Мёртвые души. Книга 1 и Книга 2 (СИ) - Аверьянов Евгений - Страница 60

Я вытаскиваю ещё один трофей — короткий клинок с красной рукоятью. Он как-то сам подходит к руке, будто его ждал. Я не знаю, кто его сделал, но вес, баланс — идеальный.

И я — уставший, но живой.

Он бросается. Я жду до последней секунды. Подныриваю под прыжок, врезаюсь плечом в брюхо, лезвие поднимается и уходит прямо под чешую в основание шеи. С хрустом, с вибрацией. Меч дрожит в руке, как живая штука.

Он дергается, оседает. Ещё дышит. Я добиваю — быстро, без церемоний.

И стою.

Среди куч мяса, слизи, крови и гари.

Всё тело в ноющей боли. Доспех трещит на боку. Нагрудник амулета потемнел, но цел.

Я жив.

Оглядываюсь. На горизонте дым — у других крепостей сражение почти завершилось.

А у меня — конец.

Я вырезал элиту четырёх потоков.

И никто не пришёл на помощь.

Как всегда.

Я опускаюсь на колено. Песок горячий. Воздух в лёгкие входит с болью.

Но я улыбаюсь.

— Ну что, Абсолют, считаешь или как?

И мысленно добавляю:

"Записывай. Один человек. Восемь волн. Живой."

Пока.

Я сижу, облокотившись спиной о постамент с затухшим символом портала. Он больше не гудит, не светится — выдохся, как и я. Дыхание понемногу выравнивается, но тело дрожит. То ли от боли, то ли от того, что слишком тихо стало.

Я вытер меч об рукав и вернул в ножны. За спиной уже куча оружия — часть от распотрошённых мной гадин, часть от павших бойцов. Собрал, что приглянулось. Руки бы не отвалились, конечно…

Подумал, что, может, стоит вырыть яму и сложить туда лучшие трофеи — вдруг снесёт всё это к чёрту на следующей волне. Или вообще перекинет в другое место, как с поединком. Абсолют вроде не любит предсказуемость.

Я устало откинул голову назад и закрыл глаза.

Двадцать первая волна… Честно? Я не верю, что дотяну. Не с таким темпом.

Каждая новая партия всё умнее, быстрее, злее. Если раньше хватало силы, то теперь нужно думать, а для этого — время. А времени нет.

Может, стоит отступить? Может, стоило…

Мысль оборвалась, будто кто-то хлестнул меня по затылку.

Вся площадь вдруг завибрировала. Не физически, нет — энергетически. Как будто кто-то резко набрал ток в трансформатор, и мир начал гудеть.

— Нет… — прошептал я. — Серьёзно?

Тьма в порталах сгустилась, засверкала зелёным внутренним светом.

Каждый из четырёх вновь ожил, пульсируя, как сердца древних чудовищ.

Я поднялся. Руки отказывались сжиматься. Пальцы немели, словно я держал клинки сто лет.

Абсолют ожил голосом в голове — привычно хладнокровным, но будто с оттенком насмешки:

«Девятая волна началась. Категория: адаптивные хищники. Четыре потока. Повышенное распределение энергии. Новая сложность установлена: "Разделение и атака".»

— Вот и поговорили, — выдохнул я.

Из порталов начали ползти. Сначала — как будто дым. Потом — тела.

Четыре вида. Разные. Явно. Ни одного повторяющегося силуэта. Ни одного знакомого силуэта. Всё — новое. Всё — чужое.

И всё движется ко мне.

— Двадцать первая, да? — буркнул я сам себе под нос. — У нас с тобой разные планы, Абсолют.

Я сжал рукоятку ближайшего меча. Он был короткий, чуть изогнутый. Лёгкий. Быстрый. Как раз под то, что ползёт на меня, будто чувствует вкус крови на лезвии.

— Ну что, уроды, поехали…

Я двинулся вперёд.

Судя по их глазам — они тоже этого ждали.

Я не бежал — волочился. Меч в руке будто налился свинцом, плечи гудели, дыхание обрывалось короткими всхлипами, в горле пересохло, будто я съел пепел. Или это и был пепел. Всё тело — сплошной надлом. Каждое движение отдаётся эхом боли в суставах, в ребрах, в мышцах, которых, казалось, у меня раньше не было.

Девятая волна… Сложнейшая. Самая подлая.

Эти твари — они учились.

Каждая последующая шла на основе ошибок предыдущей. Один выжидает. Второй бьёт в спину. Третий прикидывается мёртвым, а четвёртый вцепляется в лодыжку, когда ты поворачиваешься к нему спиной.

Слаженность.

Тактика.

Злость.

Как будто живые, как будто кто-то ими руководит, как единым организмом.

Я бился, как загнанный зверь. Переступал через трупы, пятился, уворачивался, кувыркался в кровь и чешую, дышал гнилью и жаром. Орудовал мечами по очереди, пока не сломались. Потом — трофейной дубиной, пока не раскололась. В ход пошёл даже обломок копья — острее, чем нож, и легче, чем совесть Абсолюта.

Бой закончился не победой — усталостью.

Они выдохлись раньше. Или сочли, что достаточно покусали меня, и ушли.

А может, я всех убил. Уже не помню.

Шатаясь, я двинулся прочь от порталов. Точнее — в сторону единственного направления, где мог быть хоть кто-то живой. Мои. Люди.

Как бы странно это ни звучало — я скучал по людям.

Я, Игорь, интроверт до мозга костей, тот самый, кто прятался от соседей в лифте, чтоб не здороваться…

Я, кто всерьёз считал, что лучшее общество — это стены и Wi-Fi…

Сейчас жаждал услышать чью-то речь, увидеть живое лицо, просто быть рядом. Не потому что одинокий.

А потому что задолбался быть один против всего.

— Ну и где вы там, мои говорливые, не очень надёжные, но всё-таки люди… — выдавил я хрипло, почти на автомате.

Шаг. Ещё шаг.

Вдалеке — дым над крепостью.

Похоже, живы.

И слава всем богам, которых Абсолют ненавидит.

Крепость, что выросла вокруг сферы энергии, поразила меня.

Не то чтобы я ожидал увидеть старую палатку и пару заборов, но это…

— Ни фига себе, — выдохнул я.

Стены из серого камня, будто выточены не руками, а волей самой системы. Чёткие линии кладки, высота минимум в три моих роста. По периметру — башни с бойницами, а на углах — огромные конструкции, похожие на требушеты, только будто созданные по технологиям, о которых у людей ещё нет представления.

Никаких ворот. Только барьер, пульсирующий живой энергией.

Но стоило мне подойти ближе, как он дрогнул и растворился, будто узнал меня.

— Я смотрю, кто-то тут неплохо устроился, — буркнул я, проходя внутрь.

Первым ко мне подошёл Лан. Он был хмур, сжат, напряжён. Пахло от него кровью, потом и обидой.

— Вернулся, герой. — Он смерил меня взглядом. — Подумал всё же нас навестить?

— Не подумал. Захотел, — ответил я спокойно, — Порталы-то мне не друзья, с ними особо не поболтаешь.

— Ну, поболтаешь ты с нами… а потом опять побежишь вперёд, набирать энергию. Всё равно большая часть её уходит Старшему, — он глянул в сторону сферы. — А нам остаются только жалкие крохи.