Инженер Петра Великого 6 (СИ) - Гросов Виктор - Страница 19

Наши дни слились в лихорадочную, тайную работу. Покои наследника все больше напоминали не то алхимическую лабораторию, не то штаб-квартиру заговорщиков: воздух пропитался запахом кислоты и сургуча, а на столах рядом с картами южных рубежей лежали мотки проволоки и странные конструкции из гвоздей. Погрузившись с головой в наш проект «молниеносной почты», как он его называл, Алексей проявил не только любознательность, но и недюжинную организаторскую жилку. Через доверенных адъютантов он ухитрялся доставать все необходимое, соблюдая строжайшую конспирацию.

Но полная изоляция была невозможна: внешний мир периодически прорывался к нам в лице Якова Вилимовича Брюса. Его визиты всегда были короткими и по делу.

В этот раз он пришел с новостями.

— Ну что, творцы, — произнес он, оглядывая нашу импровизированную лабораторию, — как успехи?

Я ранее вкратце рассказывал про телеграф, поэтому о сути изобретения он был в курсе.

— Пытаемся заставить молнию работать курьером, — ответил я. — Пока медленно и с перебоями. Что в большом мире?

— В большом мире, Петр Алексеич, все как всегда, — Брюс присел на край стула. — Светлейший князь рвет и мечет. Уже дважды пытался к вам прорваться.

С этими словами он протянул мне сложенную записку. Перехваченный донос. Один из младших лекарей сообщал людям Меншикова, что «болящий царевич пребывает в меланхолии, а иноземный лекарь поит его возбуждающими отварами, отчего душевное здравие его высочества в опасности».

— Он пытается выставить тебя виновником физической и душевной травмы наследника, — спокойно пояснил Брюс, игнорируя фырканье царевича. — Хочет добиться отстранения докторов и поставить своего лекаря. Последствия, полагаю, понятны.

— Понятны, — прохрипел я. — Опиумные настойки и «успокоительные» отвары, пока его высочество не превратится в овощ.

Брюс повернулся к нашему столу, на котором лежал простейший электромагнит.

— А это… — он осторожно коснулся пальцем катушки. — Какова дальность действия? Можно ли перехватить такое донесение?

Брюс видел оружие. Новый инструмент для своей тайной войны.

— Перехватить можно, если подключиться к проводу. А дальность… Теоретически — любая. Практически — пока до соседней комнаты.

— Будем работать над этим, — коротко сказал он, и этими словами наш проект обрел могущественного покровителя. — А что до визитов светлейшего — вопрос закрыт. Государем.

Он достал другой лист, уже на гербовой бумаге, и протянул его Алексею. Государев указ. Настоящий, с подписью и печатью. Алексей развернул его и начал читать вслух. Голос его, по мере чтения становился удивленным.

— «Указую: дабы не мешать скорому выздоровлению его высочества царевича Алексея Петровича и бригадира Смирнова… запретить кому-либо из вельмож, генералитета и прочих лиц, занятых делами государственными, посещать их покои до моего особого распоряжения…»

Он замолчал, подняв на Брюса недоуменный взгляд. Это была не просто защита — полная, тотальная изоляция.

— Мне можно, я исполняю указ. Прочтите до конца, ваше высочество, — невозмутимо посоветовал Брюс.

Алексей снова склонился над бумагой. Через мгновение его щеки залил густой румянец, и он, смущенно кашлянув, продолжил, запинаясь:

— «…запрет сей, впрочем, не касается девок для утешения, коли оные понадобятся для поднятия духа болящих и скорейшего их возвращения в строй. Петр».

Воцарилась тишина. Я не выдержал и расхохотался, тут же поморщившись от боли в ребрах. Это подкол Меншикова, публично ставящего двух девок выше своего первого министра. И одновременно — хитроумный ход, связывающий меня и делающий их визиты главным каналом неофициальной информации. Гениально.

Теппрь понятно почему нас только дамы посещали.

Алексей свернул указ. В его взгляде смешались смущение и толика восхищения отцовской хитростью.

— Отец как всегда… — протянул он.

После ухода Брюса мы остались одни. В полной изоляции.

