Путешествие в Древний Китай (СИ) - Лей Лора - Страница 34

Лист пожелтевший,

Кружась, упал на землю.

Грядет зима.

Или:

Весенний пруд

Осыпан сакуры цветами

Как-будто снегом

- Красиво и печально… Я плохо стихи пишу. Шан-даге в этом лучший…Так у них все стихи короткие, вот такие, как ты сейчас прочла? – спросил Юн.

- Есть ещё «танка» – пятистрочные поэмы:

Она ушла…Лишь смятая постель

Хранила очертанья тела

И аромат волос…

Увижу ли её еще?

Как краток миг любви…

-Это Ваши стихи, госпожа Руо? – голос Хироюки прервал беседу брата и сестры. – Не ожидал, что Вам известна литература Ямато.

Ниу слегка вздрогнула от неожиданности появления хозяина дома: интересно, много ли он слышал из ее рассказа?

- Добрый вечер, Тайра-сама! Простите, что заняли Ваш сад, просто здесь так красиво и спокойно, что мы расслабились после прогулки и занятий, вот и засиделись. А стихи не мои, увы!

Тайра-доно расплылся в довольной улыбке:

- Мне приятно, что Вам понравилось. Для меня это лучший комплимент моей родине. И вдвойне приятно, что Вы знаете танка и хокку. Не ожидал, признаться, от девушки Вашего народа таких познаний в культуре других стран. Обычно Ваши соотечественники считают нас варварами!

Бай Юн хотел было возразить, но под взглядом Ниу сдержался и смолчал.

- Вы поздно вернулись, Хироюки-сан, наверное, хотите отдохнуть. Мы пойдем. – Ниу потянула брата на выход.

Хозяин дома остановил ее:

- Да, я немного устал, но омовение и ужин вернут мне бодрость, поэтому прошу Вас продолжить вечер здесь. Тем более, я выполнил Вашу просьбу и готов поделиться новостями.

Бай Юн понимающе улыбнулся и сказал:

- Спасибо, господин Тайра, но я, пожалуй, пойду спать, а сестра пусть останется и выслушает Вас. Спокойной ночи!

***

Ниу и Хироюки проговорили до часа Быка (Чоу, 01-00/03-00). Несмотря на то, что мужчина освежился, а женщина отдохнула, дольше общаться они не стали, поскольку усталость все же взяла свое, да и подумать об услышанном требовалось обоим: самурай в очередной раз удивился девушке, а Ниу надо было проанализировать полученные сведения о женихе Руо и решить, как поступить с ним, в конце-то концов.

Глава 32

Цзиньши цзиди, Банъянь (обладатель второго результата среди получивших первую степень на государственном экзамене, проводимом раз в три года) Сюэ Мухен времени в столице даром не терял: после экзамена он, обласканный императором и высшим светом, стал популярным гостем во многих домах знати и предметом мечтаний обитательниц задних дворов аристократических поместий. С местом назначения будущий чиновник еще не определился – таков был бонус за первенство на экзамене от главы государства, поэтому торопился завести нужные знакомства в правительственной среде.

И надо сказать, преуспел: фаворитами жениха Бай Руо стали министры образования и кадров – в их домах и с их сыновьями он проводил больше всего времени. Но на него «положил глаз» один из самых известных (правда, печально) чиновников столицы – министр Кучер, глава Двора императорских конюшен, Го Зедонг («живущий к востоку от болота», повезло с именем мужику!).

Получивший этот пост от своего отца, министр конюшен не пользовался уважением коллег не только из-за «выразительного» имени, но и потому, что был он физически силен и богат, при этом ограничен, примитивен, шумен, груб и абсолютно невоспитан! Его терпели, но близкое знакомство не водили.

В семье конюшего была одна странность: в каждом поколении на свет появлялся только один мальчик, который и наследовал род, остальными детьми были девочки, и много! У Зедонга тоже был сын, но - слабый и болезненный, что очень расстраивало пышущего здоровьем отца. Единственного наследника конюший-таки женил, с трудом, правда, но потомства от него не дождался до сих пор.

