Проклятый Лекарь. Том 3 (СИ) - Молотов Виктор - Страница 45

Настолько близки, что он решил тебя медленно убить, предварительно превратив в свою собственность. Очень трогательная история любви, достойная пера бульварного романиста.

— Я же врач. Ничего страшного с твоим Алексеем не должно произойти, — сказал я ровным, успокаивающим тоном, который использую для особо нервных пациентов. — Эти двое, — я кивнул на увлечённо жестикулирующих Ярка и Долгорукова, — профессионалы. Ну, по крайней-мере, притворяются ими достаточно убедительно. Я уже предупредил их, что твоя бывшая любовь нам нужна живой и желательно в рабочем состоянии. Иначе снять якорь будет крайне проблематично.

— Мне всё равно тревожно, — она вздохнула. — А вдруг что-то пойдёт не так?

— Тогда будем импровизировать, — я пожал плечами. — У меня большой опыт в импровизации. Однажды мне пришлось воскрешать одного герцога прямо во время его похорон. Представляете, какой конфуз вышел перед родственниками?

Она слабо, неуверенно улыбнулась. Отлично. Психологическая поддержка оказана. И она не поняла, что «воскрешать» я говорил в прямом смысле. Что это не шутка.

Пациентка стабилизирована. Можно возвращаться к делам.

— Аглая остаётся здесь, — заявил Ярк, как только Долгоруков и он закончили свои звонки. Его тон не терпел возражений. Это был приказ профессионального телохранителя.

— Она едет с нами, — ответил я с таким же абсолютным спокойствием. Это был не спор. Это было столкновение двух приказов, и мой должен был быть весомее.

— Это слишком опасно! Я не могу рисковать дочерью графа!

— Господин Ярк, — я посмотрел ему прямо в глаза. — Ваша задача — обеспечить её безопасность. Моя — сохранить ей жизнь. Якорь — это не бомба с таймером, которую можно обезвредить в любое время. Это яд, который уже действует. После того, как мы обезвредим Волка, у нас будут минуты, а не часы, чтобы разорвать связь. Если мы будем терять время на поездки по городу, мы можем просто не успеть. Дыра уже увеличилась в два раза и будет прогрессировать.

Ярк скрипнул зубами так громко, что я на мгновение забеспокоился о состоянии его эмали. Он был в ярости, но понимал логику.

— Хорошо, — процедил он. — Но она не выходит из бронированного автомобиля. Ни на шаг. И я приставлю к ней двух своих лучших людей. Это не обсуждается.

— Разумеется. С этим я согласен, — кивнул я.

Главный здесь я. Он может отдавать приказы своим людям, но стратегию определяю я. Приятно, когда профессионалы понимают своё место в иерархии.

Через двадцать минут от служебного входа клиники отъехал кортеж из пяти неприметных чёрных автомобилей без номеров. В головной машине ехали я, Аглая и Ярк.

В остальных — люди Ярка и сияющий от восторга Долгоруков, который, к моему удивлению, явился в полном тактическом обмундировании, словно собирался на штурм дворца.

Странное чувство.

Мы неслись по улицам к тому самому району, где я всего несколько недель назад прозябал в компании бандитов, считая каждую копейку. Словно вернулся в прошлую жизнь. Нет, не в ту, пятисотлетнюю, а в совсем недавнюю.

И в то же время — какая разница! Снова повелеваю армией.

Пусть небольшой, пусть состоящей из живых, смертных людей, но сама суть… чертовски приятна. Я отдаю приказы — и барон, и полковник, и их солдаты подчиняются без вопросов.

Власть — она как хороший коньяк. Или как редкий, сильный яд. Однажды попробовав, уже не можешь отказаться. Я снова чувствовал себя собой. Архиличем. Командиром.

У обшарпанного дома на Хитровке нас уже ждали. Ещё пять таких же чёрных автомобилей без номеров бесшумно вынырнули из соседних переулков, блокируя все подходы. Люди в дорогой тактической одежде высыпали наружу, двигаясь быстро и слаженно.

— Десять машин для поимки одной уличной банды? — я присвистнул с лёгкой иронией. — Не многовато ли?

— Лучше перебдеть, чем недобдеть, — серьёзно ответил Ярк, проверяя свой пистолет.

— Я возглавлю штурм! — Долгоруков уже стоял на тротуаре, с энтузиазмом проверяя барабан своего массивного, именного револьвера. — Давно не было хорошей, честной драки!

