Недотрога для адвоката. Дело о разводе (СИ) - Варшевская Анна - Страница 33

Встаю, подхожу к кровати, присаживаюсь на стул рядом, касаюсь Сониной ладони подушечками пальцев, поглаживаю – осторожно, медленно, так, чтобы она не проснулась.

Девушка чуть шевелится, но не пугается. Просто чуть меняет позу, сильнее прижимаясь щекой к подушке. Вздыхает, даже, кажется, слабо улыбается во сне.

Может, у меня всё-таки получится ей помочь. И не в плане юридической помощи – об этом и речи нет, тут я сделаю, что смогу. Но.… как человек человеку?

* * * * *

Утренний свет в палате мягкий, рассеянный, пробивается сквозь полупрозрачные жалюзи. В тишине слышно, как тикают мои часы. С трудом потягиваюсь, выпрямляясь в кресле, и в первую очередь нахожу взглядом Соню. Кажется, сон был таким крепким, что она даже позу практически не поменяла.

Встаю, заставляя затёкшее тело двигаться, беру мобильный – проверить почту. В шесть утра переписывались с Максом. Насчёт Аниты все договорённости есть, сейчас девять часов, она уже встретилась с ним и всё передала. А я договорился, чтобы нам подогнали машину, с проверенным человеком. Свою мне сейчас лучше оставить в том переулке, где я припарковался вчера вечером. Пусть стоит, ничего с ней не сделается, потом заберу, как разберёмся со всем этим дерьмом. Соню сегодня выпишут, и мы с ней поедем пока домой. Ждать. Пока – только ждать.

Ну и собакен там. Уже, наверное, сожрал всё что можно, на столько времени оставленный без присмотра.

– Андрей? – тихий сонный голос, и я оборачиваюсь к кровати.

Девушка моргает, поворачивает ко мне голову.

– Ты… спал здесь? – со сна говорит ещё немного хрипло, да и взгляд пока не проснувшийся.

– Немного, – улыбаюсь ей. – А вообще, просто сидел. Ждал, пока проснёшься.

Соня пытается улыбнуться в ответ. Почти получается. Потягивается, чуть поднимается на подушке, морщится.

– Как ты? – спрашиваю у неё.

– Лучше. Уже нет такого тумана перед глазами. Только голова гудит, как на утро после выпускного.

– Думаю, всё теперь будет в порядке. К врачу мы с тобой ещё съездим, но потом. А сегодня.… домой поедем.

– Куда?

– На квартиру. Щенок, помнишь?

Соня замирает, глаза распахиваются в шоке.

– Господи… Малыш! Он же.…

– Наверняка перевернул всё, что мог, – усмехаюсь.

– Он же там один, столько времени.… – она резко садится, хватается за голову. – А вдруг сожрал что-то? Вдруг….

– Сонь, уверен, всё с ним… в порядке, – подхожу поближе, стараясь не давить на неё своим присутствием, хотя вроде бы она спокойно реагирует на меня рядом. – Вода у него была, кое-какая еда тоже. Суток не прошло. Сейчас тебя выпишут, и мы сразу поедем, не волнуйся так.

К счастью, собирать нам особо нечего. Соня, умывшись, явно чувствует себя лучше, щёки порозовели, глаза ясные. Мы выходим в холл, дожидаться машину, когда к нам подходит врач, осматривавший девушку.

– Доброе утро, – здоровается, протягивает пару листочков, которые держал в руках. – Последние результаты ваших анализов, те, которые требовали большего времени. В целом всё в порядке. Но всё-таки не забудьте, в течение следующих месяцев вам нужно будет регулярно сдавать анализы. Всякая гадость может проявиться не сразу, особенно в вашем случае.

Соня кивает чуть напряжённо. Я благодарю, кидаю взгляд на экран мобильного – машина будет через пару минут.

Врач, попрощавшись, разворачивается, и ровно в этот момент из-за угла влетает Агата – с какой-то папкой, явно в спешке.

Они сталкиваются буквально нос к носу, бумаги летят в разные стороны.

– Осторожно! – шипит девушка, отступая на шаг.

– Может, это потому, что просто надо смотреть, когда по углам носитесь, как электровеник? – фыркает мужчина, даже не извинившись.

– Может, это потому, что у меня работа, а не комплекс бога? – огрызается Агата и тут же, кажется, жалеет о том, что вызверилась. Склоняется, подбирая листы. – Простите.

– Следите за собой, – холодно бросает врач перед уходом.

Девушка выпрямляется, прижимая папку к груди, и корчит рожицу ему вслед. А потом замечает, что мы всё видели. И краснеет до корней рыжих волос.

