Недотрога для адвоката. Дело о разводе (СИ) - Варшевская Анна - Страница 35

Но когда его рука оказывается в моих волосах, я отстраняюсь.

– Может, всё-таки воспользоваться наручниками? – прищуриваюсь, глядя на тяжело дышащего мужчину.

– Может… не надо? – выдыхает Андрей, с трудом улыбнувшись. – Разденься!

– Ты начинаешь командовать, – тянусь наверх и целую его, – за это тебе наказание, я тебя больше не коснусь.

– Нет, малышка, нет-нет, не надо, пожалуйста! – он убирает упавшие мне на лицо волосы, заправляет их за ухо, кое-как усмехается. – Это слишком жестоко!

Вместо ответа тяну наверх футболку, снимая и оставаясь в кружевном лифчике. Мужчина, чуть приподнявшись, пожирает меня глазами.

– Жестоко будет, если я и тебе не разрешу больше меня касаться, – выговариваю многозначительно.

Вообще-то, мне сейчас больше всего хочется именно этого! Чтобы он коснулся меня! Но я закусываю губу и держусь, стягиваю с себя и шорты тоже и, перекинув ногу, сажусь, оседлав его бёдра.

– Кажется, ты водишь меня за нос, – Андрей вдруг сдвигается подо мной, и я чуть краснею, понимая – он почувствовал, что бельё на мне уже всё влажное.

– Я же нормальная женщина и не могу не реагировать на такого мужчину, – улыбаюсь ему.

– Ты не просто нормальная женщина… ты восхитительная, удивительная, самая потрясающая женщина, которую я встречал, – он резко выпрямляется, обхватывает меня руками, прижимая к себе. – Ты не боишься меня?

– Нисколько, – качаю головой, закидываю ему руки за шею. – Я… рядом с тобой ничего и никого не боюсь, Андрюш.…

– Как ты меня назвала? – в голосе слышна улыбка.

– Андрюша, – выдыхаю, потому что его губы начинают прокладывать дорожку от моей шеи к ноющей от желания груди. – Андрюшенька…

– Всегда зови так.… – он обхватывает губами твёрдый сосок, и я вскрикиваю, чувствуя, как пульсирует и сжимается всё внизу.

Андрей не меняет позы. Не переворачивает меня, не ложится сверху, он… просто приподнимает меня за талию – так легко, словно я ничего вообще не вешу – а потом опускает, прямо на себя.

Мы оба не удерживаемся от стона.

– Моя малышка…. такая тугая, господи, это просто…. сдохнуть можно… – лихорадочный сдавленный шёпот. – Подвигайся сама…. Тебе комфортно?... Хорошо?...

– Да, – выдыхаю, начиная двигаться и тереться о него бёдрами, прижимаясь сильнее и чувствуя, как он тоже двигается во мне. – Не останавливайся!

И он подчиняется. Потому что мы оба этого хотим!

Оба сходим с ума. Оба стонем и вскрикиваем, когда ощущения начинают становиться всё острее и острее.

– Соня…. моя Сонечка… малышка моя любимая… – слышу, уже зажмуриваясь, уже находясь на грани, и, не сдержавшись, выкрикиваю его имя, вжимаясь в него со всей силой.

– Соня, Боже…. не могу больше.… – он вздрагивает подо мной, длинно стонет, обхватывая меня за спину, зарывается лицом в мои распущенные волосы.

Мы не отрываемся друг от друга, продолжая без сил полулежать на кровати в той же позе. И только когда я начинаю волноваться, что слишком на него давлю, и, завозившись, приподнимаюсь – понимаю, что…. мы, чёрт побери, не предохранялись!

– Соня…. – Андрей смотрит так виновато, что всё желание хоть что-то говорить у меня пропадает. – Прости, пожалуйста! Прости, я идиот! Я…. должен был подумать…. Я не успел…

– В такой позе ты и не смог бы успеть, – вздохнув, ложусь обратно, поудобнее устраиваясь у него на груди.

Чего теперь-то? Я и сама могла бы быть посообразительнее!

– Соня? – мужчина сдвигается, пытаясь увидеть моё лицо. – Ты как себя… ты не сердишься?

– Не из-за чего сердиться, – поднимаю голову, упираюсь подбородком в руку, лежащую у него на груди. – Дело-то житейское, это ещё Карлсон говорил.

– Я, похоже, ненамного умнее твоего Карлсона, – ворчит он, обнимая меня крепче и поглаживая по спине, а я фыркаю, понимая, что он сейчас не о герое книжки, а о моём одногруппнике.

