Вторая жизнь Арсения Коренева. Книга пятая (СИ) - Марченко Геннадий Борисович - Страница 36

— С Божьей помощью, — как показалось, с ироничной улыбкой на том конце провода ответил викарий и тут же закруглил тему. — Давайте я вам сам позвоню вечером субботы. За вами я пришлю машину, она отвезёт вас в Переделкино.

— В писательский посёлок? — удивился я.

— Там с 1952 года находится загородная резиденция Патриархов, — терпеливо пояснил викарий. — Заодно и небольшую экскурсию вам проведу.

И ведь это уже не первый случай, когда священнослужители обращаются ко мне за помощью, пусть и через своих помощников. Когда-то архиепископ Пензенский и Саранский Мелхиседек, потом настоятель Свято-Троицкой Лавры, теперь вот сам Патриарх… Расту!

В 8 утра воскресенья во дворе нашего дома стояла чёрная «Волга» 24-й модели. Я поцеловал Риту, подхватил портфель, в который влезло несколько ёмкостей с «живой» и «мёртвой водой» (хотя в отношении последней я сомневался, но захватил на всякий случай), и спустился вниз. За рулём сидел не поп в рясе, а обычный мужик с седоватыми усиками, представившийся Юрием Петровичем.

— Можно просто Петрович, — подмигнул он мне, когда я сел рядом с ним, и тронул машину с места. — Я Пимена вожу ещё с тех пор, как он был митрополитом Ленинградским и Ладожским. В то время на «Победе» ездили. А так у нас даже «Чайка» в гараже имеется, но это для важных выездов. Я «Чайку» не очень люблю, неповоротливая, да и бензина жрёт много. Хотя эта, — он хлопнул ладонью по рулю, — тоже жрёт — мама не горюй. А у вас есть машина?

— Да, «Жигули» 6-й модели.

— Неплохая машинка, хотя и некрасивая. Да современные машины все некрасивые. То ли дело раньше делали…

С вечера накрапывал мелкий дождик, поэтому водитель вёл машину достаточно осторожно. По пути я развлекал водителя анекдотами, и тот ржал, аки конь, до слёз. А вы ответ травим свои анекдоты. Даже не скажешь, что этот хохмач — водитель самого Патриарха.

В Переделкино мы въехали около 10 утра, в это время, по словам Петровича, Патриарх давно бодрствует, даже находясь на отдыхе.

«Волга» остановилась у кованых, старинных ворот, за которыми возвышалось 2-этажное здание резиденции с нависающим над входом длинным балконом. Петрович пару раз посигналил, и вскоре из здания появился человек в чёрном подряснике и с чёрным же зонтом над головой, засеменивший к воротам, по пути старательно обходя лужи.

— Это отец Симеон — викарий Пимена, — пояснил водитель. — Буду вас тут ждать, вздремну немного в машине, а то вставать пришлось ни свет, ни заря.

Викарий открыл калитку в воротах, я к том у времени уже выбрался из авто, и гадал, как приветствовать отца Симеона. Тот сам разрешил мои сомнения, протянув руку, причём явно не для поцелуя. Причём рукопожатие у него оказалось неожиданно крепким.

— Как добрались? — улыбнулся священнослужитель, поднимая зонтик выше, чтобы тот прикрывал от мелких капель и меня.

— С Божьей помощью, — пародируя викария в его телефонном разговоре, ответил я.

— И слава Богу… Идёмте, Его Святейшество ждёт.

Нам пришлось идти мимо большой клумбы, в центре которой возвышалось что-то вроде обелиска с табличкой, на которой было что-то написано золотого цвета буквами. Проходя мимо, я успел прочитать начало надписи с дореволюционными ятями: «Вѣчная память убитымѣ за Вѣру, Царя и Отечество Андрею Фёдоровичу Колычеву…». Дальше прочитать уже не было времени.

На крыльце под навесом-балконом викарий сложил зонт, стряхнул с него капли, после чего открыл дверь и предложил мне войти первым. Войдя, я переобулся в предложенные тапочки, похожие больше на кавказские кожаные чувяки. Сам Симеон переобулся в такие же. Длинная и широкая прихожая переходила в просторный холл, заставленный массивной, резной мебелью.

— Подождите здесь, я доложу Его Святейшеству о вашем приезде. Можете присесть куда хотите.

