Попав в Рим (ЛП) - Адамс Сара - Страница 18

— Ну, держитесь все! Учителя отрываются!

— Вы…учителя? – спрашиваю я Энни, вцепляясь в борт грузовика, пока Эмили резко поворачивает на гравийную парковку.

Энни улыбается.

— Они – да, но сейчас у них летние каникулы. А у меня цветочный магазин по соседству с пекарней Ноя.

Цветочный магазин. Внезапно букет на его столе обретает смысл.

— Так это ты кладёшь свежие цветы в дом Ноя?

Энни смеётся и качает головой.

— Ну, типа того. Ной почти каждый день заходит ко мне в магазин и покупает букет домой. Думаю, он тайно боится, что я разорюсь, если он этого не сделает.

Ну уж нет. Только не это, сердце. Чувствую, как ты сжимаешься, но я не позволю. Ну и что? Он хороший брат.

Боль-шая. Раз-ни-ца.

Эмили и Мэдисон вылезают из грузовика, подходят к заднему борту и опускают его, чтобы мы с Энни могли выбраться. Когда я смотрю на «Хэнкс», у меня желудок подкатывает к горлу.

Это небольшой бар, посреди абсолютной глуши, окружённый гравийной парковкой и забитый до отказа. Неоновая вывеска над входом мигает, подтверждая, что мы действительно у бара «Хэнкс», а машин на парковке столько, что они стоят, как детали в «Тетрисе». Те, кто приехал первыми, теперь не смогут уехать ещё очень долго. Через окно видно, что внутри полумрак, но народу столько, что явно нарушены все противопожарные нормы.

— Всё в порядке? – спрашивает Энни, останавливаясь рядом и замечая моё нервное выражение лица.

Я сглатываю и слабо махаю рукой в сторону бара.

— Просто тут…многовато народу.

Эмили подходит с другой стороны.

— Потому что так и есть. Все…абсолютно все приходят в «Хэнкс» по пятницам. Это единственное развлечение во всём городке, так что никто не пропускает.

О, прекрасно. Все втиснуты в одно здание, а у меня нет никакой защиты. Каковы шансы, что кто-то внутри помешан на поп-музыке? Внезапно мне хочется, чтобы Ной был здесь, и сама эта мысль кажется мне абсурдной. Я знаю его всего несколько дней, но почему-то уверена, что он бы позаботился о моей безопасности.

— А есть…ну, чёрный ход, через который мы могли бы зайти? И…у вас в машине есть кепка? Я не думала, что тут будет так людно, иначе бы я…

Мэдисон начинает подталкивать меня сзади. Моё тело движется к входу, а я выгляжу, как кот, которого несут купать.

— Этот городок безобиден, – смеётся она. — Доверься нам. Мы о тебе позаботимся. А Эмили здесь всем заправляет, так что её все слушаются.

М-м-м. Тогда почему у меня такое чувство, будто меня ведут на заклание неоновому чудовищу?

Энни открывает дверь, и, когда оттуда вырывается громкая кантри-музыка, она сочувственно улыбается мне. Внутри шумно, весело и…пугающе.

— Пусть Эмили зайдёт первой, – говорит она.

Я отступаю назад, как мне велели, и делаю несколько успокаивающих вдохов – так же, как перед выходом на сцену, когда нервы берут верх. Не успеваю сделать и второго вдоха, как Мэдисон хватает меня за руку и втаскивает внутрь.

Клянусь, следующие тридцать секунд проходят вот так:

1. Мы заходим в дверь.

2. Все головы поворачиваются в нашу сторону.

3. Толпа, танцующая лайн-денс посередине зала, резко останавливается.

4. Музыка обрывается.

5. Воцаряется такая тишина, что слышно, как за нами щёлкнула дверь.

6. И все смотрят на меня.

Оказывается…эти люди знакомы с поп-музыкой. Или хотя бы со знаменитостями. Потому что смотрят на меня именно так, будто я одна из них. Густой запах пива и пота, смешанный с тем, как моё сердце колотится в груди, вызывает тошноту. Это была плохая идея. Уехать из Нэшвилла – плохая идея. С какой стати я решила, что смогу незаметно затеряться в этом городке и наслаждаться уединением? Теперь все знают, что я здесь, и мой покой закончился. Забудьте про понедельник – мне придётся уехать сегодня же, потому что сейчас они достанут телефоны, начнут фотографировать и выкладывать всё в соцсети. Папарацци будут здесь уже через час. Так всегда и происходит.

Я разворачиваюсь, чтобы выбежать, но Мэдисон хватает меня за руку.

