Кто такая Марта (СИ) - Началова Екатерина - Страница 41

Не знала, что Сок такой… Такой! Не видно же под одеждой!

— Я его кормил.

Сок возразил, плавно подходя вплотную. Еще и сунул большой палец под пояс, немного оттягивая штаны вниз. А внизу же имелись все эти… Эти все… Выпуклости мужские, к которым косые мышцы вели, вот что было внизу! Я занервничала.

Смотреть из-под ладони окончательно становилось неприличным, поэтому я сделала над собой страшное усилие — подняла глаза. Обнаружила, что Сокур стоит передо мной с полуулыбкой. И смотрит так пристально, что не выдержать.

— Я хотела сказать, что… Надо сказать, что ты не…

— Что «я не»…? — тихо уточнил Сок.

Из-за живота или из-за косых, а может из-за мужских очертаний, я напрочь забыла слово «отравил». В голове вертелось вообще не то — охмурил, озарил, обнял, обхватил, обратил… Отварил? Волнуясь, я перебирала варианты, глядя, как над стройным торсом резко расширяется грудная клетка. Тоже гладкая — ни волоска, ни жиринки. Ключицы вразлет, выступающие на сухих бицепсах жилы… И синяк, какой же огромный синяк…

— Точно не болит?

Потянулась, несмело дотронулась кончиками пальцев до угрожающе-сизого пятна, похожего на разлившееся море. Сок тут же схватил, подтянул мою руку ближе к себе, сильнее прижал ладонью ладонь.

— Точно, спасительница. Трогай смелее.

Кожа под рукой была теплая, атласно-нежная. Я завороженно провела по ребрам, несмело коснулась живота, крайнего кубика. Он дрогнул под пальцами, напрягся. Ровно так же дернуло в моем животе и прошило насквозь — горячо, волнующе, сладко. Я же никогда раньше не трогала мужчин ниже шеи и выше рук. Касания к телу, конечно, нельзя было назвать приемлемыми для леди, но… Если медосмотр, то можно.

По крайней мере, я оправдывала себя так.

— У тебя нежные ручки… Приятно оч-чень… — выдохнул Сок. — Погладь еще.

Еще? Мысли в панике запрыгали между желанием продолжать и страхом.

— Не бойся… Мне же можно верить? — разрешая мой внутренний конфликт, Сок надежно сжал мое запястье и сам потянул мою руку. Заставил пройтись по своему животу, второму боку, потом подняться вверх на выпуклую грудь. Задержал там. От нее на плечо, шею, потом на щеку…

А я… А я не выдергивала руку, малодушно делая вид, что не могу сопротивляться, когда на самом деле — не хочу.

Если бы меня сейчас макнули в воду, она бы закипела. Мне показалось, что и воздух вокруг нас нагрелся, потому что я вдыхала его уже раскаленным. В горле, на губах окончательно пересохло. Темные зрачки Сокура расширились до предела, так что от рыжей радужки глаза осталась только узкая яркая кайма. Он уже не улыбался.

— Ты же понимаешь, что меня интересует не озеро? Кем бы ты ни была, откуда бы ты ни была… Марта. Я не хочу с тобой расставаться.

Глава 40. Мы не обсуждали

Сокур объяснил, как пройти к озеру. Путь лежал через поле, сразу за которым стоял лес и шумела река. За рекой, по словам Сокура, находились гиблые земли, где не действовала Сила. Пара дней пути — и мы у озера. Священное озеро познания, о котором дедуля говорил с трепетом и придыханием, Сокур с отвращением называл Гиблым. Еще и морщился.

— Видел его, но близко не подходил. Бывал в гиблых землях… один раз. На спор, — признался он, когда мы вышли из города. — Второй раз идти не захотел. Вроде места, как места, а мороз аж продирает… Не по себе… Сила в гиблых землях не действует, так нормальные там не ходят, и не селятся…

— А кто? Ненормальные? — удивилась я.

— Люди, — Сок пожал плечами. — Те, кто скрывается. Те, с кем лучше не встречаться. Они не любят чужих, как и все.

— Сколько голов встречал? — подал голос Рей.

— Одно поселение точно стоит… Стояло. И есть одиночки. Встречал капканы, ловушки… На крупную дичь. Я тогда был легче лет на десять, по деревьям шел.

Мы помолчали. Я безрадостно подумала о капканах и ловушках.

— На что ты спорил?

Сок усмехнулся, заискрив глазами. Пожал плечами.

— На затрещину.

