В самом Сердце Стужи. Том II (СИ) - Якубович Александр - Страница 9

Это внезапное откровение меня обескуражило. И какой приличный человек признается в подобных желаниях⁈

— Вы бы составили мне компанию, Эрен? — с улыбкой спросил барон.

— Компанию?

— Ну, набрать сладостей и сидеть в покоях в ожидании весны, — уточнил мужчина. — Есть, спать, потом опять есть. И совершенно ничего не делать.

— Как так можно⁈ — не выдержала я и тут же нарвалась на насмешливый взгляд. — А как же дела надела? Нам столько всего предстоит сделать!

— Рано или поздно дела же разгребутся, — возразил мужчина. — Тогда бы остались со мной?

Я посмотрела в эти наглые черные глаза, в которых сейчас плясали два озорных огонька. Как этот мужчина любил смущать меня! Это доставляло Виктору Гроссу какое-то извращенное удовольствие! Но отступать было некуда — это я заварила эту кашу — так что подняв подбородок, я с достоинством ответила:

— Только при условии, что все дела надела решены и не требуют нашего внимания. Тогда да, может быть, и можно было бы провести денек в покоях…

Я не заметила, как мужчина отложил в сторону серебряный ножик — может быть, даже тот самый, которым порезал себе предплечье в нашу брачную ночь — и положил свою ладонь на мою руку, чуть-чуть сжимая кончики моих пальцев.

— Вот и договорились, — сейчас этот гигант улыбался, словно мальчишка, и я совсем перестала понимать, что тут происходит. — Но раз завтра вы не сильно заняты, то составите мне компанию?

— В чем же? Только не говорите, что опять будете копаться в выгребных ямах! — воскликнула я. — Мы недавно прогуливались там вместе с Лили, и я видела, что к очистке осталась только действующая, и если этим займется лично барон вместо обученных золотарей, то мы…

Смех, искренний, чистый смех Виктора Гросса прервал мою тираду.

— Ох, нет, Эрен. В действующую выгребную яму я точно не полезу, — уверил меня муж. — У меня другое предложение. Завтра мы с Грегором планируем провести испытания.

— Испытания чего? — тут же осторожно уточнила я.

— Продукта, который мы варили на четвертом этаже. Вы точно должны были видеть, как слуги таскают туда всякое, — с лукавым прищуром заметил барон.

И в самом деле. Так как выше второго этажа замок превращался в узкий укрепленный донжон, то и сквозных лестничных пролетов тут не было. И чтобы занести что-то на четвертый этаж, слугам приходилось полностью проходить коридор третьего. И носили они всякое. Воду, уголь, дрова, какие-то котелки и решетки. Всем этим заправлял лично Грегор.

— Продукт? Что за продукт?

— Завтра все увидите, — важно кивнул Виктор.

А после этот подлец умолк и просто продолжил ужинать! Я изо всех сил старалась не показывать свое любопытство, тоже выпрямила спину и продолжила трапезничать, но время от времени ловила на себе насмешливый взгляд.

Ночь прошла как обычно, за исключением того, что мне впервые захотелось придушить собственного супруга. Как, как можно быть таким жестоким человеком⁈ Сначала этот подлец насквозь видит меня, подмечает то, что не видели во мне другие, а потом поступает подобным образом? «Завтра все увидите»! Кто вообще так делает? Кто вообще в здравом уме посвящает жену в свои дела, особенно столь таинственные, что на четвертый этаж допускается только Грегор, а слуги всегда должны быть в сопровождении личного оруженосца барона⁈

Ворочаясь, я пару раз порывалась встать с кровати, но все боялась разбудить мужа. Нарушать покой супруга — дурной тон, да и дело тут не в строгом воспитании, а в банальной человечности. Это мои проблемы, что я столь нетерпелива и любопытна, ведь так? Тем более, Виктор Гросс и не мучал меня неизвестностью, поинтересовался моими планами на завтра, а после — предложил какие-то испытания.

Неужели мой муж промышляет еще и алхимией? Я помню его набор всяких склянок и снадобий, он интересовался этой темой, не просто так у него был с собой чистый алхимический спирт.

