Забавные, а порой и страшные приключения юного шиноби. Фантасмагория. Часть 1 - Конофальский Борис - Страница 5

– Вы его подержите? – немного рассеянно переспрашивает Ратибор. – Это очень мило с вашей стороны.

– Чего вы там шепчетесь, сволочи?! – орёт из клетки приговорённый. Его настораживает секретность собеседников. Он даже раздвигает дерюгу и смотрит через прутья на юношу и торговца. – О чём вы там договариваетесь, проклятые?!

И чтобы он прекратил нервничать, молодой человек машет ему рукой: не волнуйтесь, всё в порядке. И говорит торговцу простым языком для скорости.

– Предложение заманчивое, но, к сожалению, я не располагаю лишними средствами и посему вынужден отказаться. Прощайте, господин торговец.

– Но вы… – начал было Борух Левинсон, однако юный шиноби уже повернулся и поспешил дальше по дороге – заметно быстрее, чем тащился по грязи тарантас.

Последнее, что он отчётливо расслышал, так то были насмешливые слова приговорённого:

– Ну что, бизнесмен хренов, у тебя опять ничего не получилось?

Ратибор Свиньин не готов был спорить на этот счёт, но ему показалось, что торговец снова потянул из телеги заострённую палку.

Глава 3

Выбирая короткий путь, юный шиноби готовился к тому, что дорога будет плоха, опасна и пустынна, но не предполагал, что она будет пустынна настолько. И через час после того, как он распрощался с торговцем Борухом и его еретиком, молодой человек не встретил ни одного путника. Но это его не пугало. Он давно был знаком с хлябями, и его опыт подсказывал ему, что до ночи у него нет причин для серьёзного беспокойства.

Его онучи были уже изрядно грязны: как ни старайся, но быть чистым среди грязи ни у кого не получится. Но сил для бодрой ходьбы у юноши было предостаточно. Ратибор так и не сбавил бы шага до ближайшего населённого пункта, если бы, спустившись с очередного пригорка в очередную низину, залитую грязью, он не почувствовал бы некоторой прохлады. В душном и теплом воздухе, в котором круглосуточно морось перерождалась в мелкий дождь и обращалась обратно, прохлада считалась знаком нехорошим.

И посему молодой человек остановился перед длинной лужей, что растянулась вдоль дороги метров на сто. Остановился и стал всматриваться в мягкий туман, что стелился справа от дороги среди зарослей белого кизила, единственного растения, кроме камыша, что могло произрастать прямо из едких хлябей и не умирать при этом.

Тишина над бескрайней грязью висела мёртвая, и казалось молодому человеку, что у него заложило уши. И это тоже был нехороший признак. Ни жабы не урчали, ни кальмары не копошились в грязи, и весь вид перед ним был как застывшая картина. И лишь одно тёмное пятно… Нет, оно не шевелилось, оно двигалось через туман. И двигалось к нему.

Ветошь.

Вообще-то шиноби, выполняющий задание, не должен отвлекаться на всякие посторонние дела. И Ратибор, зная неспешность этого опасного существа, висящего в тумане в полуметре над болотом, мог бы спокойно уйти себе дальше. Вернее, убежать. Но он тут зачем-то вспомнил про торговца Боруха и несчастного еретика. Борух-то, может, ещё и убежит от монстра, но козлолось непременно испугается и забежит в хляби, затянет туда тарантас по самые оси, и всё… встанет. Ветошь не спеша подплывёт к нему и за ночь высосет несчастное животное досуха, а утром и еретиком позавтракает. Того и клетка не спасёт.

«Разумнее было бы уйти, да, видно, придётся остаться».

Тварь же заметила его. Они очень чувствительны к движению и теплу. Да, заметила. Колыхнулась. Зашевелилась.

Он стал искать хоть какое-то место посуше… Всё может пойти не по плану, и ему не хотелось, чтобы его нога в пылу схватки случайно оказалась рядом со щупальцем крупного кальмара, притаившегося в грязи. В общем, сенсей учил его быть готовым ко всему, а ещё учил, что выбор правильной позиции – первый шаг к победе. Ратибор находит некое подобие возвышенности, останавливается там и пробует грунт своими гэта. Сандалии с деревянными поперечными планками стоят, как прибитые к грунту. Отлично. Молодой человек не снимает со стального наконечника копья футляр. Колоть или рубить ветошь бессмысленно. Но вот вакидзаси он достаёт из ножен и проверяет его остроту… На всякий случай. Хотя недавно сам же его затачивал. Если вдруг волокна твари доберутся до него и прилипнут к одежде или, не дай Бог, к коже, нужно будет обрезать их как можно быстрее, пока по ним не начал протекать парализующий токсин, от которого может спасти лишь провощённая ткань. Через остальную ткань токсин добирается до кожи весьма быстро.

