Лекарка поневоле и опять 25 примет (СИ) - Муратова Ульяна - Страница 57

— А как же многознакомые полуденники? Следом за вами, если я не ошибаюсь, приехала подруга. Она, кстати, встала на миграционный учёт?

— Она настолько далека от политики, насколько Южный полюс далёк от Северного. А насчёт учёта я ей напомню, никто не собирается нарушать закон.

— Разумеется. Все и всегда так говорят. А потом вдруг выясняются любопытные подробности… Вот вы, к примеру, в своём мире изучали рекламу, правильно я понимаю?

— Да.

— То есть вы обладаете умением придумать запоминающийся лозунг, подать любопытную идею, разжечь интерес к некому продукту или событию… Опасный талант для чужемирянки.

— Знаете, я никогда не любила свою работу, а с попаданием в Довар у меня изменились интересы. Думаю, домашний арест даже может пойти мне на пользу. Сосредоточусь на образовании, беременности и обустройстве в новом доме. Если же говорить о не связанных с семьёй делах, то на данный момент я больше всего заинтересована в поиске лечения врождённой генерализованной полуденнической миопатии.

— И вот мы пришли к той самой теме… Чужемирцы всегда пытаются прогрессорствовать и привносить изменения, и при этом их мало заботит, готово ли к этим изменениям общество. Ведь согласитесь, нельзя давать ружьё в руки несмышлёному ребёнку.

— Нельзя, — согласилась я. — Но лечение — не оружие.

— Полно вам, дорогая госпожа Прейзер. Любые знания можно военизировать, даже самые безобидные.

— Тем не менее вы не отказались от прогресса.

— Однако мы тщательно его контролируем. И вы, госпожа Прейзер, отныне будете частью этой системы контроля. Хотите переизобрести некую технологию из вашего мира? Придётся поговорить лично со мной.

— Прекрасно! Я как раз хочу переизобрести трёхточечный ремень безопасности для автомобилей. Честно говоря, даже интересно, как вы можете обратить это изобретение во вред. Можно листочек?

— К вашим услугам, — щедрым жестом указал он на набор письменных принадлежностей.

Я нарисовала ремень безопасности и объяснила принцип его работы, а заодно рассказала об автолюльках и детских креслах.

Скоуэр ухватил идею на лету и задумчиво протянул:

— Это нужно будет собрать и протестировать. Говорите, уменьшает смертность в авариях?

— Значительно, — со знанием дела кивнула я.

— А ведь у нас в позапрошлом году при столкновении двух мобилей погибло двое агентов.

— Я не говорю, что с ремнями безопасности они бы остались живы, но… Эрер бы тоже не ударился головой, если бы был пристёгнут.

— Логично…

Полковник Скоуэр сверлил меня взглядом, явно обдумывая свой вердикт. Я терпеливо ждала, надеясь, что он смягчит наказание.

— Знаете, госпожа Прейзер, я всё же дам вам шанс быть полезной СИБу, однако заранее предупреждаю: я вам не доверяю. Чужемирцы принесли Довару и Лоарели в частности много вреда. Один стёр с лица земли целый город с десятками тысяч жителей. Другой устроил эпидемию. Третий — кровавую революцию. Наша служба существует для того, чтобы устранять такие угрозы и избегать человеческих потерь. Надеюсь, вы это понимаете.

— Понимаю. Однако лично я ни для кого опасности не представляю. Если не трогать меня и моих близких, конечно.

— Хорошо, пусть будет так, — он достал из ящика письменного стола шкатулку и поднялся с места. — Здесь лежат печати о неразглашении, госпожа Прейзер. Всё, что происходит в стенах СИБа, всё, чем может поделиться с вами муж, всё, что может нанести вред населению Лоарельской Империи — подлежит сокрытию.

Он достал каменную печать, поставил мне на руку большой, болезненно обжёгший кожу оттиск, и сказал:

— Когда мне понадобится инструктаж по реанимации, я пришлю за вами. Ах да, ещё одно. Я слышал, вы приручили самку лесного леопарда. Очень любопытно было бы с ней познакомиться.

— Приезжайте в гости, — без особого энтузиазма предложила я. — Она не очень любит магов, но достаточно хорошо воспитана, чтобы не гадить им в ботинки.

— Звучит крайне заманчиво, — хмыкнул он.

