В самом Сердце Стужи. Том II (СИ) - Якубович Александр - Страница 10

Которую я, впрочем, совершала постоянно.

Это же Виктор Гросс. Он всегда делает странные вещи и приходит к невероятным выводам. Для обычного мужчины приказать жене-аристократке начать носить башмаки — это унизить ее и указать на ее место. Показать, что ее суть и цель — служить мужу и семье. Но ведь это барон Виктор Гросс. А он ничего не знает о порядках в семьях аристократов, либо же не хочет знать.

— Вы что-то хотели спросить? — уточнил барон, закончив одеваться.

— Зачем вы приказали принести мне башмаки, Виктор? — с дрожью в голосе спросила я, боясь услышать ответ.

Он сразу это заметил. Лицо Виктора Гросса нахмурилось, но он быстро взял себя в руки. После чего улыбнулся и совершенно спокойно ответил:

— Очевидно, для того, чтобы вы держали ноги в тепле Эрен. Даже если вам захотелось прогуляться ночью по замку. Особенно, если захотелось прогуляться. Вы же знаете, что от переохлаждения ног тело слабеет и можно заболеть? Я точно этого не хочу, поэтому и распорядился насчет обуви для таких ночных дел.

В этот момент в двери наших покоев постучали, барон тут же ответил, после чего в комнату внесли простой завтрак на двоих. Вместе с работниками кухни зашла и Лили, уже готовая к работе и крайне энергичная.

Виктор же спокойно занял свое место за столом и ждал, пока моя служанка поможет мне одеться. Ждал так, будто бы я не бродила в ночи, пытаясь выведать, чем занимается мой муж, будто бы вовсе не случилось ничего необычного.

Совершенно спокойную реакцию барона на то, что его жена выскользнула ночью из покоев и где-то бродила, я уже даже не пыталась понять. Просто приняла тот факт, что мышление барона Виктора Гросса для меня непостижимо.

Вместо этого в моей голове бесконечно крутились его слова о том, что он просто не хочет, чтобы я заболела.

Глава 5

Виктор

Удивительно, насколько беспечной оказалась моя жена. Хорошо, что я не страдал каким-нибудь ПТСР, и когда она встала с кровати и стала красться к двери, я не подскочил и не заорал, а просто разлепил один глаз, чтобы убедиться, что мне это не снится.

Конечно же, я догадывался, куда она пошла. У нее еще за ужином на лице все было написано, но я не мог отказать себе в удовольствии немножечко подразнить эту средневековую деву. Короче, у нас буквально случился анекдот «как заинтриговать идиота», на который Эрен повелась.

Я не боялся, что она увидит, чем я занимаюсь на четвертом этаже. Даже больше — я надеялся втянуть девушку в производство консервов, ведь местные мастера и алхимики занимались намного более сложными вещами. Это кажется, что древние камнем зад вытирали, а если немного углубиться в вопросы банальной варки пива, изготовления тканей или дубления кожи, окажется, что и промышленная химия тут уже есть, и контроль качества, и сложные цепочки производства. Материалов нормальных для оборудования не хватает — вот это проблема, так сказать, дилемма яйца и курицы, когда тебе нужен станок для того, чтобы собрать станок.

С другой стороны я понимал, что технический прогресс должен иметь экономические предпосылки. Ни одно расширение производства не возникало впереди спроса — это закон развития любой системы потребления, так что если тут не плавили чугун или не занимались массовым изготовлением чего-либо, значит в этом пока не было надобности. Либо не хватало человеческого ресурса, ведь производство начинается с мелкой ручной серии, а уже потом уходит в мануфактуру и фабрики.

Но в истории с консервированием мне был необходим взгляд Эрен. Не только как местной жительницы, но и как человека с третьим, гражданским мнением. Грегор четко понимал первичную мотивацию консервирования мяса или мяса с кашей — боевой паек, неприкосновенный запас на случай сбоя поставок или порчи вяленого мяса и других припасов.

Горшочки были тяжелее, сложнее в транспортировке и намного дороже, чем то же сушеное мясо. Но у них не было того критического недостатка, из-за которого нам пришлось некоторое время сидеть впроголодь на краю леса в свое время.

Горшочкам с консервами было абсолютно плевать на влажность.

