Однажды я станцую для тебя - Мартен-Люган Аньес - Страница 20

– Ортанс, ты едва держишься на ногах.

Он высвободился из моих рук и отодвинулся. Я похолодела. Он не хотел меня и поставил об этом в известность, не особо деликатничая.

– Давай будем благоразумны.

Благоразумны? Но, Эмерик, ты же никогда раньше не был грубым. Да что с тобой?

Хватило бы пальцев одной руки, чтобы пересчитать все случаи за три года, когда мы, встретившись, не занимались любовью. Я вдруг почувствовала себя жалкой уродиной, неспособной вызвать влечение, полным ничтожеством. Мне пришлось призвать на помощь все свое умение притворяться, чтобы он не заметил, как сильно ранил меня.

– Отдыхай, а я пойду.

– Как скажешь.

И чтобы окончательно добить меня, он прижался губами к моему лбу:

– До четверга, спокойной тебе ночи.

Эмерик послал мне воздушный поцелуй и ушел, захлопнув дверь. Зерно сомнения понемногу прорастало, напоминая о беспокойстве, зародившемся несколько дней назад. Эмерик изменился. Мне казалось, что он потерял интерес ко мне из-за этой мелкой, пустяковой травмы. Нет, это невозможно. Он любит меня, он же все время это повторяет. Но как избавиться от неприятного чувства, тем более что он отказал мне даже в минимальной поддержке?

Утром четверга я села в такси и поехала в школу. Огюст развил устрашающую активность и невероятно помог в предварительном отборе претендентов. Нам с Сандро и Бертий был отведен день на то, чтобы окончательно утвердить идеальную замену. По дороге я тренировалась – привыкала максимально убедительно демонстрировать хорошее настроение. Я не имела права отравлять атмосферу, я и так была виновата в сложившейся ситуации.

Школа без учеников была непривычно тихой, с пустыми коридорами. Меня радовало, что не придется быть сторонней наблюдательницей активной школьной жизни. Веселый гомон, девичья разноголосица раздражали бы меня, прожившую последние дни затворницей. Услышав вдали, в репетиционном зале, голоса Бертий и Сандро, я пошла на них, не глядя по сторонам. Сохраняй концентрацию. Не обращай ни на что внимания, чтобы не дрогнуть. Сегодня перед тобой стоит задача, и ты обязана ее выполнить. Почему коридор такой длинный? Не смей думать о том, как раньше ты преодолевала его вприпрыжку. Сохраняй концентрацию. Ну вот я и пришла…

– Ку-ку!

Они как раз расставляли в углу стол и стулья.

– Эй! Привет!

Я подошла к ним, не слишком уверенно чувствуя себя на костылях, которые скользили на паркете. Они расцеловали меня, и Сандро очень осторожно помог мне сесть. Я была тронута его заботой, но снова почувствовала себя бесполезной развалиной.

– Как ты себя чувствуешь? – спросила Бертий.

– Прекрасно! Как велел вчера мой физиотерапевт-реабилитолог, я даю своему телу передышку!

– Вижу-вижу, как тебе это нравится, – подколола она.

Я искренне рассмеялась, потому что накануне я и впрямь чуть не вцепилась в глотку врачу, когда он это сказал. Но он не знал и никогда не узнает, что я всерьез намеревалась делать дополнительные упражнения для своей здоровой ноги, рук и брюшного пресса, чтобы компенсировать недостатки его дурацкого массажа. Я не имею права окончательно потерять форму. А сброс лишней энергии заодно даст разрядку нервам.

– Кофе? – предложил Сандро.

– Да, спасибо. А я могу быть чем-то полезной? Не хочу сидеть с приклеенной к стулу задницей, пока вы тут суетитесь!

– Не беспокойся, мы выпьем кофе вместе с тобой.

Сандро не было пять минут, после чего он пришел с нашим кофе и заодно протянул мне большой пластиковый пакет, появившийся у него в руке, словно по взмаху волшебной палочки. Узнав в понедельник о моей травме, ученицы стали приносить письма, открытки, самые маленькие несли свои рисунки, а кто-то притащил даже шоколад Galak – им была известна моя маленькая слабость.