— Кстати, что касается отношения к магам. В Эстрене на сельских ярмарках ставят спектакли об отношениях между полуденницей и полуночником. Знаете, есть три этапа принятия новых идей. Сначала шок и осуждение, следом спор и обсуждение, в конце — покой и снисхождение.

— Знаю, хотя конкретно такую формулировку слышу впервые. Зато теперь понятно, что именно в вас нашёл Эрер. Вы — интересная собеседница. Пожалуй, я буду иногда наведываться к вам на чай.

— Наведывайтесь, — великодушно разрешила я магу, которому наверняка не требовалось никакого разрешения. — А я буду записывать идеи, которые могут быть полезны, и передавать через Эрера.

— Договорились. Я поинтересуюсь, есть ли у нас какие-то наработки, касающиеся этой болезни, как вы сказали?

Я продиктовала название, а он записал его в блокнот.

— И всё же не очень понимаю, чем могут быть опасны технологии, если у вас есть магия?

— Именно тем, что магия — конечный ресурс, а некоторые полуденники сейчас работают над созданием механизмов, работающих от энергии Солара. Это практически неисчерпаемый источник силы, которому днём противопоставить магию практически невозможно. Это огромная опасность для всех полуночников.

— Ясно. А в чём причины такой вражды между полуденниками и полуночниками изначально?

— Их много, но сейчас основной камень преткновения — земли. Большая часть земель принадлежит аристократам, а полуденники вынуждены арендовать землю, которую возделывают, причём иногда арендовать по завышенным ценам. С этим борется Император, законодательно цены зафиксированы, но на практике это лишь толкает людей к использованию чёрной наличности. При этом аристократы резонно замечают, что именно они служат и чаще всего погибают у Разлома, поэтому им положены льготы и некоторые вольности. У нас средняя продолжительность жизни полуночника — сорок два года! А полуденника — почти на тридцать лет больше! Колоссальная разница. И при этом Император вынужден сохранять мир, потому что иначе Разлом останется без защитников, а поля — без работников.

— Сложная ситуация. Я постараюсь быть как можно осторожнее и не усугубить её, хотя мне сложно представить, как одна попаданка способна настолько сильно повлиять на историю.

— Способна, — хмыкнул полковник. — На историю иногда способны влиять мелочи, которые никто не берёт в расчёт. Идите, госпожа Прейзер. Вы свободны. Начиная с сегодняшней ночи вы под домашним арестом на год. Однако не буду зверем — по пути домой вы можете заехать в пару-тройку магазинов и купить самое необходимое для нового дома.

Полковник Скоуэр, оказавшийся вовсе не таким уж ужасным, как представлялось, подал мне документы, и я везде поставила подписи, заранее зная, что на этот раз ничего нарушать не стану. Да и в новом доме столько работы, что за год не закончить.

На выходе из кабинета меня поймал муж и счастливо улыбнулся, узнав, что всё вроде бы удалось.

Мы воспользовались разрешением Скоуэра и действительно заехали в парочку магазинов, правда, столкнулись с тем, что денег на мебель у нас нет. На шикарный дом — есть, а на мебель… не хватило. В итоге мы купили три новых матраса — для деда Кальва, Таллы и Дичика, а также несколько рулонов разных тканей и швейную машинку.

Лучше пусть занавески и постельное бельё сошьёт подруга, чем мы будем покупать их по заоблачным ценам. Учитывая количество окон в доме — можно и разориться. С посудой тоже получилось сэкономить — я недрогнувшей рукой набрала самых разных остатков со скидками и решила, что это даже весело — да здравствует посудный беспредел! Пусть у каждого в доме будет своя уникальная тарелка и своя неповторимая кружка.

Эрер смотрел на мои попытки экономии с восхищением. В теории он понимал, зачем нужны сервизы, но на его скромный взгляд функциональность была важнее, чем эстетика, поэтому он искренне не понимал, почему одни фужеры дороже других, ведь пьются и бьются они одинаково.

Наконец мы собрали и перевезли в новый дом все вещи. Хозяин был столь любезен, что заказал для нас уборку и оставил на столешнице в кухне несколько связок ключей с подписями. В первый раз мы не осмотрели сарай и погреб в дальнем конце участка, хотя у меня и сегодня не хватило на них сил. Потом сюрприз будет.