Это тонкое и опасное искусство смешивания и варки различных веществ, которое очень легко может оборвать человеческую жизнь. Ядовитые пары, пожары, разъедающие плоть и кости кислоты и мощные взрывы — вот что такое алхимия. Девять из десяти мастеров-алхимиков не доживают до старости из-за различных хворей, перед которыми даже отмеченные Алдиром жрецы, наделенные божественной силой, опускают руки. Почти у всех алхимиков — болезни легких и проблемы с кашлем, а множество ученых погибают в самом расцвете сил из-за собственной неосмотрительности или дерзости, которая просто необходима для поиска новых рецептов и снадобий для изготовления.

Я поднялась на локте и внимательно посмотрела на широкую спину своего мужа. Виктор Гросс крепко спал, даже не ворочался — хотя под утро, бывало, он ложился на спину, чуть раскинув руки по сторонам.

Убедившись, что просыпаться барон не собирается, я все же выскользнула из-под одеял и, шлепая босыми ногами по холодному камню, в одной сорочке пошла в сторону двери.

Хорошо что петли были смазаны! Выйдя в коридор я, словно воровка, прижимаясь к стене, на самых кончиках пальцев стала красться в сторону четвертого этажа. Свечу или фонарь брать я не стала — слишком много возни, да и кто-нибудь может заметить движение света. Достаточно было и того, что сюда проникали лучи света из бойниц в начале и конце коридора, небо сегодня было ясное, а луна — полная.

Наощупь поднявшись на четвертый этаж, я начала аккуратно проверять каждую комнату. К моему разочарованию, почти все помещения оказались пустыми. Кроме одного — там я нашла и те странные котлы, и запасы дров, и стол, на котором были разложены горшки, свечи и какие-то инструменты. Но вот алхимической посуды я так и не увидела. Никаких высоких стеклянных колб, которыми пользуются для возгонки, никаких запасов ингредиентов, серы или самородков. Все выглядело до боли скучно и, на мой взгляд, более походило на маленькую кухню, нежели на лабораторию.

Разочарованная, я быстро вернулась в спальню. Скользнула под одеяло, закрутилась в шерсть, стараясь согреться после прогулки по холодным коридорам и комнатам. Все же, стоило хотя бы шаль накинуть, а не идти в одной сорочке. Ведь умерла же единожды от того, что вымочила ноги и простудилась…

Утро наступило как-то внезапно. Вот я лежу и размышляю о том, как оборвалась моя жизнь одинокой простолюдинки, живущей в землянке, а вот — я открываю глаза и вижу, как мой муж-барон деловито ходит по комнате.

— Вставайте, Эрен. Так как мы сегодня вместе, то давайте и позавтракаем, — заявил барон.

Теперь он всегда обращался ко мне только по имени. Ни разу после того памятного прикосновения и слов он более не назвал меня женой, супругой или миледи. Только «Эрен». И я еще не поняла, как к этому отношусь.

— Милорд, не стоит вам так утруждаться, тем более, пока я соберусь…

— Я уже приказал позвать Лили и погреть воды, — кивнул Виктор. — И еще вам нужны какие-нибудь башмаки, в которые легко обуться. Чтобы не возиться с чулками и сапогами, в которых вы обычно ходите.

— Простите, зачем? — удивилась я.

Барон с интересом посмотрел на меня, после чего подошел к постели и, чуть отодвинув мои одеяла, опустил руку и… ткнул пальцем мне в пятку. В грязную от пыли и сажи пятку.

— Ой! — вскрикнула я, быстро закрываясь одеялом. — Милорд! Зачем вы так делаете!

— Эрен, вы когда спите, всегда чуть высовываете из-под одеяла ножку, — совершенно буднично сообщил мужчина, отворачиваясь от меня и возвращаясь к завязыванию шнуровки на своей рубахе.

— Башмаки… — я напряглась, ведь в такой обуви ходила прислуга и простолюдины. Видимо, этот мужчина собрался так меня наказать за мое поведение. Ведь очевидно, куда именно я ходила этой ночью. Это была очередная проверка и я ее провалила. — Милорд, прошу, я больше не буду так поступать, только отмените свой приказ по поводу обуви, либо же…

— Чем вам не угодили башмаки? — удивился Виктор. — На самом деле я попросил и для себя принести пару. С носками очень много возни спросонья.

— Простите?.. — я подняла глаза на мужа. А потом поняла свою ошибку.