– Какие же они милые… У них все хорошо? – спросила я, взволнованная до слез.

– Они полны сил и энергии, но им тебя будет не хватать… Видела бы ты, какую истерику нам закатили девочки постарше, когда до них дошла новость! Мы чуть не оглохли!

Я отвела глаза, почувствовав, что окончательно пала духом, не могу больше бороться с тоской и отчаянно скучаю по своим девчонкам.

– Все наладится, Ортанс, – мягко сказала Бертий, стараясь успокоить меня. – Извини, но нам пора приниматься за работу.

– Ты права, рассмотрю их подарки позже.

Я задышала медленно и глубоко и постаралась взять себя в руки.

– Знаешь, мы хотим рассказать тебе кое о чем, что мы придумали, – объявила Бертий.

И я стала слушать: им с Сандро пришло в голову, что это, возможно, как раз удобный случай, чтобы взять кого-то на работу, планируя расширение в дальнейшем нашей танцевальной школы. Я не произнесла ни слова: машина уже завертелась, и я ничего не могла с этим поделать.

– Как ты к этому относишься? – спросил в конце концов Сандро.

Я взяла себя в руки.

– Вы совершенно правы… Даже странно, как мы раньше об этом не подумали! Надо воспользоваться случаем… И вообще, кто его знает, вдруг я не восстановлюсь окончательно к летним курсам, у вас тогда будет человек под рукой…

Моя последняя фраза, похоже, совсем сбила их с толку. Я сама с трудом верила в то, что произнесла ее.

– Как это? – заорал Сандро. – Ты же должна вернуться на работу через два месяца или чуть больше! К лету будешь в полной форме.

– А если нет? Надо быть предусмотрительными.

День промчался на световой скорости, претенденты являлись один за другим, но нам никак не удавалось найти того, кто нужен, – всем им не хватало того душевного отклика, который помог бы установить между нами полное взаимопонимание. А это было важно, даже если новый педагог должен лишь ненадолго подменить меня. Раздражение Бертий становилось все ощутимее. Нам осталось встретиться с последним кандидатом.

– Никогда не думала, что будет так трудно кого-то найти! – нервничала Бертий.

Нам не хотелось в этом признаваться даже себе, но мы подрастеряли нашу прекрасную уверенность. Тут в зал вошла молодая женщина:

– Извините за опоздание, я Фиона.

Мы все повернули головы к нашей последней претендентке. Она была растрепанная, вся в поту, совсем не готовая производить впечатление на потенциальных работодателей. Тем не менее от нее исходила какая-то свежесть и непосредственность, которые мне сразу понравились. Когда она появилась, даже Бертий вдруг как будто успокоилась. Девушка представилась и стала рассказывать о себе. У нее это получалось забавно, потому что она перескакивала с одной темы на другую, выплескивала на нас идеи, признавала, что еще молода – ей двадцать пять, – но демонстрировала искреннее желание развиваться. Новое видение самых разных вещей и динамизм Фионы зацепили моих партнеров, которые завязали с ней настоящую беседу. Я самоустранилась, наблюдала за ними, будто спрятавшись за стеклянной ширмой, и меня охватило странное чувство непричастности. Очаровательная Фиона была идеальной кандидаткой и на временную замену, и на постоянную работу в школе. Танец, который она показала, подтвердил, что она и есть та, кого мы искали. Она была потрясающе эмоциональна и глубоко тронула меня. Причиной моего волнения был во многом ее талант, но, кроме того, мне безумно хотелось оказаться на ее месте. Закончив танцевать, она широко улыбнулась нам и произнесла только “ну вот”. Потом, сражаясь со своими сумками и пакетами, вышла в коридор ожидать нашего решения. Я перегнулась через стол, обменялась взглядом с Бертий, у которой на лице появилась редкая для нее кривая усмешка.

– Сандро, верни ее, это точно она, наша училка, – распорядилась я.

Через пятнадцать секунд он вернулся, держа за талию так понравившуюся нам Фиону, у которой лицо было как у маленькой девочки рождественским утром. Мы с Сандро доверили Бертий объяснение наших условий, в том числе финансовых, потом Бертий дала слово мне.