Современный зарубежный детектив-4. Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Барнс Дженнифер Линн - Страница 59

– Для попечителей фонда на балу забронировали два столика, – сообщила мне Алиса, сидевшая на переднем пассажирском сиденье. – Зара была в ярости, когда выяснилось, что местами придется делиться, но, учитывая, что чисто теоретически фонд принадлежит вам, у нее особого выбора не было.

Алиса вела себя как ни в чем не бывало. Будто бы у меня по-прежнему были все основания ей доверять, когда в действительности причин для недоверия набиралось все больше.

– Выходит, я буду сидеть с Хоторнами, – невозмутимо заключила я.

А ведь один из них – и это в лучшем случае – по-прежнему желает моей смерти.

– Будет лучше, если вы сохраните видимость дружеских отношений, – заявила Алиса, по всей видимости, не уловив, до чего комично все это звучит, учитывая контекст. – Если семья Хоторнов примет вас в свой круг, проще будет отбиться от самых неприглядных теорий, касающихся причин, по которым вы стали наследницей.

– А как насчет неприглядных теорий о том, что один из них – и это в лучшем случае – по-прежнему желает моей смерти? – спросила я.

Может, это Зара, или ее супруг, или Скай, а то и вовсе прабабушка, которая, можно сказать, косвенно призналась мне в убийстве своего мужа.

– Мы по-прежнему начеку, – заверил меня Орен. – Но Хоторнам этого знать не стоит. Если злоумышленник и впрямь собирался свалить всю вину на Дрейка и Либби, пускай пока думает, что у него все получилось.

В прошлый раз я сама раскрыла карты. Но теперь все будет иначе.

Глава 73

– Эйвери, посмотрите сюда!

– Что вы думаете об аресте Дрейка Сандерса?

– Каким вы видите будущее Фонда Хоторна?

– Правда ли, что вашу мать однажды арестовали за подстрекательство к преступлению?

Если бы не тренировочные вопросы, которые я выдержала только с седьмой попытки, последнее предположение окончательно вывело бы меня из себя. Я бы непременно ответила, и ответ содержал бы ненормативную лексику, причем в большом количестве. Но я просто стояла у машины и выжидала.

И вот наконец послышался вопрос, на который мне не терпелось ответить.

– Как вы себя чувствуете после всего того, что случилось?

Я заглянула в глаза репортеру, произнесшему эти слова.

– Я благодарна за то, что жива, – ответила я, – и очень рада присутствовать здесь сегодня.

Бал проходил в здании музея живописи. Мы поднялись на самый верхний этаж и стали спускаться по огромной мраморной лестнице в выставочный зал. К моменту, когда я дошла до ее середины, все в зале либо смотрели на меня в упор, либо подчеркнуто отвели взгляд, отчего я себя почувствовала только хуже.

Внизу лестницы я заметила Грэйсона. Сегодня он был одет в смокинг, который смотрелся на нем так же эффектно, как костюм. В руках Грэйсон держал бокал с какой-то прозрачной жидкостью. Стоило ему меня увидеть, и он замер как вкопанный, резко и неожиданно, точно само время вдруг остановилось. Мне вспомнилось, как мы стояли с ним вдвоем у потайной лестницы и как он смотрел на меня тогда. Сейчас же на его лице застыло очень похожее выражение.

Точно при виде меня у него перехватило дыхание.

Бокал выпал у него из рук. Ударился об пол, разлетелся на сотни мелких осколков, которые тут же брызнули в разные стороны.

Что случилось? В чем моя вина?

Алиса подтолкнула меня, давая понять, что останавливаться нельзя. Я преодолела оставшиеся ступеньки, а кто-то из официантов тем временем торопливо убрал осколки.

Грэйсон не сводил с меня взгляда.

– Что вы затеяли? – хриплым голосом спросил он.

– Не понимаю, к чему вы…

– Прическа, – едва слышно прошептал Грэйсон и поднес руку к моим волосам, почти коснувшись их, а потом сжал ее в кулак. – Колье. Платье…

– И что с ними не так? – спросила я.

В ответ он произнес одно только имя.

Эмили. Все дело снова было в ней. Каким-то чудом мне удалось сбежать в уборную, не привлекая к себе лишнего внимания. Дрожащими пальцами я достала из черной атласной сумочки, которую мне дали стилисты, телефон, хотя не знала пока, что буду с ним делать, когда выйду. Кто-то тоже зашел в комнату и приблизился к зеркалу.