— Постой, всё нормально.

Она кивает Эмили, и я с изумлением наблюдаю, как та запрыгивает на стойку бара, прикладывает руки ко рту и кричит:

— Так, слушайте сюда, деревенщина! Моя подруга Рэй Роуз пришла сюда хорошо провести время, и без лишнего внимания. Так что ведите себя прилично, как вас мамы учили, и относитесь к ней с уважением! И ещё – она тут инкогнито, так что сделайте одолжение: притворитесь, будто никогда её не видели. Всем понятно?

В ответ раздаётся дружное «Ура!», одобрительные кивки, поднятые кружки и широкие улыбки.

— Отлично! А теперь кто-нибудь, дайте мне выпить!

Эмили – богиня. Больше мне нечего сказать, потому что все делают так, как она сказала. Музыка снова гремит, смех возобновляется, все возвращаются к своим делам, бармен помогает Эмили слезть со стойки и вручает ей пиво.

И на этом всё.

Никто не ведёт себя иначе. Никто не пялится. Никто не просит автограф.

Следующие полчаса мы с сёстрами Уокер пьём, смеёмся и болтаем. Я честно забываю, что в остальном мире меня считают важной персоной. Да, им интересно, каково это – встречаться с моим бывшим, Тайлером Ньюпортом (представь, что встречаешься с той самовлюблённой диснеевской королевой, которая постоянно смотрела в зеркало и спрашивала, кто тут всех милее). Ещё они хотят знать, что мне больше всего нравится в карьере певицы (я уклоняюсь от ответа, потому что мой карьерный кризис достиг эпических масштабов, и я вообще не могу вспомнить ничего хорошего). Но эти вопросы быстро заканчиваются, и разговор переходит на другие темы.

— Признаюсь, – говорю я девушкам, допивая первое пиво и чувствуя лёгкость, — я боялась, что все с ума сойдут, когда увидят меня. Раньше я попадала в толпу фанатов, и мне было страшно, что это повторится.

Мэдисон смеётся, потому что для постороннего «толпа фанатов» звучит как что-то из весёлой диснеевской сценки. На самом деле это болезненно, страшно и настолько нарушает личные границы, что потом сложно прийти в себя. Но большинство людей этого не понимают, так что я прощаю ей этот смешок.

— Если они и заинтересовались, то только потому, что с тех пор, как Кейси забеременела, и все думали, что это от Зака, а потом оказалось, что ребёнок всё-таки от её мужа Ретта, в этом городке не было ничего интересного. С тех пор им просто скучно.

Эмили наклоняется через стол поближе.

— Но если честно…я была уверена, что ребёнок от Зака. Особенно после того, как он...

— Посмотрел на неё в церкви в то воскресенье! Точно! – Мэдисон хлопает по столу, отчего пиво в бокалах расплёскивается. Энни лишь тихо улыбается и посмеивается. — Но в целом у нас тут все хорошие люди. Просто нужно было сразу расставить точки над и. Теперь тебя не будут донимать, и можешь не переживать, что кто-то выложит твой визит в соцсети – если ты ещё не заметила, здесь нет мобильной связи. У нашего брата даже телефона нет.

Меня не удивляет, что у него нет телефона. Но меня настораживает, как кожа покалывает от этого мимолётного упоминания о Ное. Как в голове проносится кадр его рук на моём теле, его угрюмый рот, жадно исследующий мой. То самое мгновенное ощущение правильности, когда наши тела соприкоснулись.

— Так, – Эмили опирается на стол. — Куда ты направлялась, прежде чем сломалась перед домом Ноя?

Я отхлёбываю из второго бокала и облизываю губы.

— Эм…собственно, сюда.

Все три девушки хмурятся.

— Сюда? – переспрашивает Мэдисон. — То есть в Рим, Кентукки? Ты приехала сюда намеренно? Да с какой стати? Я сама годами пытаюсь выбраться из этого городка, но Энни и Эм не дают.

— Абсолютно, черт возьми, верно, – говорит Эмили, прежде чем Энни бросает на них обеих раздражённый взгляд и достаёт маленький блокнот, делая в нём очередную пометку в какой-то таблице. — Прости, Энни. То есть, «чёрт возьми, как верно», – поправляется Эмили, сопровождая это игривым жестом.

Энни замечает мой недоумённый взгляд, когда я заглядываю в блокнот. Там записаны имена Эмили, Мэдисон, Энни и Ноя, и у каждого есть пометки. Вообще-то, у Энни их нет вообще, а у Ноя – в два раза больше, чем у сестёр. Это почему-то заставляет меня улыбнуться.