Не убивай меня больше - Островская Екатерина - Страница 2

– Что-о? – удивилась столичная штучка. – У вас производят это белье?

– А ты разве не знала?

– Я вообще-то ношу «Обад». Это французская фирма. Она находится во Франции. Слышала про такую?

– Слышала. В районной администрации есть секретарша, которая всем говорит, что у нее трусики «Обад», но они такие дорогие, что приходится ходить без трусов, потому что жалко их снашивать…

– Это шутка такая? – не поняла Лариса.

– Нет. Просто секретарша – дура. Но мы о нашей креолке говорили. Календарь немного спонсировала фабрика итальянского белья, и, когда тираж появился, его раскупили сразу. У нас городок – пятьдесят тысяч населения всего, включая грудных младенцев. Хотя нет: пятьдесят тысяч, это раньше было, а потом, в девяностые, многие за счастьем в столицы рванули. Но, несмотря на все происки демографии, тридцатитысячный тираж разлетелся за две недели. Потом я еще сделала допечатку в сто тысяч. И сразу второй тираж почти весь уехал в Москву, а оттуда уже по всей стране разошелся: в доме каждого труженика наш календарь висел, включая чукотских оленеводов. И у нас здесь везде он красовался, в каждом служебном кабинете городской администрации, в магазинах и парикмахерских, в цехах и в мужских раздевалках кирпичного завода, в кабинах водителей рейсовых автобусов и на станциях авторемонта. Девочки, которые снялись для календаря, вмиг стали звездами. Они потом ко мне за премией приходили. Я им и денег дала, и каждой подарила по золотой цепочке с кулончиком в виде знака зодиака того месяца, который каждая представляла. И в самом деле, красота получилась неописуемая: американский «Плейбой» просто отдыхает. Мулатка Ирочка Сидорова была «Мисс Август». И в нее влюбился местный предприниматель Саркисян, который держал привокзальный рынок, станцию технического обслуживания автомобилей и обувную мастерскую за стеной моего будущего ресторанчика. В журнале, помимо того, что ее назвали «Мисс Август», про нее было написано, что Ира – «Прекрасная креолка». Там были еще «Снежная королева» – январь, еще «Мартовский котенок» – Глаша Щукина, которая покрасила волосы в голубой цвет… Но Саркисян полюбил именно креолку. И решил на ней жениться, начал ухаживать вовсю. Он даже открыл ночной клуб, но зарегистрировал название как «Веселая креветка». Потому что вследствие плохого знания русского языка спутал креолку с креветкой.

– Ха-ха-ха, – рассмеялась Лариса, – у вас не город, а целая страна чудес! Ну, и как – женился ваш армянин на мулатке, то есть на креветке?

Местная жительница вздохнула и посмотрела в сторону.

– Нет, не женился. На Ирочку напали; изнасиловали или нет – неизвестно, скорее всего, вероятно, это произошло. Но дедушка, используя свои старые ментовские связи, видимо, попросил об этом не сообщать. А еще ее резанули по горлу ножом. Ирочке удалось выползти на дорогу… На ее счастье, мимо проезжал директор нашего Дома культуры с тогдашней своей женой. А жена у него врач: она-то и оказала первую помощь. У Иришки была повреждена трахея, и она могла умереть очень быстро… Потом ее увезли в Москву на лечение, и она уже не вернулась.

– Это было у вас в городе?

– На окраине. Там два микрорайона, и между ними маленькая рощица, которую все называют «Овраг». Даже остановка автобусов так называется – Овраг. С одной стороны дороги микрорайон Кирпичники, а с другой стороны Челночный рынок… Ирочка возвращалась к себе от подруги, с которой они собирались отправиться на областной конкурс красавиц… Это как раз была Глаша Щукина – тот самый «котенок» из календаря. Она потом тоже не поехала на конкурс красоты в знак солидарности. И во всех автобусах висели потом фотографии Сидоровой, на которых было написано: «Держись, Иришка, мы с тобой!» Горожане собрали деньги ей на операцию, но дедушка отказался их принять. Сказал, что в городе есть больные дети: пусть им отдадут на лечение.

– Нашли того, кто это сделал?

Директор ресторанчика молча покачала головой.