– Выглядишь великолепно, – сообщила Тея, окинув меня взглядом. – Я бы даже сказала, безупречно.

Я уставилась на нее, и тут меня вдруг осенило.

– Тея, что ты натворила?

Она опустила взгляд на экран своего телефона, нажала несколько клавиш, и спустя секунду мне пришло сообщение. А я ведь даже не знала, что у нее есть мой номер.

Я открыла сообщение и фотографию, приложенную к нему, и кровь мигом отхлынула от моего лица. На этом снимке Эмили Лафлин уже не смеялась. На ее губах играла лукавая улыбка, и она смотрела прямо в объектив – казалось, она вот-вот озорно подмигнет зрителю. Макияж у нее был нейтральный, разве что глаза казались неестественно большими, а волосы…

Были уложены в точности как мои.

– Что ты натворила? – снова спросила я Тею скорее с укором, чем с любопытством. Она нарочно напросилась с нами за покупками. Специально настояла на том, что мне стоит выбрать зеленый наряд – такой же, как у Эмили на фото.

И даже колье у Эмили на шее пугающе напоминало мое.

Когда стилист спросил, хочу ли я выглядеть как «девушка с фотографии», я решила, что Алиса показала им снимок какой-то модели. А вовсе не человека, которого уже нет в живых.

– И зачем ты все это затеяла? – спросила я у Теи, несколько подкорректировав свой вопрос.

– Именно этого Эмили бы и хотела, – заявила Тея, достав из сумочки тюбик губной помады. – Если тебя это утешит, – добавила она, придав губам кроваво-красный оттенок, – то я это сделала не тебе назло.

А им.

– Хоторны Эмили не убивали! – выпалила я. – Ребекка сказала, что у нее сердце не выдержало.

Точнее, так сказал Грэйсон, а она только повторила его слова.

– А ты сама-то уверена, что семейка Хоторнов не желает тебе смерти? – с улыбкой спросила Тея. Этим утром она была со мной. И ее тоже потрясло случившееся. Вот только теперь она вела себя так, точно все это было не всерьез.

– Знаешь что, по-моему, у тебя с головой не в порядке, – сказала я.

Впрочем, моя ярость нисколько ее не задела.

– Помнишь, в день нашего знакомства я сказала тебе, что у Хоторнов до твоего появления все было не слава богу, да так и останется? – спросила она и пристально посмотрела на свое отражение. – То же самое можно сказать и обо мне.

Глава 74

Я сняла колье и, зажав его в руке, замерла у зеркала. С волосами было посложнее. Чтобы соорудить такую прическу, понадобилась сноровка аж двух человек. Если у меня и получится ее распустить, то только с божьей помощью, не иначе.

– Эйвери? – Алиса просунулась в дверь.

– Помогите, – сказала я.

– А что такое?

– Надо волосы распустить.

Я начала было распутывать косу, но Алиса поймала меня за руки. Одной рукой она цепко обхватила меня за запястья, а второй закрыла дверь на замок.

– Не стоило на вас так давить, – понизив голос, признала она. – Слишком уж быстро все, трудно выдержать, да?

– Вы вообще понимаете, на кого я похожа? – спросила я, взмахнув перед ее глазами украшением. Она забрала у меня колье.

– На кого? – сдвинув брови, уточнила она. Учитывая, что этот человек не любил задавать вопросы, ответы на которые ему пока не известны, ее удивление казалось искренним.

– На Эмили Лафлин, – ответила я, невольно бросив еще один взгляд на свое отражение. – Тея позаботилась о том, чтобы мой наряд был в точности как у нее.

Пару секунд Алиса обдумывала эту новость.

– Я впервые об этом слышу, – призналась она и снова погрузилась в размышления. – Да и пресса наверняка об этом не знает. Эмили была обыкновенной девчонкой.

Неправда: в Эмили Лафлин не было ровным счетом ничего обыкновенного. Сама не знаю, в какой момент я это поняла. Когда увидела ее на фотографии? Когда пообщалась с Ребеккой? Когда Джеймсон впервые назвал ее имя или когда я произнесла его в разговоре с Грэйсоном?