— Да если бы не я, он бы тебя уже застрелил! — отговаривалась баронесса. — Ничего же его не берёт! Ни твоё снотворное, ни удар шампанским по голове. Крепкая, видать, голова у поручика. И если бы не я, то уж не знаю, чем бы всё закончилось. Надо бы нам с вами пересмотреть наши контракты.

Ну, да, это же у неё, у баронессы, в руках шампанское было. А спина? Кто из них меня в спину приголубил? Похоже, что она же чем-то острым мне в спину и ткнула. Ой, я дура-ак. Повёлся на глазки яркие и губки пухлые. И получил.

А попутчик между тем наклонился, прижал пальцы к шее, это я хорошо прочувствовал — надавил потому что. Сердце, словно по заказу даже не трепыхнулось, промолчало, не выдало стуком.

Сосед выпрямился и теперь выговаривал зло баронессе, и слова его доносились словно издалека, как будто сквозь вату:

— Посмотрим ещё, в чью сторону пересматривать будем. Ну и что вы наделали, он же мне живой нужен был! А теперь что? И бумаг нет, — чужие пальцы распахнули мундир, пробежались по карманам. — И куда мы теперь это тело денем?

— Так давайте его в окно выкинем, — с удивлением различил неприкрытое удовольствие в голосе княгини. — Раз уж живым взять не вышло. А бумаги могут и в багаже быть. Не мог он с голыми руками из Империи уехать, не мог. Ночь впереди длинная, всё осмотреть успеем.

Вот тебе и девица, вот тебе и смолянка, девочка-припевочка. Да она отмороженная напрочь!

А княгиня не успокаивалась, продолжила щебетать:

— Как это в чью сторону? В нашу же, конечно. Вы же опростоволосились. Снотворное-то не подействовало. И если бы не мы, то…

— Осмотрим, всё осмотрим, — зло проговорил сосед, игнорируя эти слова. — А насчёт выкинуть, это хорошая мысль. Правда, в окно не сможем, а вот в дверь попробуем. Гляньте, есть ли кто в коридоре?

— Нет никого. Пусто.

— Тогда смотрите, а я потащу, — сосед подхватил меня под руки и потащил спиной по дорожке. — Кровищи-то сколько натекло. Как с барана.

— Да он и есть баран, — хихикнула княгиня. — Повёлся. Как ребёнок. Даже жалко его.