Мёртвые души. Книга 1 и Книга 2 (СИ) - Аверьянов Евгений - Страница 3

Голос был безэмоциональный. Нейтральный. Ни злобы, ни сочувствия.

Будто сообщает прогноз погоды.

— Возрождение?.. — вслух переспросил я, всё ещё надеясь, что сон вот-вот закончится.

— Возрождение души. Первичная активация. Погрешность: 0.04. Поздравляем.

— Ну хоть поздравили, — хмыкнул я. — Только мне бы обратно. Или хотя бы кофе.

— Выход отсутствует. До окончания круга перемещение невозможно. Продолжительность: 29 суток.

Сон начал мне очень не нравиться.

Слишком… чёткий.

Во снах не чувствуется, как мёрзнут пальцы.

И уж точно не щиплет кожу от ветра.

Я сжал зубы.

— Если это сон, я его переживу. Если нет… — я посмотрел на тёмную чащу впереди, — …то, значит, нужно выжить.

— Верно. Здесь умирают быстро. Удачи.

Голос замолк.

А я почувствовал, как спина покрылась холодным потом.

"Здесь умирают быстро."

Вот теперь мне стало по-настоящему страшно.

Я замер на месте, прислушиваясь.

И понял, что лес — не тихий.

Просто он наблюдает.

Ветви будто скрипели на другом языке.

Трава под ногами — тише, чем должна быть.

А воздух — слишком густой.

Я наклонился, поднял с земли сучок — тяжёлый, как дубинка.

— Окей, Гарик, — сказал я себе. — Больше никаких дней рождений.

И пошёл дальше.

Прямо вглубь чужого, безумного, но пугающе реального леса.

Я брёл сквозь лес, стараясь идти по прямой, насколько позволяли кроны деревьев и влажная почва, больше похожая на внутренности испорченного торта. Кажется, направление не имело значения — главное было двигаться. Стоять на месте значило думать. А думать — начинать паниковать.

Шаг.

Шаг.

Ветки хлещут по лицу. Воздух густой, как будто дышишь через мокрую тряпку.

Я успел пройти минут двадцать, когда услышал это.

Треск.

Не просто треск — медленный, тяжёлый, будто кто-то, не спеша, ломал дерево за деревом.

Звук шагов… нет, не шагов — лап?

Я присел за толстым стволом и выглянул из-за него, стараясь дышать бесшумно.

Из тумана, который я поначалу принял за обычную утреннюю дымку, вышло нечто.

Оно двигалось вразвалку, точно не привыкло к собственному телу — как пёс, которого посадили в броню.

Ростом оно было выше меня на голову, телосложение — массивное, а кожа… слишком ровная, слишком натянутая, будто чучело, вывернутое наизнанку.

Глаза — два чёрных провала без зрачков.

И никакого звука. Только треск под ногами.

Я сглотнул.

Мой палец судорожно сжал сучок, который вряд ли пригодился бы даже в уличной драке, не говоря уж про это.

Существо остановилось.

Повернуло голову… и вдохнуло.

Громко. Глубоко.

Словно втягивало меня запахом.

— Вот дерьмо…

Я не стал дожидаться продолжения.

Повернулся — и понёсся.

Лес мелькал перед глазами.

Корни хватали за ноги.

Сердце колотилось, словно забивая гвозди в крышку гроба. Надеюсь не моего.

Сзади — резкий топот и треск, но… на удивление не приближался. Существо двигалось тяжело, будто вес его душил саму землю под ним.

Я не герой.

Я — офисный планктон, умеющий печатать вслепую и отличать сорт кофе по запаху.

Мой спорт — поднимание кружки.

А теперь я бегу, как будто от этого зависит моя жизнь.

Потому что, чёрт подери, она и зависит.

Я выскочил на небольшой овражек, перелетел через него по инерции и упал, больно ударившись плечом о землю.

Перекатился, поднялся и, наконец, обернулся.

Тварь стояла на краю оврага.

Не прыгала, не кричала, не рвалась за мной.

Она просто смотрела.

Голова чуть наклонена.

Ноздри раздуваются.

А потом — медленно ушла вглубь леса.

Я упал на спину и уставился в небо, пытаясь отдышаться.

На языке стоял вкус ржавчины. В ушах — стук собственного сердца.

Ноги подкашивались.

— Испытание, да?.. — прохрипел я. — Окей. Первый круг. Отличное начало.

Я плевался грязью и страхом, но уже знал: это всё не сон.

И выживать здесь — значит бежать, пока можешь.

Запах я почувствовал раньше, чем увидел. Он пробрался в нос внезапно, словно удар под дых, резкий, густой и жутко знакомый, хотя я и не сразу понял, откуда.

Шёл уже медленнее. Адреналин от погони схлынул, и теперь каждый шаг давался с трудом. В горле саднило, рубашка прилипла к телу, а ноги начинали дрожать от усталости.

И тут я увидел это.

Между корнями двух сближенных деревьев, почти как в гнезде, лежало тело. Вернее, то, что от него осталось.

Кости. Обугленные остатки плоти.

Череп с приоткрытым ртом и глазницами, полными гнилых листьев.

Нечто, что раньше могло быть позвоночником, теперь казалось высохшей лозой, обвитой паутиной.

Мухи, множество мух — чёрные точки, живущие на чужой смерти.

Я споткнулся, зажал рот рукой и сделал шаг назад.

— Б..…

Тошнота поднялась стремительно, как волна, смывающая берег. Меня шатнуло. Я упёрся рукой в дерево, дышал через нос, но это мало помогало.

Организм сражался из последних сил, а мозг всё ещё не мог поверить в происходящее.

Сон? Слишком реалистичный.

Игра? Не бывает таких запахов в играх.

Бред? Может быть. Но пальцы дрожат, слёзы из глаз, и каждый вдох — как плевок изнутри.

На трупе осталась только сумка. Старая, грязная, ткань местами истлела, но застёжка цела. Видно, кто-то носил её долго.

Я колебался.

Лезть туда? Руками?

А если…

— Да что, если?! Он уже мёртв, а я — нет! — прорычал я сам себе. Гнев — лучший щит от страха.

С трудом, через отвращение, я присел и зацепил ремешок веткой. Потянул.

Сумка мягко съехала с плеча мертвеца, как будто тело само отдало её.

Я отскочил и снова зажал нос. Поставил сумку перед собой.

Молния заела. Пришлось дёрнуть сильнее — треск, и замок сдался.

Внутри — несколько вещей.

Фляга. Бумажник. Пакет с чем-то вроде сухпая. И блокнот.

Я вытащил его, дрожащими руками пролистал страницы.

Почерк корявый, местами размыло, но кое-что разобрать можно было:

«…уже третий день. Зверь снова вышел на след. Патроны кончились. Сны — кошмар. Кто мы?.. Почему это повторяется?..»

«…абсолют лжёт. Я чувствую, как с каждой смертью я не воскресаю — умираю. Нас едят, по кусочку. Он их кормит нами.»

Последние страницы были пусты.