Муля не нервируй… Книга 6 (СИ) - Фонд А. - Страница 17

Но я отвлёкся. Там то я выделялся. Да, я сам, своими руками, сделал себя. Но это было там. А здесь Муля, достаточно молодой парень с невзрачными природными данными и склонностью к скуфизму (хоть я усиленно и прокачивал Мулину привлекательность, но времени для этого прошло слишком мало, да и помощи грамотных специалистов в это время ещё не было).

— Муля! Ну поехали! — прервала мои мысли Бобана.

Ответить я не успел.

К нашему столику вернулся Йоже, гружённый десятком рюмок на деревянном подносе.

— Вот, — сказал он и принялся аккуратно расставлять рюмки в один ряд. — Решил взять. Чтобы два раза не бегать…

— Ой, как здорово! А давайте устроим соревнование! — захлопала в ладоши Мирка, — кто быстрее опьянеет — выполняет желание того, кто останется дольше всех трезвым.

Она вызывающе посмотрела на меня и провела острым розовым язычком по пухлым губам. Ух!

Ввязываться в сербскую рулетку было себе дороже, поэтому я сказал, обращаясь к Йоже:

— Девушки что-то хотят, но стесняются сказать, что именно. Даже на ночь втроём приглашали. Ты поедешь?

Йоже покраснел. Бобана фыркнула. Мирка захлопала густонакрашенными ресницами.

Я примирительно сказал:

— Всё же вам лучше озвучить нам, о чём вам нужно поговорить? Что за проблема у вас? Может, мы с Йоже вам поможем. Причём за это расплачиваться натурой не нужно будет. Так поможем. Если это не противоречит закону и морали. Конечно же.

— Мы не гулящие! — рассердилась Бобана, — ты нам понравился, поэтому мы подошли!

— Да? — изобразил недоумение я, — я мне показалось наоборот…

— Пошли отсюда, Мирка! — резко сказала Бобана, обожгла меня злым взглядом, и они ушли.

— Ну вот зачем ты с ними так, Муля? — попенял меня Йоже, с грустью рассматривая так и нетронутые шеренги рюмок с ракией, — девушки хотели провести время, а ты их так некрасиво отшил…

— Вернуть? — насмешливо спросил я, — я сейчас кликну. Ты с ними поедешь?

— Но они только тебя приглашали, — как-то разочарованно произнёс Йоже.

Видно было, что его настроение сильно упало.

Надо было срочно исправлять ситуацию.

— Так я потому и прогнал их, что ты предупредил, — пояснил я.

— Как я предупредил?

— Ну ты же сам буквально только что сказал, что Нанович постарается сделать какое-то западло, чтобы не выпустить тебя из страны к нам и самому влезть в фильм.

— Муля! — возмутился Йоже, — ты ведёшь себя, как ваши чекисты! Девочки просто хотели развлечься. А ты уже придумал целый сценарий к фильму! Если бы они действовали по указке Нановича, они бы подошли ко мне.

— Нет, Йоже, — покачал головой я, — сам подумай, почему они подошли ко мне?

— Хотели с тобой поехать на квартиру, — чуть раздражённо буркнул Йоже.

— А на квартире записывающая аппаратура, или их приятель в засаде с фотоаппаратом. И завтра уже весь компромат будет у Нановича.

— Это, конечно, вполне может быть, — вынужден был согласиться Йоже, — но как компромат на тебя повлияет на то, чтобы из страны не выпустили меня? Ты что-то напутал, Муля.

— Очень просто, — начал объяснять я, — вот представь, девочки меня уговаривают, и мы едем к ним. Проводим там бурную ночь, а наутро мне приносят фото, где я пьяный на кровати с двумя голыми девицами. И велят, чтобы я как руководитель всего проекта, отказался от работы с тобой. А вместо тебя чтобы включил в проект главным режиссёром Нановича. Вот и всё.

— Да… — протянул обескураженный Йоже и добавил, — давай выпьем, а то у меня аж голова кругом.

— Вот это дело! — улыбнулся я и мы выпили по рюмке ракии (не пропадать же добру!).

— Слушай, Муля, — всё никак не мог успокоиться Йоже, — а ты не думал такой вариант, что им просто интересно провести ночь именно с тобой. Потому что ты русский. Из Советского союза, а?

— Нет, Йоже, — хмыкнул я, — если бы им нужен был русский, они бы подошли к Тельняшеву или Павлову. У нас этих молодых красивых лоботрясов целая группа.

