Проклятый Лекарь. Том 2 (СИ) - Молотов Виктор - Страница 4

— Я тебя не боюсь! — он выпятил грудь, как петух. — Мы должны сразиться! Моя честь этого требует!

Я допил чай и с хрустом смял стаканчик, бросив его в урну.

— Знаешь что? А давай. Давай сразимся. Но на нашем поле. Здесь, в стенах этой клиники.

Он моргнул, явно не понимая.

— Это… это как?

— Очень просто. Медицинская дуэль, — сверкнул я глазами.

Глава 2

Волконский всё ещё стоял у автомата, лихорадочно переваривая моё предложение. Вокруг нас уже начала собираться небольшая толпа из любопытных медсестёр и пары скучающих ординаторов, которые слышали мои громкие крики о дуэли.

— Как это — медицинская дуэль? — наконец выдавил он. — Что за бред ты несёшь?

— Всё очень просто, Михаил, — я отошёл от автомата, давая место следующему в очереди, и заговорил спокойно, но так, чтобы все вокруг слышали. — Никаких пистолетов. Никакой крови. Только чистый интеллект. Мы идём к Сомову. Просим его дать нам одного, сложного, «неясного» пациента, который только что поступил. Которого ещё никто не видел. И ставим ему диагноз. Без опроса, без сбора анамнеза. Только объективные данные: осмотр, пальпация, аускультация и результаты лабораторных анализов. Кто первый назовёт точный, подтверждённый диагноз — тот и победил.

— Это невозможно! — возмутился он. — Без подробного опроса пациента нельзя поставить точный диагноз! Это основы медицины!

Конечно, нельзя. Для тебя. Потому что ты привык, что пациенты сами подробно рассказывают тебе, что и где у них болит. А думать головой — это не твоё. Ты — исполнитель, а не диагност.

— Всё с тобой понятно, дуэлянт, — улыбнулся я. — Струсил? Испугался, что без подсказок пациента твой хвалёный диплом окажется просто красивой бумажкой?

Его лицо из красного стало пунцовым. Я попал в самое больное место — в его профессиональную гордость. Специально говорил так, чтобы вывести его из себя.

— Я не трушу! — взвизгнул он. — Я принимаю твой вызов, бастард!

— Отлично. Когда начинаем? Я готов хоть сейчас.

И тут он поплыл.

— Только… не сегодня, — он вдруг засуетился, лихорадочно ища предлог. — У меня… у меня сегодня важные консультации. Да! В диагностическом отделении. С профессором!

— Ага, конечно, — я кивнул с самым серьёзным видом. — Только у тебя, разумеется, важные дела. А я-то тут так, прохлаждаюсь. Между спасением умирающих от карциноидного криза и вытаскиванием пациентов из клинической смерти. Мелочи, не стоящие внимания.

— Дуэль будет завтра с утра, — Волконский сверлил меня взглядом, полным чистой ненависти.

— Как скажешь, — пожал плечами я. — К вашим услугам в любое время дня и ночи.

Он резко развернулся и ушёл, громко и демонстративно стуча каблуками. Толпа зевак начала расходиться, оживлённо перешёптываясь. Слухи о предстоящей дуэли разлетятся по клинике быстрее любой инфекции.

Завтра будет интересный день. Очень интересный.

Посмотрим, на что способен наш мажор без папиных связей и подсказок от пациентов. Это будет не просто сражение. Это будет публичная казнь его репутации.

Я шёл по коридору, а у лестницы, ведущей в морг, меня уже ждал Нюхль. Он материализовался из воздуха, гордо держа в своих костяных челюстях смартфон последней модели.

Дорогая, блестящая игрушка из стекла и металла — тысяч за сто, не меньше. Выглядел питомец как дикарь из джунглей, нашедший диковинный артефакт.

— Молодец, — я похвалил его, забирая телефон. — Никто не видел, как ты вытаскивал его из сейфа Глафиры?

Ящерица гордо выпятила свою несуществующую грудную клетку и с презрением фыркнула, мол: «Хозяин, ты меня обижаешь своей недооценкой моих воровских талантов».

Я включил экран. Конечно. Пароль. Шесть цифр.

Мысленно перебрал варианты. Дата рождения? Слишком просто и предсказуемо. Последние цифры его личного номера? Возможно. Но у меня не было времени играть в угадайку.

