Преподавательница Вирита. Попаданка в Академии Артефакторов (СИ) - Шахрай Юлия - Страница 21

Заходим с Шойским в аудиторию после сигнала о начале занятия – в этом мире его заменяет звук гонга.

Студенты при нашем появлении неспешно рассаживаются по своим местам. Здороваются в ответ на приветствие Шойского. Он представляет меня как свою коллегу, сообщает, что я поприсутствую на занятии, и просит не обращать на меня внимания. Я занимаю место за пустующей последней партой, а Шойский приступает к лекции.

Вопреки его просьбе в начале занятия студенты на меня периодически оборачиваются, и складывается впечатление, что тихонько обсуждают. И если насчёт парней у меня ещё остаются сомнения, то девушки бросают на меня слишком уж любопытные взгляды.

Шойский читает лекцию очень увлекательно. Действительно хорошо и интересно объясняет. Вот только он совсем не реагирует на негромкие перешёптывания студентов, не пытается как-то вовлечь их в обсуждение темы, не интересуется, есть ли у них вопросы. Когда звучит сигнал о начале перерыва, он произносит: «Продолжим через пять минут», –а потом уходит из аудитории. Спешу за ним – оставаться наедине со студентами как-то совсем не хочется.

Шойский приглашает в свой кабинет, но я отказываюсь, объясняя тем, что мне хочется немного подумать, и до конца перерыва стою у окна, наслаждаясь прекрасным видом. Отмечаю для себя, что в качестве педагогической модели методы Шойского использовать не буду – заметила, что его внимательно слушают всего два ученика (скорее всего, отличники), а остальные занимаются своими делами. Похоже, для завоевания авторитета недостаточно просто хорошо читать лекцию.

После окончания второй половины пары благодарю Шойского и отправляюсь на занятие к Ламике. Иду медленно, чтобы прийти как раз к началу, и это у меня получается.

Выглядит Ламика сегодня так же, как и в предыдущие разы, когда я её видела: платье с довольно откровенным декольте так плотно обхватывает её фигуру, что оставляет мало простора для воображения. На мой взгляд, наряд слишком откровенный, я бы в таком появиться на занятии не решилась. Девушек с настолько откровенными декольте я за всё время пребывания в этом мире видела всего трижды. И сделала вывод, что подобное не является нормой для этого мира. Но раз Ламике так комфортно, то кто я такая, чтобы судить. Но посплетничать с Эвелиной нужно непременно.

Ламика мне кивает, после чего мы вместе входим в аудиторию. На этот раз все студенты уже сидят за партами и, как только видят преподавателя, замолкают. Ламика меня представляет, практически слово в слово повторяя слова Шойского о том, что я поприсутствую на уроке и что не нужно на меня отвлекаться. На этот раз студенты действительно внимательно молча слушают лекцию. Стоит только одному из них повернуть голову в мою сторону, как Ламика произносит:

– Зайх, не отвлекайтесь.

Парень извиняется и больше не обращает на меня внимания. Ламика преподаёт юриспруденцию. Несмотря на то, что это всего лишь первая лекция в этом учебном году, материала она начитывает много. Причём большие сложные тексты законов и правок к ним чередует с весёлыми случаями из практики в качестве примеров. Студенты позволяют себе максимум улыбки. Во время лекции царит такая тишина, что если бы сюда залетела муха, я бы с лёгкостью услышала её жужжание.

В начале перерыва Ламика предлагает пройти в её кабинет, и я соглашаюсь. Он немного больше моего. Мебель на вид дорогая, кресла удобные.

Даю волю своему любопытству:

– Скажите, а как вам удалось добиться от студентов такой тишины во время занятия?

– О! Хороший вопрос! Вы присутствовали на лекции для тех, кто у меня уже учился в прошлом году. А вот следующая группа начинает изучение моего предмета с этого года. Так что сможете увидеть все мои приёмы. Но тут главное – это внутренне для себя решить, что для вас приемлемо, а что нет. Попробуйте, результат вас не разочарует.

– Спасибо за совет.

Она не спешит продолжать беседу. Я тоже не знаю, о чём с ней разговаривать, так что оставшееся время перерыва молчим.