Рассудив, что с лошадьми будет больше мороки, решили идти пешком. Я завязала на плечах небольшой мешок со сменной одеждой. Сокур тащил тяжелую сумку с едой. Рейтор шагал налегке — он нехотя признался, что не может при обороте брать с собой ничего тяжелее собственной одежды. Шли гуськом: я в середине, Рей — за мной, Сок — первый. Периодически Рей оборачивался в ворона, разведкой пролетал вперед и возвращался.

Мокрая желтая трава хлестала по икрам, влажная земля под ботинками чавкала жирно, жадно. Я порадовалась, что надела сапоги, которые выкупила у Аринии. Мы поговорили с ней перед отъездом. Она была рада узнать, что Таран погиб не как подлый убийца, а как высокородный Бык. Сказала, что такой конец — это «по-нашему», что будет помнить. На том и расстались.

Спасаясь от промозглого ветра, я куталась в огромную дубленую куртку Тарана, которая доставала мне до колен. Куртка была щедро подбита валяной шерстью, но я все равно зябла. Теплолюбивый Сокур тоже ежился и недовольно прятал нос. Как и я, он шел застегнутым на все пуговицы, с поднятым воротом и капюшоном в придачу. Один Рей пружинисто шел как ни в чем не бывало, в той же легкой черной куртке, в какой ходил на солнце, без шапки и прочего утепления.

Между собой парни держали нейтралитет. Если не разговаривали, они почти не ссорились. Но стоило кому-то заговорить… Мы были на середине поля, когда Сок небрежно сообщил Рею, что на него холодно смотреть. Рей резко ответил, что конкретно Сокуру следует смотреть только под ноги, чтобы поберечь нос. Сок в ответ хмыкнул и сказал, что предпочтет смотреть только на меня и предложил поменяться местами, а то кто-то греет глаз на чужой избраннице. В ответ на реплику Рей встал как вкопанный и немедленно напомнил, что пора «дышать воздухом». Пришлось остановиться и ждать, когда они надышатся. Наглец Сокур в итоге оказался повержен, но по итогам поражения выглядел крайне довольным. Еще и горячо благодарил Рейтора за качественный обогрев. Я практически слышала, как Рей скрипит зубами. Потом Сок получил от меня. Я забросала его ветками, сучками, камешками. Уворачиваясь, Сок смущенно улыбался и делал вид, что ему стыдно. Но мы встречались глазами — и ни следа смущения я не видела. Потом мне еще полчаса было жарко идти… Согрелись все.

Настоящее странно отражало недавнее прошлое. Всего несколько дней назад мы делали вид, что я иду в Денир добровольно в сопровождении добрых друзей, на всего лишь «проходку». Сейчас мы снова совершали нечто подобное. Все выглядело так, будто три друга решили выбраться на легкую прогулку к озеру. Небольшой поход, не более.

Ни один не говорил о том, «что будет, если», но я уверена — каждый думал. Мы не обсуждали, что будет, если не получится. Не обсуждали и вариант, что будет, если получится только у одного. Пожалуй, никто из нас не был готов гадать, какой же из вариантов сбудется. Оказавшись бессильными влиять на события, мы предпочли держаться только за настоящее, а не за то, что может случиться. Порой я переглядывалась с Рейтором и видела в черных глазах тревогу, которую Ворон тут же прятал. В тот же миг я подальше заталкивала свою. Думал ли Рей, что я останусь здесь с Сокуром, если у меня не получится, если я все же нарушила правила? Наверное… Думала ли о том же я? Да…

Самые жуткие варианты приходили ко мне против желания. Это были мысли о том, что я уйду — и потеряю Сокура, что останусь — и никогда не увижу семью, что потеряюсь где-то не здесь — и потеряю сразу всё. Каждая отравляла страхом, грозила драгоценными потерями, а потом они путались как клубок, острыми нитями больно врезались в кожу, парализуя руки, ноги, волю…

От этого спасал только Сокур. Ядовитый плут оказался живым противоядием от страхов. Он играл с ними, как с безобидными лепестками цветов, со смехом развеивал в пепел, превращал в пыль, растворял. Так было в дороге, в тюрьме, так происходило и сейчас. Порой я улавливала напряжение его в лице, но Сокур тут же подмигивал или разражался шуткой, или подначивал Рейтора, и я с облегчением погружалась в их беззлобную перепалку. Или просто отдавала ему руку. Сок целовал мои пальцы, страхи улетали, и снова казалось, что мы всего лишь прогуливаемся, что все в порядке, задуманное получится, потому что не может быть иначе.