Я захотел присесть в одно из кресел, обтянутых тёмно-коричневой, потрескавшейся от времени кожей. У ног поставил тяжёлую сумку с разлитой по банкам водой. От нечего делать скользнул взглядом по большому книжному шкафу, где за стеклом выстроились рядами толстые фолианты в тёмных переплётах с названиями на корешках в золоте, которые нередко сопровождались изображениями шестиконечных православных крестов.

Послышались шаги, я встал. В холл вошли викарий и Патриарх. Пимен был в церковном облачении, но простом, да и крест на груди висел без всяких каменьев, однако я сразу догадался, что это и есть Его Святейшество.

— Вот и свёл нас Господь, — сказал Пимен, протягивая руку.

Тут уж я не оплошал, жать не стал, а прикоснулся губами к тыльной стороне ладони, заодно нюхнув аромат сандаловых чёток, обвивающих патриаршье запястье. Пимен осенил меня крестным знамением, спросил:

— С дороги не проголодался, сын мой? Повар у нас тут замечательный, пищу готовит немудрящую, но вкусную.

— Спасибо, позавтракал. Может быть, перед отъездом… Так что вас, говорите, беспокоит?

Десять минут спустя Его Святейшество лежало на тахте обнажённой спиной вверх, поверхность которой медленно заполнялась тончайшими иглами. Всё-таки я решил завуалировать применение ДАРа, пусть пациент поверит в восточные практики.

И уже проведя сеанс иглорефлексотерапии, я активировал браслет и запустил в позвоночник свои «паутинки». Диагностика подтвердила диагноз — прогрессирующий спондилоартрит с деформацией поражённых сегментов и нарушением функций позвоночного столба. Как он только в таком состоянии службы выстаивает… Понятно, что Патриарх служит время от времени, по каким-нибудь большим церковным праздникам, но тем не менее в такие моменты, после часа-другого стояния боль должна быть нестерпимой.

Пимен, естественно, интересовался, что за манипуляции я с ним произвожу помимо иглоукалывания. Я в очередной раз прочитал короткую лекцию про непознанные возможности человеческого организма, само собой, данные свыше силами небесными. А ведь, как ни крути, в моём случае так оно и было, так что я не соврал ни на йоту. Патриарх принял к сведению и терпеливо пролежал, сколько надо.

А когда я разрешил ему встать и попросил поделиться своими ощущениями, Пимен отметил значительное улучшение самочувствия. Боль в спине прошла без следа! А когда я напоил его «живой водой», то и вовсе пришёл в неподдельный восторг.

Я и сам выпил парочку стаканов, это помогло мне частично восстановить затраченную на процедуры с патриаршим организмом энергию. А затем я согласился оценить мастерство расхваленного повара. Думаю, что заслужил, да и вообще не помешало бы подкрепиться. Повар оказался хорош… Правда, я его так и не увидел, поскольку тарелки приносила и уносили немолодая женщина в длинном сером платье и платком на голове, так ни слова и не сказавшая. Впрочем, к ней никто и не обращался, Патриарх предпочитал общаться со мной, задавая самые разные вопросы, касающиеся не только моей профессиональной деятельности, но и семьи, и даже отношения к Богу.

— Верую, — заявил я.

А что я мог ещё сказать, когда лично побывал в небесной канцелярии и общался с архангелом? Правда, самого Господа не видел, но должен бы у всей этой братии быть кто-то главный… Может, это вообще бестелесная субстанция, хоть мы и привыкли видеть Бога седовласым стариком с бородой до пояса, сидящим на троне в облаках.

Попросил подробнее рассказать и про воду. Я рассказал, упомянув и «мёртвую», добавив, что заряженная жидкость прошла апробацию в лечебном учреждении, доказав свою эффективность. И что там даже вырыли колодец, в который периодически сливается чудодейственная жидкость, благодаря чему пациенты, пьющие колодезную воду с добавкой заряженной, излечиваются гораздо быстрее.

— Колодец? — заинтересованно переспросил Патриарх. — А неплохая идея, богоугодная. Хорошо бы и возле какого-нибудь храма такой же вырыть и заливать в него твою воду, сын мой. А может, где-то уже и есть колодец, ничего и рыть не надо.

— Тогда могу предложить Свято-Троицкую Лавру в Загорске, — сказал я. — Там этих колодцев и источников… Вот в один из них и можно время от времени заряженную воду подливать.