А на севере было влажно круглый год. Море недалеко, пасмурных дней даже летом много, а леса перемежаются с болотистой местностью. Влага проникала всегда и везде, и как-то уберечь запасы вяленых и сушеных продуктов от гниения и плесени было нереально. В негодность приходили даже крупы и мука — заводились жучки-червячки и появлялся мерзкий прелый запах.

Питаться такими помоями и при этом эффективно воевать просто невозможно. Рейды были нужны для того, чтобы выбить варваров из временных лагерей и не дать им окопаться, расчистить земли под поля и поставить первые деревни. Тем же занимались и северяне — тихо сидели по лесам и болотам, выжидая, когда же у южан закончится еда, постоянно атакуя обозы и дожидаясь холодов.

А потом просто пинками выбивали королевские войска обратно на юг, потому что тем жрать было нечего.

Я не стал внезапным патриотом Халдона и не мечтал покорить северные земли — скорее рейды нужны были, чтобы варвары не шли на юг — но очень надеялся, что консервирование спасет жизнь хотя бы мне и моим бойцам. А это уже отличная инвестиция.

Но нельзя довольствоваться малым. Стоило показать эту задумку человеку местному, но далекому от реалий выживания в условиях рейда, человеку непредвзятому, но достаточно умному, чтобы он смог оценить потенциал затеи.

Я не знал, как хороши навыки Эрен в плане ведения хозяйства, но был уверен в общем интеллектуальном уровне моей жены. И принял решение, что раз уж подтягивать кого-нибудь гражданского к вопросу производства консервов, дабы получить третье мнение, то это должна быть Эрен.

А еще она была единственным невоенным человеком в моем окружении. Не просто, кому я мог бы доверить такую «секретную разработку», а реально единственным гражданским человеком. Так что пул кандидатов у меня был крайне и крайне невелик.

— И что за испытания вы хотели мне показать, милорд? — не выдержав, спросила Эрен, едва мы поднялись на четвертый этаж после завтрака.

— Это небольшая затея, которая пришла мне в голову во время последнего рейда на северные земли, — честно ответил я. — У нас были проблемы со снабжением, охота была опасным занятием, ведь в лесах нас поджидал враг, и мне пришла в голову идея.

— Вот как? — удивилась Эрен, а по лицу моей жены прокатилась тень разочарования. — Какая-то военная хитрость?

— Скорее кулинарная, — ответил я. — Вы же знаете, что сохранение продуктов довольно сложный процесс и в летнее время с этим большие проблемы. Особенно в походах. Приходится брать солонину, вяленое или сушеное мясо, а уберечь муку всегда не так и просто.

Эрен согласно кивала, причем в какой-то момент мне показалось, что она на самом деле знает все эти тяготы. Но как мне кажется, если ты достаточно умен, то вообразить описанные мною проблемы не так и трудно.

— И что же за идея вам пришла в голову? — спросила моя жена.

Я не ответил — только открыл дверь в нашу с Грегором лабораторию, предлагая девушке пройти вперед.

Мой оруженосец уже был внутри. Грегор принес письменные принадлежности из кабинета, а сам ждал у стола, где было расставлено три опытных образца. Мы с ним за эти недели сделали еще две варки, в итоге у нас был самый старый горшочек возрастом две недели, горшочек с кашей, которая хранилась уже неделю и совсем свежий продукт, который мы изготовили два дня назад. Было это сделано по простой причине — так как у меня не было других способов определить качество продукта, кроме снятия пробы, мне нужно было с чем-то сравнивать.

Я был почти на девяносто девять процентов уверен, что проварил горшочки достаточно хорошо, чтобы убить в них ботулизм, а вскрыв все три консервы и просто проведя осмотр, мы сможем понять, как они сохранились. Кроме того, в мясную кашу был добавлен уксус, который должен был помочь справиться с этой проблемой.

Сначала я планировал скормить свой продукт какому-нибудь заключенному, но как назло ни одного маньяка или смертника в городе не нашлось, а Легер обязательно должен дожить до суда, так что его жизнь сейчас, внезапно, имела огромную ценность. Травить же крепостных, своих бойцов или слуг замка я тоже не хотел. Так что как любой естествоиспытатель прошлого моего мира, я принял волевое решение: задумка моя, так что и пробовать все это дело мне. Ну, может еще и Грегору, если он рискнет, но заставлять не стану.