Мёртвые души. Книга 1 и Книга 2 (СИ) - Аверьянов Евгений - Страница 91

И я с каждым часом становлюсь именно тем, кем должен был стать.

Интерлюдия. Пустынный мир.

Кабинет был странной смесью: полированный камень и витражи, как в замках древности, соседствовали с голографическими проекциями, колеблющимися в воздухе, и настенным арсеналом, где копья висели рядом с импульсными винтовками. На стенах — гербы городов, искажённые временем и правками новых правителей.

На возвышении — кресло, скорее трон, чем мебель. В нём — мужчина в тёмных одеждах с золотыми вставками, лицо — вырезано из камня власти. Голос — тяжёлый, спокойный, без лишних нот.

Перед ним стоял другой — сгорбленный, в форменной накидке. Он держал голову склонённой.

— Отряд, направленный в руины за энергетическими стержнями… не вышел на связь, господин, — произнёс он. — Они должны были вернуться ещё вчера. Возможно, застряли на нижних уровнях. Или… что-то пошло не так.

Правитель медленно провёл пальцами по подлокотнику, словно стирал пыль.

— Мелочи, — сказал он. — Пусть списывают на задержку. Эти шахтёры и охотники всегда теряют счёт времени в мёртвых зонах. Главное — не отвлекаться от подготовки.

Он поднял глаза, голограмма за его спиной вспыхнула изображением врат портала.

— Нам нужен повод. Желательно — из их уст. Пусть сами предложат поход. Добровольный интерес всегда дешевле приказа.

Склонённый мужчина кивнул, опускаясь ещё ниже.

— Будет исполнено, господин. Уже ведутся беседы. Они хотят ресурсов, и мы покажем им, где их искать.

— Хорошо, — тихо сказал правитель. — Пусть войдут в новый мир с надеждой. А мы — с планом.

--

Обучение усложняется. Капсула подстраивается под мой прогресс, и я это ощущаю сразу — следующее включение заставляет сердце биться чаще.

Голограмма не просто показывает тело очередного противника. Поверх анатомии появляются тонкие светящиеся нити. Пульсирующие, движущиеся в определённом ритме.

— "Энергетические каналы," — говорит наставник. — "Их называют по-разному. Потоки, сплетения, меридианы. Суть одна — они питают тело, укрепляют плоть, поддерживают разум и силу."

Я смотрю, заворожённо. Эти линии идут вдоль позвоночника, расползаются по конечностям, образуют узлы в груди, животе, голове. Узлы — будто узоры из света.

— "Воздействие на узлы может нарушить поток энергии. Это может ослабить врага, оглушить или даже убить. Иногда — достаточно касания."

— Значит… можно сражаться даже без оружия?

— "Можно. Но это требует точности. И силы. И решимости."

Следующий этап — практика.

Я снова стою перед голограммами. Только теперь цель — не просто победить. Я должен попасть точно в узел. Давление в нужную точку, в нужный момент. Иногда — с разворота, на интуиции, почти вслепую.

Первые попытки провальные.

Я промахиваюсь. Энергия продолжает циркулировать, а враг словно смеётся.

Но я учусь.

Я чувствую, как потоки отклоняются, как изменяется ритм.

Удары становятся точнее. Враг глохнет. Замедляется. Падает.

Это уже не бой плоти. Это бой структур.

Каждое успешное касание наполняет меня уверенностью.

Я чувствую, как внутри меня свои потоки становятся ярче.

Как будто в процессе обучения я меняюсь сам.

Я не знаю, сколько времени прошло.

Но с каждым боем я понимаю: я всё ближе к тому, чтобы и без оружия быть опаснее любого зверя с когтями.

Следующий этап — оружие.

Голограмма меркнет на пару секунд, и передо мной возникают новые образы: лезвия, копья, дубины, экзотические конструкции, напоминающие сплав лома и киберпанковской фантазии.

Наставник не тратит слов. Внутри капсулы я знаю, как устроено каждое из них. Как держать, как двигаться, как наносить удар. Но знать — это не значит уметь.

— "Выбор оружия — это не только дело вкуса," — наконец звучит голос. — "Оно должно быть продолжением тебя. Твоих мыслей. Твоей воли."

Первым в руки ложится короткий клинок.

Простой, но сбалансированный. Я знаю его вес, угол среза, длину, будто держал его всю жизнь.

Тренировка начинается с простого.

Базовые стойки. Уклон, удар, парирование.

И снова, и снова. До тех пор, пока движения не становятся естественными.

Следом — копьё.

Тяжелее, сложнее в управлении. Радиус действий больше — и ошибок не прощает.

Отработка на симуляциях уже требует предугадывания дистанции, контроля пространства.

Я двигаюсь, как в танце, а копьё рисует в воздухе круги, треугольники, вспышки.

Далее — экзотика.

Двусторонняя коса, гибкое лезвие с энергетическим усилением, импульсный дротик.

Некоторые требуют чистой грубой силы, другие — точности, вплоть до долей миллиметра.

Я ошибаюсь. Получаю условный удар. Исправляю. Повторяю.

Капсула ускоряет восприятие.

Реакции обострены, сознание цепляется за каждую деталь.

Я уже не думаю, как действовать — тело делает само.

Клинок в руке — как палец. Копьё — как вытянутая мысль.

Иногда я замечаю, как меняются симуляции.

То противники вооружены, то безоружны, то чудовищны.

А я — тот, кто теперь всегда готов.

Это уже не обучение. Это — формирование новой сути.

Я не просто запоминаю.

Я становлюсь бойцом, каким раньше даже не мечтал быть.

Следующий этап словно обрывает привычный ритм. Вместо оружия — карты. Вместо симуляций боёв — схемы местности, передвижения отрядов, логистика, психология командира. Концепция изменилась. Теперь я не просто воин. Меня учат думать как тактик. Как стратег.

Голос наставника звучит спокойнее, но куда жёстче в требованиях:

— "Сила — это ресурс. Ограниченный. Как ты её используешь — определяет, жив ты или труп, генерал или мясо."

Меня ставят в ситуации без шанса на честную победу.

Маленький отряд, ограниченные ресурсы, враг сильнее и многочисленнее.

Решений — десятки, правильных — пара. В лучшем случае.

Каждая ошибка наказывается: условной гибелью, провалом миссии, уничтожением союзников.

Я учусь: — использовать местность; — провоцировать врага на глупость; — делить силы, отступать, бить по слабым местам; — устраивать засады, отвлекать, обманывать; — выигрывать без прямого столкновения.

Потом начинается оборона.

Крепость. Мало припасов. Гражданские внутри.

Враг у ворот.

Я должен продержаться.

Распределяю людей. Укрепляю слабые участки. Планирую отступления заранее.

Собственные потери становятся неизбежной цифрой. Я учусь выбирать — кого спасти, кого потерять, чтобы выиграть в итоге.