Громче меча 4 (СИ) - Ибрагим Нариман Ерболулы "RedDetonator" - Страница 33

Ещё одно предложение сделали недавно, меньше двух недель назад, из агрогорода № 17 — лучше чередовать картофель с бататом, а то точно будут вредители, которые испортят картошку.

Маркус выёбываться на селян не стал, потому что не на 100% уверен, что он гениальный агроном, поэтому рекомендации включены. Хотят сажать батат вместо картошки — пусть сажают. Солдатам и свиньям, в целом, похуй, что есть.

— А что с рисом? — спросил я. — Есть какие-нибудь успехи?

— Агрогорода, специализирующиеся на рисе, не докладывают о выдающихся успехах — всё в пределах ожидаемого, — ответил Яньсюн.

Мы спиздили идею с запахиванием бобовых прямо в почву именно у селян с рисовых плантаций — они так делают тысячи лет и в хуй не дуют. Понимания, что это добавляет в почву азот, благодаря которому она не истощается и рис можно сажать непрерывно, дохуильярд лет подряд, у них нет, но исторически так сложилось, что они так делают и почва не истощается…

Сара называет это эмпирическим опытом — они не знают, почему это работает, но это работает, поэтому они это используют и не задают вопросов.

— В общем, продовольственная безопасность обеспечивается, — заключил я. — А что с вином и прочим горячительным?

— Пока что, успехов нет, — покачал головой мой первый зам. — Укрупнение винодельческих хозяйств сталкивается со значительными трудностями, поэтому я, на следующей неделе, отправлюсь на места, чтобы разобраться, в чём именно дело.

— Хорошо, — кивнул я.

Я решил, что незачем создавать революционную ситуацию на ровном месте, поэтому взял производство алкоголя под государственный контроль. В городе уже давно стало как-то суховато, люди испытывают недостаток градусов в крови, поэтому ходят раздражительные и недовольные.

Превращать Юнцзин в оплот трезвости у меня задачи не было, поэтому я не собираюсь давать почву для возникновения всяких Аль Капоне, которые будут лутать бабки на запрете алкоголя. Остановить явление нельзя, уж точно не в наших условиях, поэтому решено его возглавить — если и будет продаваться в городе алкашка, то только наша, с доходом в казну.

— Ладно, — сказал я. — Тогда давайте мне документы на подпись, почитаю, а затем возвращайтесь к своим задачам.

Через полчаса я вышел из здания совета квартала и встретил ожидающую меня Гизлан.

— Как-то непривычно заниматься всей этой бумажной волокитой… — пожаловался я. — Кажется, её стало только больше…

Она до сих пор внедряет марокканские высокие технологии бюрократии — объём подписываемых мною документов возрос, а эффекта я до сих пор не вижу.

— Только кажется, — усмехнулась Гизлан. — Как только будут до конца внедрены новые формы, быстродействие твоей бюрократии удвоится или даже утроится.

До реформы документооборота, моя бюрократия работала больше на личном страхе и скрупулёзных инспекциях объектов и служб. Архивариус говорил, что это полная хуйня, которая не годится ни для чего, но я-то видел эффект — задачи выполнялись, работа работалась, а император и его бюрократические подсвинки лишь счастливо хрюкали, с удовольствием передавая мне новые кварталы…

А Гизлан, имеющая богатый и печальный опыт работы в бюрократическом аппарате мэра города Касабланка, указала мне на «очевидные недостатки» авторитарного метода и сказала, что всё можно настроить гораздо лучше и точнее.

— Надеюсь, — вздохнул я. — Идём на производства — нужно принять доклад от замов Маркуса…

В городе уже ничего не напоминает о том кровавом рубилове, случившемся во время «демократических выборов» ванов. А ведь кое-где целые общины сгорели дотла — погибли люди, причём немало.

Но юся, выясняющие отношения — это стихия, с которой почти ничего не поделать. Возможности лично носиться по городу и убивать всех нарушителей спокойствия у меня не было, поэтому город просто переждал пик, а потом всё само по себе успокоилось.

Спокойная жизнь почти восстановилась — на окраинах города до сих пор свирепствует мор второго типа, со взрывающимися заражёнными, но от первого типа мы надёжно избавились.

