На все руки доктор (СИ) - Марей Соня - Страница 61

И все же Кокордия одним глазом следила за тем, что там творится. Жадный граф не считал нужным вкладываться, вовремя проверять, чинить и обновлять оборудование. Именно это стало причиной трагедии.

А люди… Жалко их. На кого еще им рассчитывать?

Долго я не раздумывала. Сразу сказала Кокордии, что возьму добрых молодцев Грита и Веля, новые инструменты и поеду на лесопилку. А она пусть велит на всякий пожарный приготовить койки.

Мы все-таки расчистили и подготовили две комнаты рядом с операционной. Будет своя мини-больничка.

Я вспомнила, что Коко говорила, будто у Готаров еще дом заброшенный на берегу реки Молочной имеется. Вот бы посмотреть…

Домчались, как и обещал Гента, с ветерком. У меня даже зад онемел от тряски на кочках.

Едва повозка остановилась у лесопилки, навстречу вышел мужик в клетчатых штанах, жилетке, расходящейся на голой волосатой груди, и в пыльном картузе. Судя по нетвердой походке и помятому виду, накануне он хорошо принял на грудь.

— А вы кем будете? — вытаращился на нас сонными глазами и лениво поковырялся в носу. Потом внимательно изучил содержимое.

У возницы чуть пар из ушей не повалил.

— Ты что, ополоумел⁈ Не признал молодых графинь Готар⁈ Ух, сейчас я тебя хлыстом отхожу, как клячу старую. Устроили тут беспредел! А ну пшел вон!

— Гента, остынь, — велела я. — Ребят, возьмите вещи.

Мои студенты послушно спустили чемоданчик и мешок, помогли вылезти нам с Дафиной.

Я осмотрелась. Сама лесопилка представляла собой непритязательное деревянное строение через дорогу. Чуть поодаль тянулся барак для рабочих. А вокруг — могучий зеленый лес.

Хвоей пахло так, что кружилась голова.

— Графи-иня? — еще пуще вытащился пьянчужка, когда до его затуманенного мозга дошли слова возницы. А потом бухнулся мне в ноги и стал биться лбом о землю. — Простите! Не признал сразу!

— Ладно, — я забрала у Веля чемодан и подмигнула сестре. — Хватит в пыли валяться. Веди давай и рассказывай, что у вас произошло.

Мужик поднялся с земли и, поправляя картуз, повел нас к лесопилке. По пути он пытался собраться с мыслями и объяснить, что же случилось.

— Так вот, ваше сиятельство, — начал он, спотыкаясь о корни деревьев, — дело-то вот какое вышло… Работничек наш, ну тот, что новенький совсем, бревна плохо закрепил. А они возьми да и сорвись! Пятеро наших там… помяло их немножко.

— Когда это случилось?

Мужик сжался от неловкости и буркнул:

— Вчера.

Я еле сдержалась, чтобы не ругнуться в голос. Ну где это видано⁈ А если кто-то уже умер от кровопотери или болевого шока?

— Где пострадавшие?

— Так в бараке их уложили, ваше сиятельство. Мы им сонную траву сразу дали, чтобы боль унять и в сон погрузить.

— Сонная трава? — нахмурилась Дафина, что-то вспоминая. — Она ведь запрещена к использованию.

Мужик в картузе крякнул.

— А что ж делать было, графинюшка? Кхерургов у нас нет, нет даже захудалого травника. А дряни этой за бараком видимо-невидимо растет.

— Веди скорее! — я ускорила шаг, Дафина и мои помощники поспешили следом.

Со стороны лесопилки неслось жужжание работающих пил, поднималась древесная пыль. Несколько мужчин вышли на улицу и теперь провожали нас кто мрачными, кто заинтересованными взглядами.

В бараке царил полумрак. В нос ударил запах крови и пота. На грубо сколоченных нарах лежали в забытьи пятеро мужчин.

— Дайте больше света! Вель, Грит, помогите мне осмотреть каждого, — приказала я, распаковывая чемодан с инструментами. — Принесите кипяток и чистые тряпки, — обратилась к мужику в картузе. — Дафина, расчехляй свои сборы. Нужно будет продезинфицировать раны.

Хорошо работать дружной командой, а не когда каждый тянет одеяло на себя. В Грите и Веле я не ошиблась: расторопные и толковые ребята.

