Развод и замок с молотка (СИ) - Сью Санна - Страница 5

Неожиданно из густой изумрудной травы выскочил тигровый плющ — его листья переливались золотистыми полосами, словно шкура настоящего хищника. Он бережно обвил мою лодыжку шелковистыми усиками и потянул в сторону от беседки, туда, где аллея заворачивала за стену из цветущего жасмина. Я даже не подумала сопротивляться — в прикосновении плюща не было угрозы, лишь настойчивое приглашение.

Плющ привёл меня в дальний угол сада, где под сенью древних плакучих ив прятался небольшой пруд, почти полностью заросший ряской. Вода под зелёным покрывалом казалась чёрной, как чернила. Вокруг не было ничего примечательного — лишь замшелые камни да покосившаяся деревянная скамья, на которой, вероятно, не сидели уже сто лет.

Я сначала даже не поняла, зачем плющ меня привел, но когда присела на ветхую скамью, и та тихо заскрипела, меня вдруг осенило! Оглянулась туда, откуда пришла — и точно! Весь сад будто остался стоять за радужной стеной — воздух дрожал, как нагретый солнцем, и сквозь него листья и цветы казались размытыми акварельными пятнами.

Плющ привёл меня к магическому источнику, одному из древних даров Единого своим творениям — нам, смертным. Именно благодаря таким источникам в мире существует магия. Но их места обычно скрыты от глаз простых людей, потому что те, кто одержим алчностью или злом, могут использовать эту чистую силу во вред миру.

В нашем королевстве известно местонахождение только одного источника — в Обители оракула, — и тот тщательно охраняется Орденом жрецов.

Я вскочила, сердце мое бешено заколотилось. Какой честью меня одарили! И это наверняка неспроста.

Подошла к пруду, и ряска расступилась передо мной, будто живая. Я опустилась на колени на влажный мох, провела ладонью по воде — тёплой, как парное молоко. На тёмной глади появилось моё отражение, но...

— Ведьма хочет добраться до меня, не допусти этого , — сказало оно чужим многоголосым шёпотом и исчезло.

Ряска тут же вернулась на место, а я поднялась, дрожа от догадки, что ведьма — это… та самая любовница моего мужа? Та, что с тёмной искрой?

— Она, она, она… — зашелестела трава у моих ног, и стебельки затряслись от страха.

— Она выкачает всю силу, убьёт сад и отправится дальше , — зашумели деревья.

— Но мы тебе поможем. Ты справишься , — прозвенели бутоны роз и пионов, распускаясь.

Я расправила плечи. Что ж, значит, нужно действовать быстро. Выставить дом на аукцион и выкупить его через подставное лицо. Так я стану единственной хозяйкой замка и на порог не пущу никого постороннего. Дело за малым — вскружить мужу голову, убедить, что между нами всё было, а потом... подать на развод.

Я решительно двинулась к дому, поправляя платье, на котором остались капли воды из источника — они светились, как крошечные звёзды.

Мне требовалось срочно пересмотреть весь гардероб, чтобы приступить к делу немедля. Надо, чтобы уже за ужином Арвин не мог отвести от меня восхищённого взгляда.

Сад вздохнул у меня за спиной, будто одобряя план. Битва началась.

Глава 7

Когда-то наш мир населяло множество рас: эльфы, русалки, дриады, оборотни и даже драконы. Но в результате Великого Катаклизма — магического взрыва, расколовшего саму ткань реальности — все стали людьми. Лишь искра прежней магии, как тлеющий уголёк в пепле былого могущества, сохранилась в некоторых женщинах. Вскоре выяснилось, что эти избранные могут передавать магию своим детям: дочерям — искру, а сыновьям — готовый магический резерв. Так сформировалась аристократия — благородные дома, для которых сила крови значила больше, чем золото или земли.

А вот у простолюдинов магии не осталось. Впрочем, женщины с искрой выбирали себе в мужья самых достойных — умных, сильных, благородных. Откуда взяться одарённым детям у тех, у кого ничего подобного нет? Зато добрые и рачительные хозяева обеспечивали своих работников всевозможными артефактами: для уборки, приготовления пищи, выращивания урожая, ухода за вещами и даже поддержания красоты. Именно поэтому когда я подходила к своей башне по дорожке, усыпанной лепестками магнолий, мне навстречу уже спешила Лукреция. Её серое платье колыхал ветерок, а глаза горели беспокойством.