Нужен был специалист.

Больничный IT-отдел или, как его называли сотрудники, «пещера гоблина», располагался в самом дальнем углу подвала, рядом с архивом и гудящей прачечной.

В тесной комнате, заваленной мотками проводов, старыми системными блоками и пустыми кружками из-под кофе, сидел Жора. Местный компьютерный гений, способный, по слухам, и взломать сервер министерства, и починить магический тостер.

— Жора, привет, — я вошёл и положил телефон на его стол, заваленный микросхемами. — Нужна твоя помощь.

— Если комп завис — перезагрузи, — ответил он, не отрываясь от экрана, на котором бежали зелёные строчки кода. — Если принтер не печатает — проверь, есть ли в нём бумага. Если что-то другое — приходи завтра.

— Нужно разблокировать вот это, — я пододвинул телефон ближе.

Он наконец поднял на меня свои красные от недосыпа глаза и посмотрел на смартфон.

— Телефон? Неэтично, Пирогов. Личная информация, закон о защите данных, статья сто тридцать восьмая уголовного кодекса…

— Жора, это телефон пациента в коме, — я решил надавить на его сочувствие. — Красникова, из восьмой палаты. Он лежит у нас уже неделю, один. Ни одного посетителя. Его родные, скорее всего, сходят с ума от неизвестности, обзванивая морги и полицейские участки. А я не могу им позвонить и сказать, что он жив, из-за этого дурацкого пароля. Ты можешь помочь?

Он долго молчал, барабаня пальцами по столу и, видимо, взвешивая на своих внутренних весах этику и человечность. Затем тяжело вздохнул.

— Так звони в полицию, — как ни в чем не бывало сказал Жора.

— Они уже в курсе, — ответил я. — Но что-то не торопятся с поисками. Только представь — где-то не находит себе место мать. Она не знает, что с её сыном. А что, если бы это была твоя?

— Ладно, дай сюда. Но ничего не обещаю. Если там стоит последняя версия операционной системы с полным шифрованием или привязка к отпечатку пальца… то ничего не выйдет. Но я попробую.

— Спасибо. Буду должен.

Я оставил ему телефон и направился к выходу.

Вечерняя смена в морге была моим личным оазисом покоя. Наверху — интриги, дуэли, капризные пациенты. А здесь — тишина и порядок. На дежурстве был Семёныч. После нашего последнего разговора он смотрел на меня с суеверным ужасом, как на ходячего мертвеца, и старался держаться как можно дальше.

— Чайку принести, Святослав Игоревич? — спросил он заискивающе, когда я вошёл. — Свеженького, с лимончиком?

— Не надо, — отмахнулся я. — Я ненадолго. Только бумаги забрать.

Теперь он будет моим личным слугой. Страх — отличный инструмент управления.

Быстро проверил журнал поступлений — ничего интересного. Пара стариков, умерших от естественных причин. Не мой контингент. Пора было домой.

Нужно еще решить главную логистическую задачу: как протащить двухметровый скелет в доспехах через весь город незамеченным.

По дороге к подсобке я мысленно обратился к Нюхлю, который сидел у меня на плече.

— Слушай, а ты точно не можешь научить его становиться невидимым? Это бы сильно упростило нам жизнь.

Ящерица с презрением фыркнула и изобразила для меня образ обезьяны, пытающейся научить рыбу летать.

— Ладно-ладно, шучу. Понял. У каждого свои уникальные способности.

Я схватил за ручку старой подсобки, повернул. Открыл дверь и замер. Комната была пуста.

Костомара не было.

Нюхль соскочил с моего плеча и, как обезумевший, заметался по комнате, заглядывая под старые столы и за пыльные шкафы. Его паника была почти осязаемой. Он пищал и царапал пол когтями. Искал своего друга Костомара.

Я не чувствовал разрыва связи. Значит, он не был уничтожен или изгнан обратно. Он был где-то здесь, рядом.

Активировав некро-зрение, я тут же нашёл его. Слабое, испуганное фиолетовое свечение некромантской энергии исходило из большого металлического шкафа для хранения химических реактивов.

— А ну выходи оттуда, шутник! — я постучал по дверце шкафа. — Тревога ложная!

Дверца шкафа со скрипом приоткрылась, и оттуда, как привидение из детской страшилки, высунулся череп Костомара.