— Золотая клетка, — констатировал я.

Алексей прошелся по комнате, его взгляд остановился на нашем примитивном телеграфе.

— Значит, так, барон, — произнес он тоном, в котором не было и тени прежней робости. — Раз уж мы теперь отрезаны от мира, наша «молниеносная почта» становится не забавой, а единственным оружием. Увеличим батарею. Нам нужно больше мощности. Прямо сейчас.

Я усмехнулся. Мой самый рискованный проект только что отдал свой первый самостоятельный приказ — и я не собирался возражать.

Глава 9

— Верно, ваше высочество, — прохрипел я, устраиваясь на подушках поудобнее. Боль в ноге отозвалась тупым, назойливым гулом. — Нам требуется больше мощности, стабильности и надежности. Наш «вольтов столб» — не более чем гениальная игрушка, вспышка, салют в честь науки. А нам нужна ровно горящая свеча, причем способная гореть месяцами на расстоянии в сотни верст. То, что мы собрали, — лишь первый опыт, набросок. Теперь пора браться за дело по-настоящему.

Пододвинув стул ближе к моей койке, Алексей взял чистый лист бумаги и грифель. В один миг он превратился из царевича в моего адъютанта и единственного связного с внешним миром. В его глазах горел тот самый огонь, который я прежде видел у Нартова перед новым чертежом, — азарт творца, столкнувшегося с невозможной и притягательной задачей.

Прежде чем начать, я на мгновение прикрыл глаза. Мысли тут же перенесли меня на несколько месяцев назад, в Игнатовское, где в пылу первых успехов я уже пытался оседлать электричество. Тогда я замахнулся на куда более амбициозную цель: мощную динамо-машину, сердце для будущих станков и механизмов. Та попытка, разумеется, с треском провалилась (хотя для местных все работало превосходно). Словно последний дурак, я пытался построить атомную электростанцию, чтобы вскипятить чайник. Моя затея уперлась в непреодолимые для этой эпохи барьеры — отсутствие качественных электротехнических сталей, невозможность создать надежный коллектор для съема тока, не говоря уже о прецизионной точности намотки якоря. Пришлось отложить проект в долгий ящик с пометкой «вернуться эдак лет через пятьдесят».

И вот сейчас, лежа здесь, в голове наконец сошлись все шестеренки. Ошибка была фундаментальной: я гнался за силой, когда следовало думать об информации. Для передачи сигнала не нужен ураган, достаточно шепота. Нам не требовалось вращать заводские валы — всего лишь заставить крошечный молоточек стучать по наковальне за сотни верст отсюда. Такой подход менял все. Можно было обойтись без революционных прорывов, сделав ставку на апгрейд и систематизацию уже имеющегося.

— Итак, — начал я, и Алексей тут же склонился над листом. — Проект «Государев гонец». Задача — создание постоянно действующей линии связи между Адмиралтейством и, для начала, кабинетом Якова Вилимовича Брюса. Это будет наш опытный полигон, доказательство работоспособности системы. В обычное время на такое ушли бы годы, однако у нас их нет. Нартову на постройку прототипов я даю три месяца. Морозовой на сбор ресурсов — два. Срок почти невозможный, но мы должны попробовать. Первая опытная линия должна заработать к весне. Всю работу я разбил на три независимых, но взаимосвязанных направления. Наш с тобой личный государственный совет, мозговой штурм в миниатюре.

Он серьезно посмотрел на меня, и я продолжил, раскладывая все по полочкам, как привык еще в прошлой жизни.

— Пункт первый. Источник силы. Наш нынешний «вольтов столб» капризен и слаб, выдыхается за час. Нужна стационарная, долгоиграющая батарея. Решение, к счастью, простое и не требует чудес. Вместо стопки пластин, переложенных мокрым сукном, мы соберем батарею из стеклянных сосудов. В каждом — раствор медного купороса с погруженными в него двумя пластинами: медной и цинковой. Соединив несколько таких банок последовательно, мы получим стабильный и мощный ток, который будет течь неделями. Все компоненты, что важно, доступны. Стеклодувы сделают сосуды, цинк и медь есть на складах, а купорос… купорос добудем.