Вторая часть пары проходит без неожиданностей. А вот следующая, как и обещала Ламика, преподносит сюрпризы. Когда входим в аудиторию, часть студентов стоит и переговаривается. Увидев вошедшую преподавательницу, кто-то садится сразу, а кто-то сперва заканчивает разговор, а уже после этого отправляется на своё место. Ламика ждёт молча и смотрит. И в этом взгляде столько холодной уверенности, что студенты, заметившие его, шикают на остальных.

Ламика здоровается только после того, как в аудитории устанавливается полнейшая тишина. А затем произносит:

– Вы потратили пять минут занятия впустую. Так что перерыв у вас сегодня отменяется. В будущем, если подобное повторится, будете отрабатывать после окончания пары. Это моя коллега Вирита Эрвен. Она сегодня поприсутствует на занятии. Не обращайте на неё внимания. Меня же зовут, – она начинает записывать имя на доске, – Ламика Дорш. Можете обращаться ко мне «госпожа Ламика».

Закончив, продолжает:

– Если вы опоздаете на занятие, я вас к нему не допущу, и вам придётся писать реферат по пропущенной теме не менее чем на десять листов… Да? – реагирует она на поднятую руку.

Девушка, которая подняла руку, встаёт:

– Меня зовут Дайра, я староста этой группы. Скажите, а в случае болезни тоже нужна отработка?

– Если будет справка от лекаря, то отработка не потребуется. Но я буду задавать вопросы по пропущенным темам на экзамене.

– Понятно, спасибо, – девушка кивает и садится.

Я занимаю своё место, после чего Ламика озвучивает тему занятия и начинает читать лекцию. На этот раз она не разбавляет её случаями из жизни. А если кто-то начинает шептаться либо отвлекаться, замолкает и смотрит на нарушителя так, что даже у меня появляются мурашки. Теперь я лучше понимаю слова Ламики о том, что нужно для себя твёрдо решить, что можно, а что нельзя. Если так подумать, то с мужиками в строительной сфере я вела себя точно так же: не велась на комплименты, подколки, попытки меня продавить. Просто решила для себя, что я тут начальница и они обязаны меня слушаться; сразу же выстраивала дистанцию и никому не позволяла её нарушать. Наверное, в чём-то мне тогда было даже сложнее, потому что если рабочие или поставщики не выполняли своих обязательств, отдуваться приходилось мне, и в конечном итоге именно от того, насколько хорошо мне удаётся руководить процессами, зависел заработок фирмы. Здесь же вроде как самое худшее, что может случиться, – меня просто не будут слушать. Деньги мне заплатят в любом случае.

Тем не менее стиль преподавания Ламики кажется мне слишком строгим. А то, что она совсем не обращает внимания на то, как учащиеся усваивают материал, – перебором.

Следующий перерыв длится полчаса, я благодарю Ламику и отправляюсь к Эвелине, чтобы вместе пойти на обед. Встречаемся мы с ней на лестнице, и пока спускаемся в толпе студентов, подруга молчит, зато стоит только нам выйти на улицу, тут же с любопытством спрашивает:

– Ну, и как тебе?

Улыбаюсь:

– Было очень познавательно. Ты была права, Ламика действительно впечатляет… Вы её боялись, когда учились у неё?

– Ещё бы! – активно кивает Эвелина. – Если лекции некоторых других преподавателей можно было изредка пропускать, то на занятия госпожи Ламики все шли в любом состоянии. У неё очень хорошая память – она всегда задавала дополнительные вопросы по темам, которые ты пропустила, или самостоятельным, написанным плохо.

– Ого! Ничего себе!.. Слушай, а она всегда так одевается?

– Тебе тоже кажется, что это несколько перебор? – понимает меня с полуслова подруга. – Не тебе одной. Но я за всё время ни разу не слышала ничего о том, чтобы у неё была связь со студентом. И что какой-то студент в неё влюбился, не слышала тоже… Знаешь, тут, наверное, дело в том, что тебе или мне в подобном наряде было бы некомфортно. Я имею в виду, что мне бы казалось, что я неуместно одета, и я чувствовала бы из-за этого себя неуверенно.

– Я тоже, – соглашаюсь я. – Для меня даже то красное платье, что мы купили для бала, кажется слишком откровенным, а по сравнению с нарядами Ламики оно очень консервативное.