Поэтому министр присматривал себе зятя среди знатных отпрысков, однако большинство великосунских кланов не разделяли его заботу о продолжении рода Го и отвергали сватовство не единожды под разными «достойными» предлогами, конечно.

Причина отказов была не только в самом Го Зедонге, но и в его дочерях, что статью и умом пошли в своего отца: рослые, крепкие, здоровые, но на редкость некрасивые, девушки семьи Го к тому же не отличались талантами и не преуспевали ни в одном из четырех искусств (Цинь – музыка, Ци – статегия или игра в вейци/го, Шу – каллиграфия, Хуа – живопись), ценимых столичным бомондом.

Особой «известностью» в Ханчжоу пользовалась старшая дочь чиновника: вульгарная, капризная и чрезвычайно своенравная Го Ксяолян (юный/ нежный/ малый лотос – ростом с пагоду, ага!). Любое ее появление на женских собраниях чаще всего знаменовалось неприятными курьёзами, скандалами и слезами, при чем, как гостей, так и хозяев: если барышню Го задевало что-то, она бросалась в бой, вплоть до кулачного, не чинясь! А задеть нежный лотос могла любая мелочь, не говоря уже о замечаниях в ее адрес или прямых столкновениях интересов. И не приглашать барышню было нельзя: отец её ценился императором, как ни странно. Прям бяда-бяда, огорчение!

Как бы то ни было, министр Кучер возжелал выдать свою необыкновенную дочь замуж за нового цзяньши. Эта женитьба решила бы многие проблемы чиновника: утереть носы всем его обидчикам – раз, повысить престиж фамилии – два, получить достойное потомство от умного зятя – три, и, главное, удовлетворить засидевшуюся в невестах дочь, требовавшую в мужья красавца Сюэ Мухена и грозившую покончить с собой, если этого не произойдет – четыре!

А дочь Зедонг любил! И если бы свадьба старшей барышни Го состоялась, счастливы были бы не только отец и дочь, но и ее младшие сестры – это давало им шанс на устройство и их браков, поскольку при незамужней старшей законной дочери даже мечты остальных девиц семьи о помолвках оставались под больши-и-и-им вопросом.

Однако снискавший почет и славу юноша умело избегал ловушек министра и на его намеки относительно женитьбы смущенно лепетал в ответ о неготовности к браку и желании посвятить себя служению императору в качестве чиновника.

И Го Зедонг решился на крайнюю меру: обратиться к императору с просьбой даровать брак его дочери с цзиньши. Предприятие это было рискованным, но министр уповал на расположение к себе государя и свою скромность, проявленную в предыдущие годы: он никогда ранее не требовал никаких преференций для себя, в отличие от других чиновников, не вступал ни в один спор при дворе и не получал выговоров за свою работу.

Его не любили коллеги, но сам министр Кучер считал, что они ему просто завидовали. Такое мировоззрение помогало Го-дарену (высший чиновник, уважаемый человек) сохранять не только душевное спокойствие, но и свой пост: императору не нравились слишком выдающиеся подданные. Исполнительный, преданный и тупой – просто идеальный чиновник! Именно таким и был Го Зедонг.

***

Вот на этом-то и решила сыграть Бай Ниу: предложить министру (или его дочери) сделку. Им – нужный в хозяйстве зять, ей – свобода и деньги. Средством давления на почти бывшего жениха станет угроза скандала с разрывом помолвки длиной в три года по причине бедственного положения невесты. Образ великолепного ученого, бросившего несчастную сиротку в трудную минуту, вряд ли поможет ему в будущем завоевать уважение коллег – с такой-то репутацией неверного слову человека.

И неважно, что жених сам готов инициировать разрыв: при правильно расставленных акцентах подать историю как роман о неблагодарном юноше, погубившем невинную девушку в погоне за богатством и знатностью, можно в любую эпоху. А слухи и без интернета работали безотказно.

****

План Ниу, озвученный брату и Хироюки, их одобрение получил, хотя оба мужчины снова были поражены ее решимостью и дерзостью. Действовать девушка хотела быстро, не откладывая дело в долгий ящик.