– Полицейская собака след взяла, а потом потеряла. Менты сказали, что нападавший уехал на мотоцикле, который тут же в овраге был спрятан. Да там овраг-то – название одно: ложбинка небольшая. Я иногда думаю, что ее этот гад караулил специально, потому что она в календарике была самой яркой – стройная фигурка цвета шоколада, как в песне. А может, я во всем виновата, потому что, не будь моего календаря, не было бы этого ужасного нападения. И того, что потом было…

– А что потом было?

Светлана Петровна молча махнула рукой.

– Ты на том календаре много хоть заработала? – спросила ее сестра.

– Сумасшедшие для себя деньги. Да и по меркам нашего города – огромные. На них, кстати, я купила бывшую столовку и превратила ее в ресторан. Вон у меня за стойкой Валя работает: она тоже из того календарика. Она была «Мисс Сентябрь» – «Звездная ночь». На ней было темно-синее белье со звездочками. На это и потянулись к нам первые посетители, чтобы только посмотреть на нее и познакомиться. Классный был календарик, шикарные девчонки: молодые, веселые, бесшабашные. Одна из них все-таки поехала на областной конкурс: заняла там второе место, но получила приз зрительских симпатий и специальный приз от прессы, как перспективная фотомодель. А первой красавицей там стала любовница главного спонсора конкурса. Она потом поехала в Москву на конкурс «Российская красавица», но там не дошла даже до финала. Сейчас ее бывший спонсор скрывается в Англии, потому что здесь его ищут за хищение бюджетных средств. Он почти два миллиарда рублей украл. Но что сейчас об этом…

– Какой у вас замечательный город! – восхитилась Лариса. – Многие… да, пожалуй, никто не знает, что есть такой городишко – Глинск! А здесь, как выясняется, если воруют, то миллиардами!

– Это не у нас: это вице-губернатор из областного бюджета воровал, но он тоже родом из Глинска, когда-то жил на Еленовской улице, от моего дома пять минут пехом.

– Что ж ты такого мужика упустила! – улыбнулась ее родственница. – Сейчас бы сидела в Лондоне или в Шотландии в собственном замке.

– Да мне и здесь хорошо, – рассмеялась Светлана, посмотрела в окно и замерла.

Потом вдруг резко отвернулась, словно внезапно увидела то, на что смотреть ни в коем случае нельзя.

В зал вошел молодой человек в темных очках, в джинсах и спортивной куртке. Джинсы были изрядно протертыми, да и куртка далеко не новой. Молодой человек кинул быстрый взгляд на пустой зал и остановился у стойки. После чего снял очки. Взглянув на него, буфетчица Валентина остолбенела. Так же вдруг стали неподвижны выглянувшая из подсобки посудомойка и скучающий в дальнем углу зала официант Федя, вентилятор под потолком перестал стрекотать, и две пролетающие по своим делам мухи свалились замертво.

Московская гостья удивилась наступившей вдруг тишине, наклонилась над столом и спросила негромко:

– Что случилась? Кто это?

Но ее кузина прижала палец к губам, призывая к молчанию. Незнакомец наклонился над стойкой и что-то произнес негромко.

Буфетчица быстро кивнула, тихо ответила, потом покачала головой, после чего пожала плечами, снова кивнула и произнесла уже громче – так, что за столиком, за которым сидела хозяйка заведения, ее услышали.

– Не знаю: давно ее не видела. Она сюда не заходит и вообще – Милка давно в другом городе живет.

Парень подумал, но ничего не сказал, обернулся, бросил взгляд на хозяйку и быстро вышел.

– Кто это был? – удивилась Лариса.

– Не важно, – махнула рукой ее двоюродная сестра.

– Как это не важно, а вдруг это рэкетир местный, которому вы тут все платите! А я в твое дело хочу вложить полсотни тысяч евро. С чего вдруг мне ему платить? Я единственное свое жилье в Москве продала, а теперь…

– Успокойся. Нет у нас рэкетиров, нет никаких бандитов. С ними тут давно менты разобрались. Это был просто человек… То есть не совсем простой… Это был Леша Снегирев. Именно его обвинили в нападении на девушек… Никто тут в это не верил, но у суда нашлись неопровержимые доказательства, и его осудили на пожизненный срок, но потом адвокат подал апелляцию, и ему заменили на двадцать пять лет по совокупности преступлений. А теперь вот и семи лет не прошло, а он вернулся.