Смертные души (СИ) - Мичурин Артем - Страница 23

— Примерно с мою ладонь, широкие, четыре когтя...

— Чтоб тебя! И, конечно же, ни единой души вокруг?

— Ни единой. Ещё мы нашли бомбу на центральной площади.

— Что?

— Ну... Не знаю как это ещё назвать. Огромный шар из мёртвых тел. Он покатился на нас, а потом рванул.

— Шогун меня побери... Вас, наверняка, задело.

— Слегка.

— Не юли, сынок! — Гунон вскочил и принялся осматривать Олега со всех сторон. — Что это? — указал он, наконец, на руку, два пальца которой были значительно светлее остальных. — Ты поглощал души? Где ты их взял?!

— Эй, полегче, дедуля! — поднялся со скамьи Дик, но тут же грохнулся на пол, схлопотав плашмя под колено невесть как покинувшим ножны палашом.

— А ну вернули свои жопы на место! — прорычал Гунон, приставив острие клинка к горлу Миллера, и снова обратился к Олегу, схватив его свободной рукой сзади за шею: — Откуда души, сынок?

— Мы забрали их у базбена. В Чёрном лесу.

— Забрали?

— Он напал на нас. Заманил в ловушку и пытался убить. Мы защищались. Освальд Милосердный. Может, слышал?

— Вы убили Освальда? — ощерился Гунон. — Вы? Освальда?

— Нам повезло.

— Чем докажешь?

— Я... Я не знаю. У меня в мешке его арбалет.

— Достань.

— Вот, — продемонстрировал Олег небольшое, но смертоносное оружие. — Доволен?

— Хм... — чуть смягчился Гунон и ослабил хватку. — Похоже на работу базбенов. Что ж, может, ты и не солгал, на сей раз. Ещё есть?

— Что?

— Души, сынок! На стол, живо!

— Не отдавай их этому уроду! — попытался приподняться с пола Миллер, но острие палаша не позволило этого сделать.

— Души. На стол, — вкрадчиво повторил Гунон. — Или твой не в меру разговорчивый друг лишится головы. И, поверь мне, она не отрастёт.

— Это уже слишком! — возмутился Ларс. — Как бы там ни было, у нас есть права! А вы сейчас занимаетесь грабежом! Вам такое с рук не сойдёт!

— Грабежом, говоришь? Если бы вас, идиотов, схватили с этим, — кивнул Гунон на появившийся в руке Олега кошель, — в Швацвальде, вы все уже болтались бы в петлях. Высыпи их. Высыпи на стол, я сказал! — рука Гунона с такой силой сдавила шею Олега, что у того потемнело в глазах.

— Хорошо, хорошо.

Мерцающие сферы, словно жемчужины, посыпались не грубую столешницу, собираясь в углублениях между досок и вокруг сучков.

— Мелочёвка, — присмотрелся Гунон. — Где душа Освальда?!

— Я... Я поглотил её, — насилу выговорил Олег, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание.

— Что ты сделал?!

— Поглотил. Его. Душу.

Гунон, моментально потеряв интерес к лежащему на полу Миллеру, убрал палаш в ножны и, обеими руками схватив голову Олега, развернул того лицом к себе.

— Смотри в глаза. Эй! — отвесил он Олегу оплеуху. — Смотри мне в глаза, сынок! Давно это было?

— Сутки назад. Может и больше.

— Что чувствуешь?

— Слабость. Ты меня чуть не удушил.

— Нет. Что чувствуешь разумом? Незнакомые голоса в голове? Чужие воспоминания? Мысли, каких сроду не было? Эй, Освальд, слышишь меня?

— Ты спятил? Я приготовил его душу, прежде чем поглотить.

— Приготовил?

— Убрал анифаг.

Гунон выпустил из громадных ручищ лицо Олега и взял того за плечи.

— Ты понимаешь смысл сказанного?

— Разумеется. А вот ты ведёшь себя странно. Если не сказать больше.

— Разорви меня Фрегонда! — расплылся Гунон в пугающей металлическим блеском улыбке. — Неужели это правда?

— А в чём собственно дело? — поинтересовался Ларс.

— Нет-нет-нет, — горбун убрал руки от Олега и возбуждённо заходил взад-вперёд, запустив пятерню в свои косы. — Надо всё проверить. Как следует проверить. Да! — развернулся он на каблуках, тыча в гостей пальцем. — Я дам вам адресочек в Швацвальде, и письмо! Отнесёте его моему... доброму приятелю. А уж он знает, что делать.

— В каком смысле «знает, что делать»? — прищурился Жером. — С нами?