— Пи-ить… — вдруг простонал один из пациентов. — Ради Пресветлой… пи-ить…

Дафина поднесла к его губам плошку с водой и помогла приподнять голову. Состояние у пострадавших было разное. Повезло хотя бы, что живы остались. А теперь мы их вытянем.

Мальчишки срезали ножницами грязные тряпки, которые рабочие использовали вместо бинтов, чтобы перемотать своих товарищей.

Один получил сотрясение и огромную сине-фиолетовую шишку во весь лоб. Второму раздробило стопу упавшим бревном. У остальных были переломы конечностей и ребер, порезы, царапины, гематомы. Один мужчина выглядел особенно тяжелым, дышал часто и поверхностно.

— Ну-ка, ребята, помогите мне с ним.

Работа закипела. Дафина, несмотря на волнение, ловко ассистировала нам, подавая инструменты и обрабатывая раны.

К вечеру мы сделали все, что только могли сделать в этих условиях. Пострадавшие были перевязаны, переломы зафиксированы, обезболивающее роздано всем нуждающимся, потому что действие сонной травы сошло на нет.

— Ваше сиятельство, — обратился ко мне уже знакомый мужик в картузе. Оказалось, что это бригадир. — А можно… можно вас попросить?

Мы вышли на свежий воздух. Я стянула с головы косынку и устало выдохнула:

— О чем?

— Вы… — он снова замялся и глянул на меня с затаенной надеждой. — Вы поговорите с графом Локом? Чтобы он… чтобы он не жадничал так. Рабочие-то у нас хорошие, но… оборудование старое, опасное. Мы и так, считай, за кров и еду лишь работаем. А у нас семьи, детишки, родители старые.

Меня обуяла злость. Жлобы проклятые, аристократы эти. Самих бы их… на сухари и воду посадить. И на работу опасную отправить.

А бригадир продолжал:

— И работаем по двенадцать-четырнадцать часов кряду. Устаем сильно, засыпаем на ходу. Может, если бы не все это, не было бы сей… нелепой случайности.

Я посмотрела ему в глаза и твердо ответила:

— Я поговорю. Но сначала мы должны убедиться, что все пострадавшие идут на поправку. Как вы понимаете, я не могу оставить их здесь. Некоторым оказать весь объем жизненно необходимой помощи в этих условиях невозможно. Заберем их в замок, где мы с помощниками будем за ними наблюдать.

Мужик медленно кивнул, во взгляде читалось недоверие.

Думает, я шучу? Господи, неужели никто этих несчастных работяг раньше за людей не считал? Нормальное, человечное отношение для них в диковинку.

— У меня есть еще одно очень важное условие, — продолжила я строгим тоном. — Никакого распития хмельных напитков на рабочем месте. В противном случае…

Я не договорила, оставив мужика фантазировать о том, что ждет каждого нарушителя моего условия.

— Конечно-конечно, графинюшка… Отныне будем трезвы, как стеклышки. И чисты, как слезы Пресветлой Матушки.

Дафина, Грит и Вель вышли следом за мной. Уставшие, как и я, они негромко переговаривались между собой.

Ребята тоже понимали: это — лишь начало. Нам предстоит не только поставить на ноги пострадавших, но и спасти лесопилку от жадности графа Лока.

— Надо отправить Молена… То есть нейта Арксура в это место, — предложила Дафина. — Может, ему удастся найти хоть какую-то лазейку, чтобы вытянуть нашу лесопилку из лап графа?

— Так мы и сделаем. А пока надо погрузить пострадавших в повозку. Грит, Вель, пусть вам помогут рабочие, — скомандовала я, а сама отошла чуть подальше.

Хотелось немного отдохнуть от шума и проведать местные кусты. Но, едва я зашла под тенистую кровлю леса, змеиное кольцо на моем пальце вдруг ожило.

— Эй, ты чего это? — воскликнула я, когда змеюшка ловко соскользнула в траву и куда-то ушуршала. — Вернись!

Я побежала за ней, петляя между деревьями. Гибкое серебристое тельце то появлялось, то вновь скрывалось из виду.

Вот уж верно говорят: «Змею на груди пригрела».

Неужели она решила меня бросить?

Я бежала, пока в боку не начало колоть. Потом просто волочила ноги, стараясь не упустить змейку из вида. Как назло, дорога пошла вверх, показывая, насколько у меня пока что слабое и нетренированное тело.

Я бесконечно спотыкалась о камни и обходила крупные валуны. Низ моих широких брюк усеяли мелкие колючки.