– Простите, – говорит уже нам. – Просто однажды кто-то перепутал диагноз с самооценкой.

– Бывает, – пожимаю плечами.

Соня рядом вдруг тихо хихикает, ловит взгляд девушки, и та отвечает ей хитрой улыбкой.

– Спасибо, – благодарит рыженькую администраторшу. – За всё. Не только за чай и кофе.

– Главное, больше не возвращайтесь по такой причине, – мягко отвечает Агата, кивает нам на прощанье.

Выходим к машине, водитель – хмурый мужчина лет пятидесяти, ни словом не интересуется, кто мы и куда едем.

Соня всю дорогу молчит. Переживает за собаку? Боится того, что будет дальше? Не спрашиваю, о чём она думает. Не сейчас.

Когда открываю дверь квартиры, первым выскакивает щенок – весь в слюнях, в какой-то пыли, хвост метёт воздух, как пропеллер. Бросается на Соню, тычется носом ей в колени, в ладони. Девушка смеётся сквозь слёзы.

– Малыш…. ты в порядке! – выдыхает, опускаясь прямо на пол, обнимая его.

– Да, зато квартира не очень, – вздыхаю, оглядываясь.

Кресло обглодано, на ковре… художественная композиция.

– Боже.… – Соня смотрит на всё это и съёживается. – Это я виновата.

– Сонь. Хватит, перестань, – прошу её. – Это всё ерунда, сейчас уберём.… а кресло это мне никогда не нравилось.

– Это же я! – она мотает головой. – Если бы я не пошла тогда с этими… идиотами…

– Ты просто хотела быть нормальной. Обычной. Это не преступление, – качаю головой.

Соня только глаза отводит, отходит к дивану.

Щенок, довольный вниманием, ложится рядом, положив морду ей на колени.

Вздохнув снова, начинаю ликвидировать последствия присутствия собаки в доме. Девушка рвётся помогать, но останавливаю ей.

– Сонь, отдохни, пожалуйста. Ты только что пережила… – снимаю пиджак и запинаюсь, глядя на плеснувший в её глазах страх.

– Андрей, у тебя же.… как их снять? Тебе помочь?

Да, у меня же до сих пор чёртов браслет на запястье. В больнице не стал уж светить «украшением», но дома есть связка ключей, может, что найдётся подходящее.

– Сейчас попробую разобраться, – киваю ей, роясь в столе. – Вот тут есть кое-что…

– Давай я, – она решительно подходит, берёт меня за руку, но тут же вздрагивает, правда, одновременно расплывается в улыбке, которая могла бы быть дерзкой, если бы губы не подрагивали.

Чёрт.

Боится? Чувствует отвращение?

– Может, стоит сохранить их для чего-нибудь? Мало ли, пригодятся в хозяйстве, – старательно шутит, отводя глаза, в очередной раз заставляя меня удивляться, как у неё хватает силы духа на это всё.

От наручников мы благополучно избавляемся, но весь день проходит в каком-то напряжении, природу которого я не могу понять. То и дело ловлю на себе взгляды Сони исподтишка – пока помогаю ей готовить какую-то немудрёный обед из тех продуктов, которые есть, пока мы с ней моем щенка, пока сижу за ноутбуком и пытаюсь разобраться в тех документах, которые мне переслал Макс.

– Ты.… будешь ложиться? – она заходит ко мне уже вечером.

– Да, конечно, – встаю, подхожу к ней, машинально тянусь обнять, но тут же чувствую, как она каменеет в моих руках.

Может быть, ей комфортнее будет спать одной?

– Сонь… – не знаю, как задать вопрос, чтобы не обидеть.

А девушка ловит мой взгляд и потом вдруг… тянется вверх и легко прикасается к моим губам в поцелуе. Первая! Причём смотрит так, как будто.… проверяет мою реакцию!

– Как насчёт того, чтобы… пойти в кровать? – спрашивает, явно нервничая.

Меня вдруг прошибает потом.

А может быть…

Может быть, дать ей то, что я могу дать?...

Контроль?

Вряд ли, конечно, у нас с ней тот случай, когда клин клином выбивают. Но…. вспоминаю чёртовы наручники, от которых сначала избавлял её, и другие, которые потом она снимала с моего запястья…

Не могу сказать, что меня так уж сильно заводят скованные руки. Хотя что-то в этом, безусловно, есть. Но если это даст ей ощущение, что она в безопасности, что она хозяйка ситуации.… Если от этого Соня будет чувствовать себя лучше, увереннее, если ей так комфортно и хорошо, то….