Вакцинировано, по довольно-таки точным данным от Сары, около 87% постоянного населения кварталов, причём вакцинация продолжается до сих пор и каждый прибывающий в город человек должен пройти двукратную процедуру вакцинации, с интервалом в две недели.

Из-за этого, как говорит Сара, образовался коллективный иммунитет, благодаря которому вспышки заболевания успешно гасятся.

Помимо этого, она занимается вакцинацией населения от натуральной оспы — люди принимают наши решения с обречённым спокойствием, потому что знают, что решительный антиваксерский отказ закончится только пиздюлями, выданными стражей, а затем нетакусик всё равно пройдёт процедуру.

Есть ещё тиф, холера и дизентерия, от которых у нас нет вакцин, и появятся они сильно вряд ли, но они успешно устраняются с помощью чистой воды из артезианских скважин и санитарных мер.

— А ты уже думал об императоре? — поинтересовалась Гизлан, по пути в производственный квартал.

— Нахрена мне о нём думать? — озадачился я. — Пусть сидит у себя во дворце и дрочит.

Он тупо не может отнять у меня то, что он уже мне отдал.

Совет квартала полностью мой и выборы, на время военного положения, отменены, военная комендатура тоже моя, и он не может снять меня без риска моего неожиданного визита во дворец.

Вся эта шаткая система, в которой я не иду во дворец, чтобы захуярить императора и босса-кровососа, держится только потому, что мне это выгодно.

И от императорской администрации не зависит практически нихуя — самые живые кварталы находятся в моих руках, а всё остальное до сих пор переносит вспышки мора, случаи голода, мародёрство и бандитизм. Чиновники делают вид, что контролируют ситуацию в Юнцзине, но это неправда.

Императорская администрация сейчас — это власть без силы. А я — это сила с властью.

— Я хочу сказать, что когда-нибудь придётся прекратить это, — произнесла Гизлан.

— Время придёт, — ответил я на это.

А я жду прибытия Цзоу Реншу и Лу.

Бывший ван-куколд мне нужен для обеспечения легальности власти, потому что против байгуя или какого-нибудь простолюдина на троне ополчится весь город. Мне этого не надо.

А Реншу из очень знатного рода, в архивах императорской администрации этот род значится, поэтому определённые права на престол у него есть. Во всяком случае, не меньше, чем у нынешнего императора, точно так же происходящего из ванского рода.

Надо лишь дождаться, пока приедет конвой. Ещё месяца три-четыре и он будет. А там можно и начинать…

— А вот и тёмные фабрики, — произнесла Гизлан, когда мы вошли на огороженную территорию завода.

Это южная часть квартала Байшань, рядом с Кремлём — завод планомерно расширяется и выпускает всё больше и больше ткани.

— И, всё-таки, вы гении, — улыбнулась Гизлан, наблюдая за тем, как рабочие тащат вагонетку с готовой тканью по деревянным рельсам.

Это придумал я — подумал, что будет круто упорядочить транспортировку грузов по всему производственному массиву.

Железные рельсы — это, блядь, фантастика, в наших-то условиях, а вот деревянные — почему нет?

И ездят теперь по всему заводу вагонетки, перевозящие как сырой хлопок, так и готовую ткань. Быстро и почти бесплатно — только лошадей корми и пои.

— Ага, Илоны Маски, — усмехнулся я. — Скоро в космос полетим.

— А ведь это не так недостижимо, как тебе кажется, — сказала Гизлан. — Читала я историю об одном практике, который соорудил летательный аппарат, толкаемый духами.

— Я тоже читал эту историю, — кивнул я. — Его труп нашли в двухстах ли — говорят, он был заморожен и разбился вдребезги от удара об землю.

— Ну, не обязательно прямо в космос, — улыбнулась Гизлан. — Но можно ведь сделать самолёт — почему никто не пробовал, кроме этого идиота?

— Это же думать надо, — ответил я. — Аэродинамика, тяга духов, манёвренность… А вообще…

Её слова заставили меня задуматься. Полноценный самолёт — духи ведь и так летают…