– Далеко не все залетают с первого раза, – пожимаю плечами. – У меня сейчас… – хмурюсь, пытаясь сосчитать, – вроде бы безопасные дни.

– Ты как-то чересчур спокойно реагируешь, – Андрей снова заглядывает мне в глаза.

– А должна в истерике тут биться? – поднимаю брови.

На самом деле, я и сама не понимаю, почему вдруг так спокойна. Ведь все же девушки бояться залететь от своих парней….

Но к Андрею это не относится.

Я просто…. знаю. Как будет – так будет.

– Сонь.…

– М-м-м-м?

– Я тебя люблю.

Дёрнувшись, поднимаю голову. Глаза у меня сейчас, наверное, круглые как плошки!

Андрей смотрит так, что…. вокруг меня словно воздух заканчивается.

– Я сказал это не потому, что произошло… то, что произошло, – говорит тихо. – Не поэтому. Я…. просто недавно понял, что… ты – самое невероятное чудо, какое только могло случиться в моей жизни. Я люблю тебя!

С трудом делаю вдох, втягивая в лёгкие воздух.

– Я.… тебя тоже люблю, – выдыхаю в ответ, продолжая ошалело глядеть прямо ему в глаза.

А он улыбается такой широкой, такой мальчишеской улыбкой, что у меня самой губы невольно растягивают в ответной улыбке.

Глава 22

Соня

Мы с Андреем продолжаем лежать вместе, только под одеяло залезли, чтобы не мёрзнуть. Он легко водит пальцами по моей спине, я слегка глажу его по груди – не думая ни о чём. Просто ощущаю тепло кожи, тихое дыхание и его руки у себя на коже.

Верхний свет выключен, но с улицы тянется полоска света от фонаря, оставляя изломанные тени на потолке. Волосы у меня спутались после того, что мы вытворяли совсем недавно, и я чувствую, как они цепляются за его шею. Но мне настолько лень двигаться, что ничего не делаю. И Андрею, кажется, не мешает – он даже не предпринимает попытки их убрать.

В этот самый момент я чувствую себя…. невероятно целой. Целой и цельной. Как будто всё в нашей жизни вдруг стало так правильно, что даже страшно немного.

Вот только в этом тепле и тишине мне хочется задать один вопрос, который давно крутится у меня в голове.

– Андрюш, можно спросить? – шепчу, не убирая руки с его груди.

– Конечно, – он улыбается.

– Почему ты… так сорвался? Ты всегда был такой спокойный. Холодный, ну, то есть, не холодный, но уравновешенный. Ты же всегда на стороне закона, а теперь… практически вне его. Дело только во мне? Ты как-то очень странно реагировал на то, что меня.… ну…. что я чуть было не подверглась насилию, – использую формальную формулировку.

Поворачиваю голову. Он смотрит в потолок, глаза чуть прищурены.

– То есть ты не подумай, что я что-то.… я, наверное, глупости какие-то говорю, – смешавшись, пожимаю плечами. – Ты мне действительно жизнь спас, я и не сомневалась…. влетел в ту квартиру, как… как смерч. А потом – с этими ДПС-никами, с Дамиром. Как будто у тебя тормоза внезапно отказали. И это твоё предложение…. отдать мне контроль.

Он долго молчит. Я уже почти жалею, что спросила.

Но потом Андрей поворачивает голову. Смотрит на меня. И взгляд у него какой-то... Смутная тень вины и тоскливых воспоминаний.

– Потому что я много лет назад не смог спасти одну девочку.

Он говорит это тихо. Без пафоса, без каких-то обвинений. Просто констатирует факт. Я молчу, глядя на него и ожидая продолжения, и мужчина вздыхает.

– Мне было двадцать шесть. Только начал работать. Взял дело по назначению – изнасилование. Случай сложный, с доказательствами была полнейшая хрень, она поздно сделала освидетельствование. Девушка была в шоке, родители постоянно орали и на неё, и на меня, требовали сделать хоть что-то. Я… старался. Крутился, выжимал из дела всё, что можно. Но суд был… как чаще всего бывает, к сожалению. Жертву сделали виноватой.

Моргнув, переводит взгляд в потолок.

– Я проиграл тогда. Родители забрали девочку домой, потом увезли в деревню, «чтоб не позорила». А через полгода узнал, что она… покончила с собой.

Мои пальцы замирают у него на груди. Он не смотрит на меня, только продолжает:

– После этого…. я перестал брать такие дела. Даже если просили. Даже когда знал, что мог бы выиграть. Не потому, что не хотел. Потому что.… боялся, что опять не справлюсь. А ты…