Он пока не прячет вакидзаси в ножны и делает несколько движений, разминая кисть руки.

Небо укрыто толстыми тучами. Тихо вокруг. Сыро. Шиноби ждёт. Он готов.

Лишь лёгкий туман разделяет врагов, кто-то из них сегодня умрёт.

Пошёл дождь и на холодную сталь упали первые капли. Шиноби ждёт.

А когда одна из длинного перечня болотных сущностей наконец начинает к нему приближаться, он прячет клинок в ножны, берёт своё копьё по всем правилам и принимает боевую стойку.

Эта странная сущность, похожая на обвисший ком толстых нитей и узловатых бечёвок, парит над болотом, едва касаясь чёрной жижи. Плывёт прямо на молодого человека, и чем ближе к нему, тем заметнее, как сотни её бурых нитей поднимаются от ветоши в разные стороны, словно их кто-то наэлектризовывает. Размеры твари увеличились в разы. Она теперь уже не ком ветоши, а бурое пульсирующее облако, состоящее из нитей и клубка волокон в центре, и каждая нить – это капилляр с очень опасным токсином. Ядом, что весьма быстро парализует жертву.

Шиноби чуть присел на правую ногу, а левую вынес вперёд. Он поднял копьё, отвел его немного в сторону, как бы замахиваясь, словно это не драгоценное оружие, а простой шест, и ждёт… И вот…

Нет, он ждёт ещё… Пусть ветошь подлетит поближе… Ещё ближе… Он ждёт…

И когда до летающего монстра оставалось два метра, наконец делает выпад вперед, перемещая центр тяжести на левую ногу, и бьёт монстра наотмашь, плашмя, древком копья.

Словно ударил мокрую тряпку, которая тут же намоталась на древко, обвила его десятками своих покрасневших до цвета крови нитей. Прилипла к нему. Прилипла накрепко, словно присосалась мелкими присосками. А нити ещё, словно ростки вьюна, ищущие опоры, как живые, шевелились и ползли по шлифованной берёзе в поисках вкусной плоти. Но на них молодой шиноби внимания не обращал, а, пользуясь тем, что ветошь после удара несколько обескуражена, оглушена, он ловко наматывает её привычными движениями на копьё. На самый его конец. И при том действует быстро, умело. Никто бы не усомнился, увидав его «работу», что это не первое умертвляемое юношей опасное существо.

Наконец монстр превратился в красный ком на светлом древке копья, и тогда Ратибор поворачивается к болоту и начинает макать ветошь в грязь, производя при том как можно больше суеты и шума. Он знает, что кальмары, копошащиеся в жиже, всё слышат и всё чувствуют; молодой человек, видя, как поднимаются и быстро передвигаются в его сторону холмики грязи, уверен, что это они. Да, кальмары, пусть и мелкие, уже сползаются к нему со всей округи. Быстрые, бесстрашные, голодные… Первые из них, пять или шесть, будут парализованы токсином, возможно, и убиты им, но остальные, а их здесь наберётся пару десятков, разорвут ветошь, распустят на нитки и несомненно сожрут. Говорят, кальмары разумны, и тогда они знают, что именно парящие над жижей ветоши съедают их собратьев больше, чем иные болотные охотники. И поэтому головоногие рвут ветошь с особенным удовольствием. Во всяком случае, Ратибор Свиньин хочет, чтобы так было.

Шиноби видит, как кальмары уже пытаются обвить ком на копье своими щупальцами, но тут же отваливаются в грязь обратно, отравленные, однако из грязи появляются новые щупальца, и новые… и новые… Все тянутся к комку…

И тогда резким движением Ратибор сбрасывает ветошь с древка в грязь. Теперь она уже не так липнет, как поначалу, к древку его копья, теперь ей и без этого есть чем заняться.

Всё, он закончил. Молодой человек отходит от хляби подальше. Привлечённый суетой, сюда может заявиться и белый кальмар, у него щупальца по пять метров бывают, так что лучше держаться от пиршества кальмаров подальше.