— Давай, я на подхвате, — Ярк смерил его профессиональным взглядом. — Мои люди прикроют периметр. Посмотрим, чего ты стоишь в реальном бою, армеец.

— Сейчас я вам устрою такое шоу, что надолго запомните! — Долгоруков был явно задет.

Снова меряются. Мужчины не меняются, будь им двадцать или пятьдесят.

Дай им любой повод — оружие, женщину, опасную миссию — и немедленно начнётся соревнование. Забавно. И полезно. Пусть их адреналин и тестостерон делают за меня грязную работу.

Я откинулся на мягкое сиденье бронированного автомобиля. Моя работа начнётся позже. Сейчас — время специалистов по грубой силе. Долгоруков, сияя от восторга, повёл штурмовую группу ко входу с таким видом, словно шёл на императорский парад.

Из дома почти сразу донеслись звуки. И они мне не понравились.

Глава 18

Сначала глухой удар выбитой двери, затем — короткие выстрелы, звон разбитого стекла, грохот падающей мебели и такой отборный, многоэтажный мат, что даже видавший виды Ярк поморщился.

— Прикройте уши, Аглая, — вежливо посоветовал он.

— Странно здесь оказаться вновь, — тихо сказала она, глядя на тёмные окна, за которыми когда-то держали её. — В прошлый раз я была пленницей. А теперь…

— А теперь ты часть карательной экспедиции, — закончил я. — Жизнь полна иронии, не находишь?

— Нечего было сбегать с кем попало! — проворчал Ярк, не глядя на неё. — Не пришлось бы теперь сидеть с дырой в плече и слушать всю эту стрельбу!

— Георгий Александрович! — возмутилась Аглая. — Как вы можете!

— Ладно-ладно, молчу, — он поднял руки в примирительном жесте. — Просто нервничаю.

Они препирались, как отец с дочерью-подростком. Мило. Но вся эта стрельба затягивалась. Долгоруков, очевидно, получал удовольствие. А мне нужен был результат. И как можно скорее. Время всё ещё работало против нас.

Пока снаружи гремела война в миниатюре, я решил лучше изучить своего новоиспечённого союзника. Аглая съёжилась в углу сиденья, стараясь не слушать выстрелы. Ярк смотрел на неё, и на его лице промелькнуло неприкрытое беспокойство.

— Вы печётесь об Аглае как родной отец, — заметил я. Это был не комплимент, а сухой факт.

Его суровое лицо, до этого напоминавшее гранитную маску, на мгновение дрогнуло. Плечи, всегда идеально прямые, чуть опустились. Он перевёл взгляд с тёмных окон на съёжившуюся девушку, и в его глазах мелькнуло что-то тёплое, почти отеческое.

— Ещё бы, — тихо ответил он. — Я её с пелёнок знаю. Мать её, графиня, при родах умерла. Осложнения. Говорили, магический дисбаланс какой-то… Граф тогда чуть с ума не сошёл от горя. Закрылся в кабинете на неделю, никого не пускал. А девчонка орёт, есть просит. Так мы с ним вдвоём и возились. Он — граф, аристократ, я — его начальник охраны. Два солдата. А тут — подгузники, бутылочки… ночами не спали, когда у неё первые зубки резались. И смех, и грех.

— Не ожидал, — признался я. — Вы не похожи на няньку.

— А что делать? — он пожал плечами. — Граф днями и ночами в министерстве, кормилицы меняются как перчатки, одна пьёт, другая ворует. Кто-то должен был быть постоянным. Помню, первые шаги когда делала, от графа — прямо ко мне побежала, вцепилась в штанину. «Дядя Гося» — это было её второе слово. Сразу после «папа».

Вот оно что. Вот он, истинный якорь его преданности. Не долг службы, не зарплата. А любовь. Суровый вояка с душой сентиментальной няньки.

Интереснейший экземпляр. Это объясняет его почти животную ярость, когда речь заходит о её безопасности. Он защищает не «объект». Он защищает своего ребёнка.

— Тяжело, наверное, видеть, как она взрослеет? — поинтересовался я.

— Тяжело видеть, как она связывается со всякой швалью вроде этого Волка, — Ярк снова помрачнел. — Но что поделаешь: молодость, гормоны, романтика. Все через это проходят. Я вот в её годы с дочкой цыганского барона сбежать хотел. Уже и коней украл.