— О! Не беспокойтесь! Там вы будите в полной безопасности!

— Верится с трудом, — потёр ноющую шею Олег.

— Не важно, во что ты веришь, сынок! Сейчас важно только одно — чтобы вы все в целости и сохранности добрались до Швацвальда! И пришли по указанному мною адресу. От этого зависит больше, чем вы можете себе вообразить. От этого зависит....

— Жаркое, — неслышно вошла в зал девушка с подносом и замерла в нерешительности, став на несколько секунд причиной гробовой тишины.

— Чего уставилась? — обернулся Гунон. — Бумагу и перо мне! Живо!

Глава 10. В Швацвальд

Попытка напроситься на ночлег успеха не возымела. Гунон расценил её едва ли ни как дезертирство, будто все четверо уже завербованы в его собственную армию и принесли присягу. Чтобы поскорее выпроводить столь дорогих и в равной степени нежеланных гостей, он даже согласился расстаться с телегой и одним из своих устрашающего вида жеребцов, которых называл хорсками. Угольно чёрный конь по кличке Дариус с виду весил не меньше тонны, был космат и, судя по остаткам костей в кормушке, плотояден.

— Он сожрёт нас, — обречённо вздохнул Жером, глядя как Гунон, забравшись на стремянку, впрягает чёрное чудовище.

— Только если помрёте, или нападёте на него, что равносильно первому, — без тени иронии ответил горбун. — Хорски всеядны, но они не охотятся. Дариус смирный, — потрепал он зверя по холке. — В телеге мешок зерна с птичьей требухой. Покормите часа через три.

— А далеко до Швацвальда? — поинтересовался Олег.

— К ночи будете.

— Если мы так важны, может, поедешь с нами? Вдруг по дороге что стрясётся.

— Не могу, — закончил Гунон возиться с упряжью и спустился со стремянки. — Да всё обойдётся. Просто, будьте начеку и держитесь понаглее. Может, в сумерках и за настоящих вольных клинков сойдёте, — усмехнулся он и захлопал в ладоши. — Всё-всё! Хватит рассиживаться! Живо в путь!

— А письмо? — напомнил Олег.

— Держи, — передал Гунон замысловато сложенный лист жёлтой бумаги с красной сургучной печатью в центре. — Делайте всё, как я сказал. Никуда не сворачивайте. Ни с кем не говорите. Сразу по адресу, без вариантов. Ясно? И это тоже забери, — вернул он кошель с душами. — Могут пригодиться. Только спрячь понадёжнее. Да, и на въезде скажите стражникам, что желаете записаться в Правую роту по зову герцога Бертольда. Тогда не будет вопросов на счёт оружия и доспехов.

— Ландскнехты?

— Что?

— Наёмники на государевой службе.

— Здесь их называют правыми.

— Довольно... странно.

— Правым не полагается жалование. За службу герцог Бертольд дарует им право на все трофеи, какие смогут добыть на поле брани. В том числе и на души.

— А для этого никакая грамота не нужна?

— Нужна. Получишь, если запишешься в роту. Но я настоятельно не рекомендую этого делать.

— Почему?

— Во-первых, вас там убьют. А во-вторых... Ладно, хватит пустого трёпа. Пора в дорогу.

— Хоть намекни, к кому едем, — подал голос с телеги Дик.

— На месте всё узнаете. Ну, удачи.

Дариус сопел, тяжело ступая по раскисшей дороге. Холодные капли дождя катились по чёрной шкуре и превращались в пар.

— Чёртов старый психопат, — бросил взгляд на удаляющийся дом Миллер, потирая шею. — И дружок у него, наверняка, не лучше.

— По крайней мере, нам не нужно идти пешком, — плотнее закутался Клозен в кое-как спасающую от дождя и ветра дерюгу.

— И теперь у нас есть отправная точка в Швацвальде, — добавил Ларс.

— Да ну? — усмехнулся Миллер. — И куда же, по-твоему, мы из неё отправимся? Может, прямиком в петлю, или на костёр? Дай-ка мне это письмо, — хлопнул он по спине держащего вожжи Олега.

— Зачем? — обернулся тот.

— Прочесть хочу, разумеется. Зачем же ещё?

— Ни за что.

— Какого хера? Почему ты за всех решаешь? Кто тебя главным назначил?

— Я тоже против того, чтобы ломать печать, — поддержал Олега Ларс.

— Да вы спятили! Мы, возможно, свой смертный приговор везём. А вы о печати заботитесь? Эй, француз, тебе тоже насрать на себя?