Оракул с Уолл-стрит 9 (СИ) - Тыналин Алим - Страница 51

Перестрелка продолжалась около десяти минут. Нападавшие методично обстреливали особняк, пытаясь подавить наши огневые точки, а мы отвечали прицельным огнем, заставляя их держаться на расстоянии.

— Босс! — крикнул О’Мэлли из кухни. — Они пытаются подобраться с черного хода!

Я взял автомат и спустился на первый этаж. Через забаррикадированное окно столовой видны силуэты, крадущиеся через задний двор между кустами и деревьями.

— Сколько их?

— Человек пять-шесть. Ведет их тот самый Гусик.

О’Мэлли открыл огонь через узкую щель между досками. Пули заставили нападавших залечь, но они продолжали ползти вперед, используя каждое укрытие.

В этот момент снаружи раздался рев мотора. Через главное окно библиотеки я увидел, как один из чикагских автомобилей разгоняется, целясь в парадную дверь особняка.

— Они хотят таранить вход! — крикнул Маллоу.

«Кадиллак» врезался в массивную дубовую дверь с такой силой, что весь дом задрожал. Дверь выдержала, но в стене появились трещины.

— Готовьтесь к штурму! — приказал я. — Они прорвутся с минуты на минуту!

Но в этот момент издалека донеслись звуки полицейских сирен. Сначала одна, потом еще несколько, а затем целый хор воющих сигналов, приближающихся по Пятой авеню.

— Полиция! — услышал я крик одного из чикагцев. — Сматываемся!

Стрельба начала стихать. Через несколько минут я увидел, как нападавшие спешно садятся в автомобили и уезжают, оставляя за собой только следы пуль на фасаде и разбитые стекла.

Первым в особняк вошел капитан полиции Джозеф Петросино, знакомый детектив, которого, насколько я знаю, назначили расследовать убийство Лучиано. За ним следовали десять патрульных с винтовками наготове.

— Мистер Стерлинг, — сказал он, осматривая разрушения в вестибюле, — вы живы и здоровы?

— Жив, капитан. И очень благодарен за своевременное прибытие.

— Мы получили звонок о перестрелке. Хорошо, что успели вовремя.

Петросино обошел комнаты, отмечая следы пуль и повреждения:

— Мистер Стерлинг, боюсь, вам придется найти другое место для проживания. Этот дом слишком хорошо известен вашим врагам.

— Вы правы, капитан. Я уже подумываю об этом.

Когда полиция ушла, а мои люди начали разбирать баррикады, я остался один в разрушенной библиотеке. Книги были изрешечены пулями, портреты предков сорваны со стен, а персидский ковер покрыт штукатуркой и осколками стекла.

— Патрик, — позвал я О’Мэлли, — собирайте вещи. Переезжаем в безопасное место.

— А что с банком, босс?

Я подумал, перед тем, как ответить. Чикагцы нарушили перемирие в самый неподходящий момент. Как раз тогда, когда Морган нанес сокрушительный удар.

Возникает закономерный вопрос, а может, нарушение перемирия Нитти было неслучайным? Может быть, и тут поработал мой неутомимый соперник из Альянса промышленной стабильности?

— Банк будет работать. Что бы ни случилось, мы не сдадимся. Слишком многое поставлено на карту, чтобы отступать сейчас.

Ночь обещала быть долгой и тревожной. Времени, чтобы спасти ситуацию, совсем не осталось.

Глава 23

Ловушка для шпиона

Холодный ветер с Гудзона проникал через щели в заколоченных ставнях, заставляя дрожать пламя свечей в библиотеке. Прошло уже четыре часа после резни на Малберри-стрит, а тело Лаки Лучиано все еще покоилось в морге на Центральной улице. Мейер Лански медленно приходил в себя после покушения, но рана на голове напоминала о том, что чикагские автоматы Thompson стреляют без промаха.

Я сидел за массивным дубовым столом в окружении карт Нью-Йорка, исписанных красными крестиками, местами, где люди Нитти установили наблюдение. Красные линии показывали маршруты патрулей, синие точки обозначали безопасные дома Комиссии. Каша вокруг завалилась серьезная, и территория города превратилась в шахматную доску смерти.