— Ваша светлость, всё готово! — сообщила она, слегка запыхавшись. Затем, понизив голос, добавила: — Вам ужин подать в башню?

Ужинать в одиночестве в мои планы не входило. Я хотела начать впечатлять герцога как можно скорее. Страшно хотелось очистить от него замок в ближайшее время, а не растягивать наше соседство на месяцы.

Я уже почти придумала, каким образом найду деньги на покупку Глыбы. Напишу письмо бабуле — герцогине Гордиен — и попрошу её выступить тайным покупателем. Потом просто отдам ей ту половину, которая мне достанется при разделе, и добавлю к ней своё приданое. Должно хватить.

— Я бы хотела провести вечер с супругом. Где он обычно ужинает, когда в замке нет гостей?

Лукреция потупила взгляд, её пальцы нервно перебирали складки платья.

— В своей башне, ваша светлость, — тихо ответила она, словно это преступление.

— Я не смогу войти в его башню, пока он не позволит? — предположила я, чувствуя, как злость закипает где-то под рёбрами.

Экономка мотнула головой, но её молчание было красноречивее слов.

— Боюсь, он ждёт к ужину… гостью, — наконец, выдавила она.

Я поджала губы. Значит, он не принял мои слова всерьёз. Что ж, придётся продемонстрировать, что я не шутила.

— Каким образом его гостья обычно является в Глыбу? — процедила я сквозь зубы.

Тёмная искра — загадочный дар, который бывает у женщин из сословия торговцев. Не простолюдинки, но и не знать. Эта искра даёт своей обладательнице способность ворожить: гадать на картах, насылать проклятия и кошмары, зачаровывать порошки, а самые сильные даже могут поднимать мертвецов. Но, в отличие от благородной магии, она не передаётся детям — ни дочерям, ни сыновьям. Никто не знает, почему она просыпается в некоторых купчихах.

Однако, как правило, эти дамочки достаточно состоятельны, чтобы позволить себе портальный переход — мгновенное перемещение из одной точки в другую.

— Порталом прямо к крыльцу Глыбы, — подтвердила мои худшие подозрения Лукреция.

Что ж, придётся оказать любовнице мужа тёплый приём.

— Во сколько она явится, не знаешь? — задумчиво уточнила я, прикидывая доступные мне способы помешать этому визиту.

— Его светлость приказал накрыть романтический ужин в его спальне к семи… значит, в начале восьмого.

Я приподняла часовой артефакт, висящий на поясе, — крошечный механизм в виде золотого жука, стрелки которого украшала бриллиантовая крошка. Пять вечера. Значит, у меня есть два часа на подготовку. Я поспешила в дом.

Для начала прошлась по своей башне — что ж, обустроена и обставлена она шикарно. Высокие сводчатые потолки, украшенные резными орнаментами, дубовые панели на стенах, отполированные до зеркального блеска, и мебель из тёмного эбенового дерева с серебряной инкрустацией. Но с моими личными вещами — шкатулками, книгами, любимыми картинами — она стала идеальной. Я сразу почувствовала себя здесь как дома.

Вошла в спальню, где кровать с балдахином из бордового бархата уже была застелена шёлковым бельём, и открыла высокое арочное окно, открывающее вид на сад.

— Вы нужны мне. Проверьте, чтобы тут не осталось ничего враждебного, — тихонько пробормотала, обращаясь к растениям.

Признаться, хоть я и чувствовала с ними особую связь, в успех до конца не верила. Дома, в родовом замке Гордиенов, у нас не было такого волшебного сада — лишь небольшой парк с аккуратно подстриженными кустами да оранжерея с экзотическими цветами.

Но растения отозвались.

Первым поднялся по стене и скользнул в окно тигровый плющ — его листья с золотистыми прожилками шелестели, будто шептали что-то на своём языке. За ним потянулся тонкий вьюнок с мелкими белыми цветочками, похожими на звёзды, а следом — толстая лиана, обвившая дверную ручку, словно охраняя вход.