— Тогда давай лучше выпьем! — подытожил Йоже и нелогично добавил тост. — За баб!

Так прошло ещё около получаса. Мы методично уничтожали ракию и мирно беседовали за жизнь. Как говорится «ничто не предвещало», как вдруг внезапно на лестнице послышался топот, а потом меня окликнули:

— Муля!

Я аж вздрогнул. По лестнице бегом спускалась гневная Фаина Георгиевна. Точнее она была в ярости:

— Это невозможно! Невыносимо! Отвези меня домой! — воскликнула она свирепым голосом.

— Что случилось? — спросил я.

Фаина Георгиевна тем временем уже спустилась, подскочила к нашему столику, схватила пивную кружку Йоже Гале и залпом выпила почти половину:

— Ужас! — мрачно сказала она, выдохнув. И непонятно было, это относится к пиву или к результатам встречи с сестрой.

— А почему вы здесь? — простодушно спросил Йоже, — у вас же ещё есть почти час.

Он посмотрел на часы и уточнил:

— Точнее час и двадцать минут.

Ох, лучше бы он этого не говорил.

— Ни минуты! — гневно вскричала Фаина Георгиевна, — Ни минуты своего времени я больше не собираюсь тратить на этого человека!

— Да что случилось?

— Понимаете, дорогой мой, — молвила Фаина Георгиевна, покровительственно взглянув на Йоже, — я иногда могу ругнуться. Матом. Как всякий русский человек…

При этих словах она запнулась и чуть покраснела. Но Йоже не заметил.

— И мы разговаривали, Изабелла рассказывала, как её бросил любовник. В общем, я не выдержала и немножко ругнулась.

— Немножко? — усмехнулся я.

— Ну, не немножко, но что здесь такого? — огрызнулась Фаина Георгиевна. — А эта Изабелла, вы представляете, сделала мне выговор, что ругаться в нашем возрасте непозволительно и неприлично! Она это сказала! Мне сказала!

Раневская аж задохнулась от негодования.

— И что было дальше? — спросил я.

— Я ей ответила, — вдруг густо покраснела Злая Фуфа.

— Что именно вы ей ответили? — мне приходилось буквально выдирать из неё каждое слово.

— Ничего особенного я не сказала! — взвилась Фаина Георгиевна.

— А всё-таки? — продолжал настаивать я.

— Я сказала, что лучше быть хорошим человеком, ругающимся матом, чем тихой воспитанной тварью, — смущённо вздохнула Раневская и ни к селу, ни к городу прибавила, — но она же первая начала!

Я тяжко вздохнул. С ума скоро сойду!

И тут спустилась Изабелла. Глаза её были припухшими и красноватыми.

— Господа, — сказала она с красивым акцентом, — я благодарю вас за помощь. Но теперь я ещё раз попрошу вас — отвезите меня обратно в Белград. Прямо сейчас! Я переночую на той квартире и завтра рано утром уеду на поезде в Прагу. Больше я вас никогда не побеспокою.

Повисло молчание. Фаина Георгиевна дулась. А мы с Йоже переглянулись — в той, квартире, куда её поселили, сейчас живёт Лёля Иванова. И не факт, что уже одна.

И вот что теперь делать?

Но подумать над вопросом нам не дали — внезапно раздался голос товарища Иванова:

— А что здесь происходит?

Мы обалдели.

Мы — это я и Йоже Гале. Изабелла не врубалась в ситуацию. А вот Фаина Георгиевна не растерялась:

— Да вот, мы с нею, — она величественно кивнула на Изабеллу, — мужчин делим. Кому какой достанется.

Глаза у товарища Иванова стали по пять копеек. А Изабелла густо покраснела:

— Месье, вы всё не так поняли!

— Я понял всё, что мне надо было понять, — жёстко отрезал товарищ Иванов и раздражённо сказал нам, — это разврат! Я этого так не оставлю!

Глава 9

Положение надо было срочно спасать.

— Товарищ Иванов! — тихо, но твёрдо сказал я, — надо поговорить.

— Нам не о чём сейчас говорить. Всё и так ясно, — раздражённо ответил он.

— А я всё-таки настаиваю, — припечатал я, — это не займёт много времени. И это важно.

Товарищ Иванов задумался, а я быстро добавил:

— Давайте поднимемся наверх. На пять минут.

Он кивнул и начал подниматься вслед за мной по лестнице.