— Патрик, — позвал я О’Мэлли, который чистил автомат Thompson у камина. — Скажи мне честно. Как, по-твоему, чикагцы узнали о местонахождении Лаки и о том, что он частенько любил поужинать в ресторане «Villa Napoli»?

О’Мэлли отложил оружие и потер виски. В его усталых глазах, обведенных большими темными кругами из-за бессонницы, читалась та же тревога, что терзала и меня все это время.

— Босс, я тоже думал об этом. Все его перемещения планировались в строжайшей секретности. Лучиано сообщил о своем местонахождении только четверым членам Комиссии — Лански, Костелло, Дженовезе и Профачи. Плюс его личный адвокат Полакофф.

Я встал и прошелся к окну, выглядывая через узкую щель между досками. На углу Пятой авеню и 67-й стрит стоял черный «кадиллак». Наверняка наблюдатели от чикагцев. Они даже не пытались скрываться, словно хотели показать, что держат под контролем весь район.

— Пять человек знали о встрече, — медленно проговорил я. — Полакофф пропал, возможно, его тоже убили вместе с Лаки. А может быть, он и есть предатель. Мейер в больнице с проломленным черепом. Остаются трое. Костелло, Дженовезе и Профачи.

— А может, прослушка? — предположил О’Мэлли. — Чикагцы могли подслушивать телефонные разговоры.

Я покачал головой:

— Лучиано не доверял телефонам уже много лет. Все важные сообщения передавались только через надежных курьеров или при личных встречах.

Шон Маллоу поднялся с поста у входной двери. Высокий ирландец с шрамом через все лицо, подарком от банды О’Баннона, он выглядел мрачнее обычного.

— Мистер Стерлинг, может быть, чикагцы следили за самим Лучиано? Установили наружное наблюдение, выследили его до места встречи?

— Нет, — ответил я уверенно. — Джейк Гусик кричал «привет от мистера Нитти» и знал точно, где будет Лаки. Это не случайная засада, а спланированная операция с точными данными.

В комнате воцарилась тяжелая тишина. За окном завывал ветер, где-то в доме скрипнула половица, это один из охранников проверял периметр.

Запах оружейного масла смешивался с ароматом кубинских сигар. Последние «Монтекристо» из коллекции, которую я собирал три года.

О’Мэлли первым нарушил молчание:

— Босс, если среди членов Комиссии есть предатель, это означает…

— Это означает, что кто-то решил избавиться от конкурентов чужими руками, — закончил я. — Продать информацию Нитти, позволить ему расправиться с Лучиано и Лански, приструнить всех остальных, а потом остаться единственным боссом Нью-Йорка.

Я вернулся к столу и взял в руки лупу, изучая фотографии с места убийства, которые нам передал детектив Петросино. Тела лежали именно там, где их ожидал Гусик.

У магазинов на углу Малберри и Гранд-стрит. Никто не успел убежать, никто не смог полноценно отстреляться в ответ. Внезапность была полной.

— Нужно проверить всех троих, — решительно сказал я. — Но действовать осторожно. Если подозрения подтвердятся, предатель может попытаться сдать и нас.

О’Мэлли кивнул:

— Какой план, босс?

Я достал из ящика стола записную книжку в кожаном переплете, ту самую, которую использовал уже давно, еще со дней прибытия в это время. Теперь она стала главным инструментом войны.

— Проведем проверку старым способом, — сказал я, открывая книжку на чистой странице. — Дезинформация. Каждому из троих сообщим разную информацию о предстоящей встрече в разных местах. Посмотрим, к какому месту подъедут люди Нитти.

Маллоу одобрительно хмыкнул:

— Хитро. А что, если все трое чисты? Вдруг утечка произошла по другим каналам?

— Тогда мы это тоже выясним, — ответил я, начиная записывать план операции своим шифром. — Но интуиция подсказывает мне, что предатель среди боссов Комиссии. Слишком точная информация, слишком профессиональная засада.

О’Мэлли встал и проверил затвор автомата:

— Когда начинаем?

— Завтра утром. Каждому из троих, Костелло, Дженовезе и Профачи, передадим информацию о том, что я планирую провести экстренное совещание уцелевших боссов. Костелло скажем, что встреча в ресторане «Умберто» в Литл-Итали. Дженовезе — что в складских помещениях на Саут-стрит. Профачи — что в частном клубе «Палермо» в Бруклине.